Ознакомительная версия.
Людская масса колыхалась, словно еще одно море, возникшее рядом с Галилейским. Салах ад-Дин собрал больше двадцати тысяч на этих берегах, и все это свидетельствовало лишь об одном: теперь он не остановится. Никакое заступничество Раймунда или барона д’Ибелина, также считавшего Салах ад-Дина другом, не могло теперь помешать столкновению войск. Наверняка уже летят гонцы к Сефории и несут весть о том, что Тиверия пала. Даниэль подумал, что желал бы сейчас оказаться подальше отсюда, но два цепных пса, долг и любовь, по-прежнему охраняли его решимость.
Ихсан аль-Навид громко выразил сожаление, что всадники Аз ад-Дина опоздали к веселью; Даниэль буркнул, не сдержавшись, что смерти в эти дни хватит на всех. Ихсан, найдя в нем собеседника, принялся восхвалять мужество сарацин, однако Даниэль слушал вполуха и, воспользовавшись первой же паузой, спросил, что теперь будет с ним и его госпожой.
– Мой повелитель приказал доставить вас к султану. Туда мы и направляемся. Салах ад-Дин сейчас в городе, в замке графа Раймунда, и решит вашу судьбу, когда найдется время.
Александра попросила перевести то, что сказал аль-Навид; Даниэль перевел, и она поморщилась.
– Это был хороший город, – пробормотала она, да и только.
И действительно, подъезжая все ближе, Даниэль видел: Тиверия сильно пострадала во время осады. Та продолжалась не слишком долго, однако защитники неистово сопротивлялись, а нападавшие, окрыленные священной яростью и желанием отомстить за торговый караван, порубленный Рено де Шатильоном, превзошли самих себя. Многие дома съел огонь, и крепость, построенная крестоносцами, была полуразрушена. Камнеметные машины поработали на славу. Даниэль побывал в Тиверии совсем недавно, и странно для него было видеть город, который он помнил цветущим, – засыпанным пеплом и залитым кровью. Над стенами трепетали желтые знамена султана.
На улицах валялись тела, которые уже начали грузить на телеги, чтобы не позволить разложиться от жары прямо тут и избежать болезней. Тысяча всадников Аз ад-Дина влилась в стоявшее у стен войско, а племянник султана вместе с приближенными и пленниками проследовал в Тиверийскую крепость. Здесь Даниэлю и Александре велели спешиться, приставили к ним охрану и провели внутрь замка, где и оставили с двумя воинами в обеденном зале, велев ждать.
– Странно видеть здесь сарацин, – сказала Александра. Она села на одну из лавок у стены и смотрела в пол, как будто не желала окидывать взглядом то, что творилось вокруг: перевернутые скамьи, разбросанная еда… Судя по всему, здесь шло сражение, только крови на полу было мало, и тела уже убрали. Защитники графини Эшивы сопротивлялись, но, увы, потерпели поражение.
Даниэль прошелся туда-сюда, чувствуя, как спину неприятно жгут пристальные взгляды стражей, и остановился рядом с Александрой. Та открыла лицо, видимо, желая смотреть на султана и его приближенных, как смотрела бы, будучи облачена во франкское платье.
– Что бы ни случилось, – произнес Даниэль негромко, – не давайте Салах ад-Дину запугать вас. Он хитер. Однако притом он благороден. Султан не причинит вам зла, а меня защищать не нужно.
– Но если он захочет повесить тебя? – прошипела Александра, видимо, размышлявшая о том уже некоторое время. – Что, если сарацины вешают воров? И знают тебя? Ты сам говорил, что знают!
– Салах ад-Дин знает то, что ему нужно, – высказался Даниэль туманно. – Не думай обо мне. Думай о себе. И если он спросит правду, не лги.
– Почему?
– Потому что, если меня не подводит чутье… – начал Даниэль, однако тут двери в соседний зал открылись, и Ихсан аль-Навид позвал пленников войти.
Глава 20
Султан Салах ад-Дин
Это был графский зал, где обычно Раймунд, его супруга или сыновья принимали просителей и гостей; Александра бывала здесь раньше. Тут ничего не изменилось, несмотря на то что крепость не устояла. И первой, кого увидела Александра, войдя, была графиня Эшива.
Супруга Раймунда Триполийского всегда нравилась Александре, хотя они не водили близкого знакомства: по возрасту Эшива годилась ей в матери. Статная, красивая, выносившая четырех сыновей и после смерти супруга вышедшая замуж повторно, Эшива де Бурс была верной женою Раймунда и весьма решительной женщиной. Сейчас она сидела в кресле с высокой спинкой, положив на подлокотники руки, и казалась статуей, вырезанной из дерева и слоновой кости. Падавшие из высокого окна солнечные лучи золотили седеющие волосы графини, переливались на драгоценной вышивке ее платья. При виде Александры Эшива чуть подалась вперед, всматриваясь в ее лицо, и внезапно нахмурилась.
Напротив графини в точно таком же кресле, которое обычно занимал граф Раймунд, сидел человек, чьи деяния волновали сейчас умы не только в Святой Земле, но и в Европе. Юсуф ибн Айюб, султан Салах ад-Дин.
В тот момент ему исполнилось сорок девять лет, но по его лицу, словно выточенному греческим скульптором, этого нельзя было понять. Салах ад-Дин принадлежал к тем людям, чей возраст – лишь украшение для них, и хотя лоб его прорезали глубокие морщины, взгляд сверкал так, как сверкает у двадцатилетнего юноши. Не зря его прозвище – Салах ад-Дин – переводилось как «благочестие веры»: такими бывают взоры фанатиков. Но султан, как знала о нем Александра, не был фанатичен, всего лишь предан своим людям; он знал, чего хочет: завоевать все земли обратно, возвратить Иерусалим и вытеснить крестоносцев со Святой Земли. Он умел побеждать, но, что важно, умел и проигрывать, обдумывать свои победы и поражения и извлекать из них выгоду. С такими способностями у Салах ад-Дина все могло получиться. Его сын, аль-Афдал, также был способным полководцем и принимал участие в осаде Керака, твердыни Рено де Шатильона, и именно войска аль-Афдала нанесли поражение крестоносцам при Крессоне; с племянником султана Александра уже познакомилась и сочла его весьма достойным воином.
Салах ад-Дин принадлежал к народу курдов, и вся гвардия, состоявшая при нем, также была из этого народа, что делало службу делом весьма личным и достойным. Сейчас, кроме султана и графини Эшивы, в комнате находились несколько ее приближенных рыцарей, оставшихся в живых после штурма Тиверии, Аз ад-Дин, Ихсан аль-Навид и несколько военачальников Салах ад-Дина. В открытые окна вливался далекий шум, как будто шла гигантская волна: так звучало войско.
Александра остановилась и склонила голову, но тут же вскинула взгляд, чтобы встретиться со взглядом Салах ад-Дина. Она не боялась его. Наоборот, ей было любопытно. Султан не выглядел как завоеватель, стремящийся показать свою власть и богатство: на пальцах у него почти не было перстней, носил он простую черную одежду, и только драгоценный камень на тюрбане сверкал призрачным желтым блеском, словно глаз змеи. Салах ад-Дин выглядел как знатный воин, и все же его окружала аура величия, которую невозможно не ощутить; такое волнение чувствуешь, находясь в обществе личности поистине выдающейся. Пожалуй, подобное впечатление на Александру производил до сих пор только граф Раймунд.
Ознакомительная версия.
