– Спасибо, что вы лично сообщили мне о своем намерении уйти в отставку. – Фокону стало жаль молодого человека. – Я завтра же утром поговорю с леди Джульет и сообщу ей о новом распорядке.
– Благодарю вас, милорд. Для меня это была большая честь – работать с вами, – сказал Шеймус и оставил Старика раздумывать, что станет с этой умницей Джульет Первилл, когда он ее уволит.
Леди Первилл приехала в министерство в десять часов и, направляясь к своему кабинету, все время заставляла себя делать вид, что между ней и Шеймусом прошлой ночью ничего не произошло.
Притвориться, что он не целовал ее… или, вернее, что она не целовала его, вести себя так, как будто она не срывала халата с его великолепного тела…
– Доброе утро, Джеймс. – Она изобразила на лице улыбку и проскользнула в кабинет.
– Доброе утро, леди Джульет, – крикнул ей вслед мистер Хабернети.
Похолодев, она застыла на пороге, увидев, что шотландца нет в комнате.
– Мистер Маккаррен сегодня здесь?
– Нет, мистер Маккаррен еще не приезжал. – Хабернети посмотрел на нее и, покачав головой, улыбнулся. – Возможно, он где-то занимается расследованиями.
– О, отлично, – сказала Джульет. – Значит, мы наверняка сегодня добьемся успеха.
– Без сомнения, – ответил вечный оптимист Джеймс. – Да, еще его светлость желал поговорить с вами, как только вы появитесь.
– Хорошо. – Леди Первилл положила ридикюль и сняла плащ. – Не будете ли вы так добры приготовить мне кофе?
Накануне она плохо спала.
– Конечно.
Джульет отправилась через лабиринт коридоров, удивляясь, почему вообще Старик выбрал для себя такой крохотный кабинет. Безусловно, его положение в министерстве требовало большего места, если не большего признания.
– Доброе утро, – поздоровалась леди Первилл с любезным помощником Фокона. – Его светлость сейчас не занят?
– Нет, насколько я знаю, ожидает вас, – ответил тот, избегая смотреть ей в глаза.
– Спасибо, – просто ответила Джульет, не желая больше беспокоить этого джентльмена.
Она подошла к двери, ведущей в святилище лорда, и постучала.
Фокон кашлянул и ответил:
– Войдите.
Леди Первилл вежливо улыбнулась секретарю лорда, но когда их взгляды встретились, тот опустил глаза. Это смутило ее, и она, открыв дверь, все внимание сосредоточила на Фоконе.
– Вы хотели поговорить со мной, милорд?
– Да, леди Джульет. – Фокон, чуть замешкавшись, поднялся и рукой указал на знакомые стулья, стоявшие перед ним. – Садитесь, пожалуйста.
Леди Первилл почувствовала, что сегодня будет делать сообщение он, а не наоборот.
– Спасибо, – сказала она, занимая тот же стул, на котором сидела в его кабинете, когда была здесь последний раз… с Шеймусом.
Лорд улыбнулся, и тотчас же Джульет овладело дурное предчувствие, которое подтвердилось, когда он заговорил:
– Леди Первилл, ваша работа в министерстве в течение нескольких недель заслуживает всяческого одобрения.
– Я очень рада, что вы так думаете. – Она с тревогой смотрела на него.
– Однако… – Фокон замолчал, и Джульет почувствовала, что ее охватывает страх. – Боюсь, что ваше дальнейшее пребывание в министерстве невозможно.
– Вы разочаровываете меня, милорд. – У нее задрожал подбородок, и она прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать эту дрожь. – Я-то думала, что из всех людей вы один способны принять к себе на службу женщину с сомнительной репутацией.
– Ваше заявление необоснованно, Джульет, – остановил ее Фокон. – Если бы решал я, вы бы все еще…
– Если решаете не вы, ваша светлость, то тогда, черт побери, кто же?
Она готова была расплакаться, не зная, чем бы она вообще занималась, если бы не ходила в министерство каждый день.
Фокон не обратил внимания на ее вспышку.
– Я был вынужден принять решение. – Он с глубоким сожалением взглянул на нее. – Маккаррен уйдет в отставку, если вы останетесь в министерстве, а я не могу себе позволить потерять вас обоих.
– Так потеряйте его! – воскликнула Джульет, подняв руку, словно хотела подчеркнуть логичность своих слов. – Примите его отставку и оставьте меня как единственного криптографа.
Фокон покачал головой, не соглашаясь с ней:
– Боюсь, это нецелесообразно.
– Почему? – возмутилась леди Первилл. – Потому что я женщина?
– Да. – Фокон кивнул, оставаясь непоколебимым. – Вы отвлекали от работы нескольких джентльменов в министерстве, но это не единственная причина вашего увольнения.
– Разве мистер Маккаррен лучше меня как специалист? – Слезы текли по ее щекам, но Джульег даже не пыталась остановить их.
– Нет, – признался лорд. – Маккаррен обладает иными талантами, нежели вы, дорогая. Однако Шеймус работает здесь дольше вас и, как вы правильно заметили, он – мужчина.
– Но почему он уходит в отставку…
Однако, еще не закончив фразы, Джульет поняла.
– Мистер Маккаррен говорит, что вы отвлекаете его от работы.
Джульет кивнула. Это было правдой, она несколько раз поцеловала его, а прошлой ночью… прошлой ночью она буквально набросилась на Шеймуса. Бедняга, очевидно, охранял свою добродетель от такой распутной женщины.
– Я понимаю, – поднимаясь со стула, прошептала леди Первилл. – Я только соберу свои вещи. И чувство собственного достоинства. Я очень вам благодарна… – она снова заплакала и заставила себя посмотреть в глаза бывшему начальнику, – за предоставление мне шанса, ваша светлость.
– Нет, моя дорогая. – Фокон взял ее за обе руки. – Спасибо вам за работу, которую вы проделали для нас… Для Британии.
Джульет, не в силах сказать ни слова, кивнула и покинула кабинет.
– Эю была большая честь, – сказал секретарь, наконец взглянув ей в глаза, – работать с вами, леди Джульет.
– Спасибо. – У нее снова потекли слезы, и она прижала пальцы, затянутые в перчатки, к уголкам глаз, чтобы остановить их.
Леди Первилл пошла по коридорам министерства, надеясь, что никто не заметит ее покрасневшего носа. Она дошла до их внешнего кабинета, но в нем никого не было, и она, глубоко вздохнув, открыла дверь во внутренний кабинет.
– Я принес вам ваш кофе, миледи, – сказал Джеймс, ставя чашку с горячим кофе на ее заваленный бумагами и книгами стол.
– Могла бы я взять это с собой? – спросила она, и, услышав ее печальный голос, секретарь обернулся.
– Взять с собой? – Мистер Хабернети протянул ей свой носовой платок.
– Меня уволили.
– Нет. – Он сказал это таким тоном, как будто что-то можно было изменить.
– Да, уволили. – Джульет стало легче оттого, что она оказалась не единственным человеком, который считал ее увольнение неожиданным и абсолютно необоснованным, не говоря уже о несправедливости.
