– Гризельда права, – согласился Стоукс. – Мы возьмем объявления с собой.
– А что вы выяснили о других возможных содержателях школы? Может оказаться среди них тот, которого мы ищем?
– Ничего определенного, – поморщился Стоукс. – Эти люди держатся обособленно, редко выходят из дома и общаются только со своими. Но у нас есть адреса троих: Слейтера, Уоттса и Хорнби. О Гримсби и Хьюзе пока ничего не известно. И местные полицейские, и отец Гризельды дают неопределенные ответы, что заставляет меня заподозрить самое худшее: эта пара наверняка впуталась в какие-то незаконные делишки. Может, кто-то из них и содержит воровскую школу, но если первые трое окажутся ни в чем не замешаны, значит, займемся Гримсби и Хьюзом.
Гризельда глянула на Стоукса:
– Проверим Слейтера, Уоттса и Хорнби, а если не найдем мальчиков, попытаемся разыскать Гримсби и Хьюза. Проблема в том, что никто не знает, где они скрываются. Это все равно что искать иголку в стоге сена.
– Возможно, нам помогут объявления, – предположил Барнаби. – По крайней мере хоть определим круг поисков.
– А как насчет Бушелов? Мэри и Хорри? Инспектор, вы уже их навестили?
Стоукс кивнул и обратился к Барнаби:
– Твоя записка прибыла как раз вовремя. Я побывал в Блэк-Лайон-Ярде сегодня днем и потолковал с Мэри Бушел и парнями Уиллзами. Мы составили план, как обезопасить Мэри и Хорри, но попросили их держать дверь приоткрытой, в надежде, что злодеи попадутся на удочку. Лично я очень на это надеюсь. Если за дело возьмутся Уиллзы и местная полиция, преступникам будет нелегко улизнуть из Блэк-Лайон-Ярда.
Барнаби вскинул брови:
– Об этом я не подумал, но Блэк-Лайон-Ярд – действительно идеальная ловушка.
– Совершенно верно. Значит, там капкан на преступников поставлен, – заключил Стоукс. – А теперь посмотрим, сможем ли мы опередить тех, кого собирались в него поймать.
Он поднял коробку с объявлениями.
– Мы с Гризельдой раздадим их, когда пойдем на рынки. Нужно узнать, где содержатель школы держит мальчиков, и вызволить их, прежде чем они начнут работать.
Все четверо гуськом вышли из лавки, под любопытными взглядами учениц, и направились к церкви, чтобы найти экипаж. Стоукс и Гризельда сели в первый. Барнаби и Пенелопа в один голос заявили, что у этих двоих более срочное дело.
Улыбаясь и размахивая тростью, Барнаби свернул на Джермин-стрит. Сейчас он не обращал внимания даже на еще более сгустившийся туман.
До сих пор он избегал брака, но не потому, что питал такую нелюбовь к семейной жизни, скорее, наоборот. По мере того как шли годы, он видел, насколько счастливы друзья в браке, как глубока их любовь. Видел и завидовал. И все же был убежден, что это не для него. Потому что ни разу не встречал даму из общества, которая согласилась бы мириться с его призванием – страстью к расследованию преступлений.
Пенелопа стала единственным исключением. Дамой, нарушающей любые правила. Кроме того, она обладала настолько острым умом, что он с радостью расследовал бы новые дела вместе с ней, прислушивался бы к ее мнению и предложениям, обсуждая повадки злодеев.
Но сначала он должен жениться на ней. Барнаби не сомневался, что ее брат Люк и остальные родственники сочтут его предложение приемлемым: третий сын графа – идеальная партия для дочери виконта, не говоря уж о его значительном состоянии. Но как получить ее согласие? Если возбудить в ней любопытство и подогреть нетерпение, может, его план удастся…
Барнаби уверенно улыбнулся, помахивая тростью. Она наверняка сдастся. Пожалуй, стоит навестить ее завтра утром.
У двери соседнего дома стояла изящная черная городская карета. Барнаби мельком заметил ее, но не стал разглядывать. Впрочем, интересно, кого его сосед развлекает сегодня вечером?
Ничего, скоро он тоже станет развлекать Пенелопу. Очень скоро.
Улыбаясь еще шире, он поднялся на крыльцо и стал искать в кармане ключ.
За спиной послышались звон сбруи, топот копыт, стук колес…
Барнаби замер, почувствовав неладное. Он не видел и не слышал ничего. Никто не выходил из экипажа. И дверь не захлопнулась: почему же карета уезжает?
Он стал поворачиваться и краем глаза успел заметить закутанную в плащ фигуру… с палкой в руке.
Барнаби оцепенел, не в силах осознать того, что видит. Человек был невысок ростом, и при ближайшем рассмотрении выяснилось, что под плащом скрываются юбки.
В эту же секунду он узнал нападавшего. Очевидно, Пенелопа вышла из отъехавшего экипажа. Барнаби посмотрел вслед экипажу и не успел заметить, что Пенелопа подняла дубинку.
И ударила его по голове.
Не так сильно, но достаточно больно, чтобы он пошатнулся, отступил и прислонился к стене.
Совершенно ошеломленный. Потерявший дар речи.
Пенелопа схватила его за лацканы пальто, ошибочно посчитав, что он сейчас потеряет сознание.
Но если бы он и упал, то лишь от шока, вызванного ее действиями.
Какого черта она вытворяет?
Адэр уставился на нее. Пенелопа спрятала дубинку под плащ, всмотрелась в лицо человека, на которого только что напала, и, уверившись, что с ним все в порядке, прошипела:
– Подыграйте мне!
Да, но каков сценарий?
Все еще держась за его пальто одной рукой, другой она забарабанила в дверь.
Может, ему стоит сказать, что ключ у него в руках?
Но Барнаби решил не делать этого и, честно играя роль беспомощной жертвы, закрыл глаза и едва не сполз по стене на землю. Оказалось, совсем нетрудно изобразить болезненную гримасу. Место удара пульсировало, наливаясь болью. Похоже, и синяк останется.
А Пенелопу снедало нетерпение. Да куда подевался этот чертов дворецкий?
Наконец она услышала шаги. Секундой позже дверь открылась.
– Помогите! Быстро! – крикнула она, оглядывая пустую улицу. – Они могут вернуться!
– Кто может… – забормотал Мостин, но, увидев Барнаби, прислонившегося к стене, охнул: – О Господи!
– Именно.
Пенелопа схватила руку Барнаби, перекинула через плечо и оттащила от стены. Но тут же пошатнулась и едва сохранила равновесие. Небеса, до чего же он тяжел!
Но стоит ли жаловаться, если он ведет себя так, как просила она?!
Хорошо, что Мостин вышел из транса и подхватил полубесчувственного хозяина с другого бока.
– Ну вот… осторожнее.
Мостин помог ей протолкнуть Барнаби в открытую дверь. И, увидев красное пятно на лбу хозяина, опять заохал:
– О Боже, Боже!
Пенелопа тихо выругалась. Этот лакей хуже старухи!
– Закройте дверь и помогите подняться наверх.
Она до сих пор так и не знала, сильно ли ударила его: он повис на ней всем весом. Правда, она вовсе не так уж проворно орудовала дубинкой… но тревога уже снедала ее.
