— Мы не можем обсуждать это здесь.
— Тогда мы немедленно уезжаем, — заявила Кэролайн.
— Едем.
Они выскользнули со своих мест и нетерпеливо дожидались, пока подъедет их карета. Едва они сели в карету, Кэролайн спросила:
— Что случилось?
— Элизабет стояла у стены недалеко от ложи и держалась руками за живот.
— Почему? — спросила Кэролайн.
— Она сказала, что ей нужен воздух, потому что в ложу набилось полно молодых людей, желающих быть представленными сестрам герцога.
Кэролайн кивнула:
— Ну, это вполне возможно. Ложи тесные.
— Да, — протянул Ричард.
— Но ты ей не веришь? — Брови Кэролайн сошлись на переносице.
— Не знаю почему, но я подумал, что она имеет в виду нечто большее.
— Ты же не хочешь сказать…
Ричард кивнул:
— Она была бледной, руки держала на животе.
— Это невозможно. Он здесь всего две недели. — Кэролайн помолчала, кусая губу. — Она не может знать наверняка.
— Может быть, она и не знает. Даже не подозревает.
— Нельзя допустить, чтобы это произошло, — сказала Кэролайн.
Ричард покачал головой. Эта идея была ненавистна ему еще больше, чем любая другая, когда-либо исходившая от его жены.
— Давай подождем.
— Да? Пока беременность не станет явной и на ее пальце не окажется кольцо? — Кэролайн зло уставилась на него. — Этому надо положить конец.
— Кэролайн, это нечестно.
Кэролайн рассмеялась:
— Нечестно? А позволить этому выскочке из колонии стать герцогом?
— Мы оба знаем, что это не в наших силах.
— Не в наших силах?! Она почти визжала. — Ваши предки были близнецами. Насколько нам известно, их отец мог ошибиться, определяя, кто из близнецов является младшим, и тогда ты мог бы стать законным герцогом.
Ричард покачал головой. Она никогда не откажется от попыток стать герцогиней или увидеть герцогом одного из своих детей. Он сомневался, что ее хоть в какой-либо мере интересовало его мнение.
— Кэролайн, близнецы были помечены, так что ошибки быть не могло.
— Помечены?
— На попках сделали небольшие порезы. Так что в том, кто есть кто, сомнений не было.
— Это ничего не значит. Ты заслуживаешь того, чтобы стать герцогом, — настаивала Кэролайн.
Ричарду захотелось броситься на жену и задушить ее. Но он не мог. Он знал, что погиб. Что бы он ни сказал, Кэролайн будет поступать так, как ей заблагорассудится. Так продолжалось все последние пять лет.
— Хорошо, Кэролайн. Поступай как знаешь.
На следующее утро Элизабет сняла еще одну книгу с полки в кабинете Уилла. Она пролистала ее в поисках чего-либо, что могло бы дать ключ к тому, где искать дневник ее матери. Уилл еще не пришел, и она наслаждалась покоем. У детей были уроки, так что она впервые с тех пор, как в доме появился Уилл, оказалась в кабинете одна.
Поставив книгу на место, она потянулась за другой. Это оказался томик Байрона. Вспомнив о том, как ее мать любила поэзию, она осторожно переворачивала страницы в надежде обнаружить что-нибудь, представляющее для нее интерес. Но кроме маленькой высушенной фиалки вложенной в середину книги, там ничего не было.
— Как идет охота?
Элизабет обернулась, увидела Уилла и вздохнула. Лучи утреннего солнца упали на его каштановые волосы, придав им рыжеватый оттенок. Черный сюртук обтягивал широкие плечи. До чего же он красив! Проклятие! Ей надо держать себя в руках.
— Пока неудачно, — ответила Элизабет.
— Хорошо, позвольте мне начать отсюда. — Уилл встал у другого конца полки. — Так что именно мы ищем?
— Дневник. Или клочок бумаги, на котором указано, где что-то спрятано. Или, может быть, упоминание о потайном ящике или тайнике за панелями.
Уилл хмыкнул.
— Выходит, мы сами не знаем, что ищем.
После его слов ей стало понятно, что у нее очень мало шансов узнать правду о своем происхождении. Теплые руки легли на ее плечи, его дыхание ласкало ей шею.
— Извините. Я знаю, как это важно для вас, мое замечание было совершенно неуместным.
— Но справедливым, — произнесла она. — Скорее всего, я никогда не узнаю, кто я.
— Кто вы?
— Да.
— Элизабет, вы знаете, кто вы.
Элизабет поддалась соблазну и позволила себе положить голову на его сильное плечо.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
Он повернул ее к себе, их взгляды встретились. Она вздохнула. Она легко могла бы утонуть в глубине его темно-карих глаз.
— Элизабет, вы скромница?
— Нет. Я представления не имею, кто я.
— Вы прекрасная женщина с упрямым характером. Вы ненавидите свои веснушки и волосы только потому, что не знаете, от кого они вам достались. Вы любите срезать цветы и делать букеты. Вы знакомы с математикой, потому что все конторские книги в прекрасном состоянии.
— С чего вы все это взяли? — спросила она. Сердце у нее учащенно забилось.
— Ведь я наблюдал за вами. — Он провел ладонью по ее щеке. — Вы с удовольствием занимаетесь с детьми. Вы самый лучший организатор, которого я когда-либо встречал. За неделю мои братья были одеты и научились вести себя за столом, то есть тому, чему не сумела научить их моя мачеха.
Она закрыла глаза. Все, что он говорил, было правдой. Но сердце у нее по-прежнему болело.
— Спасибо вам, Уилл.
— Но это не помогло?
— Немножко, — шепнула она, пожав плечами.
— Тогда я предлагаю поскорее просмотреть все книги.
Элизабет встряхнулась, открыла глаза и обнаружила, что он все еще смотрит на нее.
— Я продолжу поиски на этой стороне.
— А я начну оттуда, — сказал он, показав на дальний угол.
Уилл пошел и взял в руки книгу.
— Почему вы не рассказали мне о парламенте?
Элизабет с недоумением посмотрела на него:
— Что вы имеете в виду?
— Вы ни разу не сказали мне, что, будучи герцогом, я имею право заседать в палате лордов.
— Просто это не пришло мне в голову. Кроме того, вы мечтаете вернуться в Америку, я и не подумала, что это может заинтересовать вас.
— Я нахожу, что политика — вещь увлекательная. Даже в Англии. — Он поставил книгу на место и взял следующую.
— Значит, вы решили остаться? — прошептала она.
— Для этого есть веская причина?
— Не уверена. — Эти слова вырвались у нее прежде, чем она поняла, что сказала. Ей следовало бы сказать Уиллу, что она точно знает — ребенка не будет. Но она не смогла. Если он не будет знать этого, он задержится на время, которого может оказаться достаточно, чтобы понять, какая замечательная страна Англия.
— Понимаю, — не сразу сказал он.
Взглянув на него, она увидела, что он огорчен. Ей захотелось поскорее сменить тему разговора.
