Шарлотта не успела задуматься над его последними словами — «если бы встретил тебя немного раньше»: Роэн, сорвав с себя одежды, уже уводил ее к вершинам страсти.
Закрыв глаза, Шарлотта со стоном устремилась ему навстречу, и их трепещущие тела слились воедино.
Но сладостные минуты длились недолго: Роэн вскоре поднялся с постели.
— Вставай, день начинается. — Он ласково улыбнулся.
— А что мне обещает этот день? — Шарлотта с трудом подавила зевоту и свесила ноги с кровати.
— Сейчас я повезу тебя за покупками. Шарлотта с изумлением посмотрела на мужа:
— Опять?
Роэн рассмеялся:
— Мы будем покупать не наряды, а керамику. Шарлотта принялась одеваться.
— Я не знала, что тебя интересует керамика, Роэн. Он пожал плечами:
— Мне рассказали об одной очень любопытной лавке. Шарлотта была совершенно сбита с толку. Она не могла поверить, что Роэна интересует керамика. Серебро — да, золото — да, но керамика… Она почти не притронулась к удивительным фруктам, которые ей принесли на завтрак.
Вскоре они с Роэном уже ходили вдоль стеллажей, на которых были выставлены изделия, доставленные из самых отделенных уголков света. Хозяин объяснял, что цвет изделия зависит от глины; Роэн же переводил его слова Шарлотте. Но ей так и не довелось узнать, откуда доставлены удивительные кувшины из… Наклонившись к жене, Роэн тихо проговорил:
— Обернись. С улыбкой обернись.
Шарлотта обернулась, изобразив ослепительную улыбку. И тотчас же замерла… Из-за соседнего стеллажа выходили Талибонты. Кэтрин была в великолепном платье цвета спелых слив; ее наряд сочетался с синим камзолом мужа, богато расшитым серебром.
Талибонт внезапно остановился, так что Кэтрин, державшая его под руку, была также вынуждена остановиться Очарованный улыбкой Шарлотты, Юстас шумно выдохнул Кэтрин же покраснела от гнева.
Роэн с насмешливой улыбкой отвесил поклон своей бывшей возлюбленной.
— Похоже, у нас одни и те же пристрастия, Кэтрин, — усмехнулся он, — Обожаю керамику!
Губы Кэтрин задрожали. Повернувшись к мужу, она сказала:
— Юстас, мы уходим!
Она повернулась так стремительно, что задела локтем стоявший на стеллаже большой глиняный кувшин, который при падении сбил еще два изящных кувшинчика. Все разбилось вдребезги. Кэтрин в ярости ударила по черепкам ногой в изящной туфельке.
— Право, тебе следует быть осторожнее, Кейт, — насмешливо протянул Роэн. — Ведь Юстасу придется заплатить за посуду.
В этот момент Шарлотте показалось, что разъяренная Кэтрин вот-вот схватит первый попавшийся кувшин и швырнет его в Роэна. Но Юстас решительно шагнул в сторону Роэна, и Кэтрин, схватив мужа за руку, принялась успокаивать его.
Роэн с улыбкой увлек Шарлотту к выходу.
— Ты ничего не хотел купить? — спросила Шарлотта уже на улице. — Ты и не собирался ничего покупать, правда?
— Керамика никогда не вызывала у меня особого интереса, — признал Роэн. — Теперь же я окончательно утратил к ней интерес — Он взглянул на Шарлотту с озорной улыбкой. — Мать Талибонта коллекционирует керамику, вот я и подумал, что встречу его здесь.
— Но как ты об этом узнал? Разве вы с Юстасом так хорошо знакомы?
— Нет, разумеется. Но об этом знают все.
Шарлотте пришлось удовлетвориться таким ответом, хотя он и показался ей не слишком убедительным.
Они уже отошли довольно далеко от лавки, и Шарлотта принялась разглядывать фонтан, потертые «азулехо» которого представляли сценки на мифологические сюжеты. Тут из лавки стремительно вышли Талибонты — они явно ссорились. Внезапно Кэтрин остановилась и топнула ногой. Когда же ее муж что-то сказал, она ударила его по лицу веером. В этот момент подъехала карета, на которой супруги и уехали, Роэн рассмеялся. Однако Шарлотта предпочла бы забыть о Талибонтах.
— Ты не голодна? — спросил Роэн. — Я сейчас отвезу тебя в одну гостиницу. Там повар прекрасно готовит блюда из раков и крабов.
Шарлотта с радостью согласилась. Впрочем, она бы пошла куда угодно — только бы там не оказалось Талибонтов.
Роэн привел ее в небольшую гостиницу с узорчатыми чугунными балконами и обеденным залом, украшенным старинными глазурными плитками с изображениями русалок. Роэн, сделав заказ, предложил Шарлотте ароматное «зеленое вино», которое она уже успела полюбить. Однако долго ждать не пришлось — вскоре к их столику подошла босоногая служанка с подносом в руках.
Шарлотта с удовольствием отведала сантолас — фаршированных крабов — и каких-то крошечных рачков, которых Роэн назвал «амехойя». Уже доедая вкуснейшего лангуста, она подняла голову — и вдруг увидела Талибонтов, входивших в залу. Похоже, супруги снова ссорились.
— Мы опять не одни, — с улыбкой заметил Роэн.
— Ты знал, что они придут сюда! — укоризненно глядя на мужа, воскликнула Шарлотта.
— Догадывался, — засмеялся Роэн. — Кэтрин обожает раков.
В этот момент Кэтрин их заметила. Она остановилась, гневно глядя на Роэна. Потом резко повернулась и, едва не сбив с ног мужа, бросилась к выходу. Юстас с явной неохотой последовал за ней.
— Жаль… — в задумчивости протянул Роэн. — Я надеялся, что они задержатся и Талибонт еще немного полюбуется тобой.
— Роэн… — отложив вилку, Шарлотта в упор посмотрела на мужа, — Роэн, чего ты от меня хочешь? Он помрачнел.
— Я хочу, чтобы ты заставила Юстаса Талибонта влюбиться в тебя. И хочу, чтобы Кэтрин это поняла. Шарлотта в ужасе смотрела на Роэна.
— Но разве тебе не достаточно…
— Я хочу, чтобы она помучилась так, — сказал он, — как мучился я.
Шарлотта усомнилась в том, чтобы Юстас мог в нее влюбиться, — ведь они видятся лишь мельком. Однако она оставила при себе свои сомнения.
Весь день они разъезжали по городу и заходили в самые разные лавки, но, к счастью, Талибонтов больше нигде не встретили. Когда они вернулись к себе в гостиницу, Роэн велел Шарлотте поскорее переодеться — было уже поздно и в обеденном зале могли занять все столики.
Поднимаясь по лестнице, Шарлотта заметила на площадке высокую худощавую женщину — ту самую, которая накануне столкнулась с Роэном, когда несла коробки. Женщина начала спускаться, но тут ее едва не сбил с ног молодой человек, быстро поднимавшийся вверх. Она бы наверняка упала, если бы Роэн не поддержал ее. Незнакомка улыбнулась, глядя ему в глаза, и заговорила по-французски.
Шарлотта не знала французского, но ей показалось, что француженка говорит слишком уж много, — это едва ли было обычное изъявление благодарности. Незнакомка что-то объясняла Роэну, глядя на него с ласковой улыбкой. В конце концов Шарлотта начала терять терпение.
