С тех пор как они расстались после бузкаши, прошло несколько недель. И все это время Айшу терзал страх, по ночам ее преследовали сны о страшной участи, ожидающей Кита. Он неизбежно погибнет, если не сумеет каким-то образом выбраться из охваченного войной Афганистана. В сущности, Айша считала, что оккупанты-феринге сами роют себе могилу. И она понимала афганцев, их жажду мести, хотя ужасалась их дикарской свирепости. Кита надо защитить. Почему? Айша предпочитала не углубляться в эту тему. Сам вопрос и ответ на него могли завести в тупик отчаяния. Именно туда решил увлечь ее Кит… страсть… желание… да, Айша чувствовала все это. Но за последние семь лет она научилась подавлять любые эмоции, мешающие мыслить здраво. Иначе невозможно было преодолеть все сложности гаремной жизни. А всепожирающая страсть к постороннему мужчине определенно является помехой.
Айша призналась себе, что испытывает страстное влечение к Кристоферу Рэлстону, но все равно гневалась на него за то, что он поставил ее в такое положение. Кит еще поймет, насколько она права. Афганцы не выпустят англичан живыми, значит, и ей придется разделить их судьбу. Но Айша не собиралась безропотно смириться с новой жизнью, которую уготовил ей Кит. Все-таки лейтенант Рэлстон не афганский шах. С этой мыслью Айша заснула.
Кит позавтракал, хотя и без особого удовольствия. Но нужно было подкрепиться. Он чувствовал голод, и мысль о том, что Аннабель тоже хочет есть, не добавляла радости. Кит потянулся было к графину с бренди, но вспомнил реакцию Айши на это и отдернул руку. Ведь было время, когда он пил в меру. Кит налил себе чаю.
Насытившись, он принялся беспокойно слоняться по комнате. Потом из столовой прошел в гостиную, оттуда – в маленький коридор. В бунгало неженатого офицера была еще спальня, комната денщика и кухня. В конце концов Кит начал кружить возле двери в спальню. Правда, он пообещал оставить Айшу в покое, пока она не пожелает насладиться его обществом и поесть. Но рука сама потянулась к дверной ручке. Он медленно повернул ее и толкнул дверь. Даже не приближаясь к кровати, можно было с уверенностью сказать, что Айша не притворяется, а спит. Об этом свидетельствовали ритмичное глубокое дыхание и спокойная поза. Разочарованный Кит бесшумно закрыл дверь и заглянул на кухню.
– Харли, я пойду в штаб, выясню обстановку. Дай мисс Спенсер все, что ей потребуется… и запри за мной дверь.
Харли с видом обреченного мученика проводил Кита до двери и торжественно запер ее за ним. Положив ключ в карман тужурки, он вернулся на кухню.
Тем временем Кит, отдав честь часовому, вошел в комнату, где обычно сидели адъютанты. Там царила мрачная атмосфера всеобщего хаоса. Лейтенант Уотсон рассеянно отвел глаза от стопки депеш, лежавших на столе.
– А, Рэлстон. Я думал, ты свободен до вечера.
– Так оно и есть, но я не в состоянии сейчас бить баклуши. Что происходит?
– Сплошной хаос, – мрачно ответил Уотсон, указав на депеши. – Генерал после твоего ухода все дергался насчет Шелтона. А теперь сэр Вильям приказал Шелтону идти в Бала-Хисар и действовать по своему усмотрению, в зависимости от того, каких успехов достиг шах.
Кит скорчил гримасу.
– А что у Кэмпбелла?
Уотсон пожал плечами.
– По последним данным, он пытается пробиться к резиденции через центр города, но на каждой улице ему оказывают бешеное сопротивление.
– Он ведет свою бригаду по этим закоулкам?! – вскричал Кит. – Почему же он не обошел город кругом? По крайней мере было бы пространство для маневров.
– Не спрашивай, – сказал лейтенант. – Я не имею права задавать вопросы. – Из соседней комнаты донесся раздраженный оклик. Уотсон вздохнул: – Меня зовет генерал.
Кит отправился на поиски Боба Мэркхема. Тот стоял, склонившись над картой.
– А, привет, Кит. Взгляни-ка. Мне велели вызвать майора Гриффитса из Куббар-и-Джуббар. Как ты думаешь, он сумеет прорваться?
– Гриффитс – хороший солдат, – отрывисто ответил Кит, рассматривая карту.
– Настолько, чтобы пройти по этим горным тропкам? Афганцы постараются задержать их. Гриффитсу придется воевать за каждую пядь земли.
– А как дела у Сэйла?
– Вернулся в Джалалабад. Говорит, что не сможет добраться до Кабула. Эльфинстон послал гонца к Нотту в Кандагар, просит направить сюда бригаду.
– Я не слишком верю, что у него получится, – мрачно заметил Кит. – Господи, Боб, в каком же мы оказались болоте!
– И увязаем все глубже с каждой минутой, – согласился приятель.
– Кто-нибудь выяснил, что происходит с Колином Маккензи? Он начальник второго интендантства, там находятся склады шаха Шуджи.
Боб резко втянул в себя воздух.
– Проклятие! По-моему, о нем все забыли. А ведь в предместьях очень опасная ситуация.
– Насколько я помню, в форте много женщин и детей.
Мужчины переглянулись. Оба представили себе, как орды гильзаи и гази нападают на маленький гарнизон Маккензи и его беззащитных обитателей.
– Я поговорю с Эльфинстоном и Макнотеном. Может, они направят туда подкрепление.
Боб чуть не бегом вылетел из комнаты, а Кит опять уставился в карту. Кабул – крошечная точка в пустом пространстве. Джалалабад – недалеко, но к нему ведут коварные горные тропы, захваченные гильзаи. К Кандагару и Кветте может пробиться только хорошо вооруженное и подготовленное войско. В случае массового отступления женщины, дети, гражданские лица, повозки с багажом не одолеют такого длинного марша. Во всяком случае, зимой и под прицелом длинноствольных винтовок горцев.
А если убедить Макнотена и Эльфинстона начать переговоры с Акбар-ханом? Позволит ли им сирдар уйти целыми и невредимыми? Аннабель считала, что нет. И Кит, видевший сына Дост Мухаммеда, был с ней согласен.
– Боже всемогущий, Кит! Эти глупые ослы не желают и пальцем пошевелить ради Колина. – Боб ворвался в комнату. Его лицо покраснело от возмущения, а обычно спокойные голубые глаза метали огонь. – Капитан Маккензи должен сам о себе позаботиться. – Боб точно воспроизвел напыщенные интонации Макнотена. – К тому же мы не знаем, может, на него никто и не нападал, – продолжал он, передразнивая дрожащий голос Эльфинстона.
Несмотря на весь трагизм ситуации, Кит не смог удержаться от одобрительной улыбки. Правда, весьма при этом безрадостной.
– Тебе бы на сцене выступать, Боб.
– Что ж, есть профессии и похуже, – отозвался приятель. – Например, служба в армии. А кстати, что ты здесь делаешь? Ты же не на дежурстве. Я думал, ты сейчас разбираешься со своими делами.
– Аннабель спит. Она чертовски упряма! Под стать Макнотену. – Кит рухнул в стоявшее у окна кресло. – Честно говоря, мне приятнее побыть здесь, чем вышагивать по комнатам, грызть ногти и гадать, как быть, когда она проснется.
