Вся дрожа, она лежала на ступенях, понимая, что едва не погибла. Если бы она не удержалась здесь в этот момент, она соскользнула бы с лестницы и упала вниз на скалы с высоты двадцати футов. Сознание этого заставило ее замереть на несколько минут, обратившись в трепещущий клубок нервов. И только потом, когда онемение от шока прошло, она ощутила мучительную боль в лодыжке и пульсирующее покалывание в боку. Ей показалось, что у нее сломаны кости, но, когда она попыталась встать на колени, оказалось, что она просто сильно ушиблась. Возможно, она растянула себе лодыжку, но, во всяком случае, ничего не сломано. Это ее немножко успокоило.
Она посмотрела вверх. Ступеньки тянулись перед ее глазами, казалось, в бесконечность, и она задумалась, как же все-таки она сможет взобраться обратно на вершину утеса. Сейчас отлив, но во время прилива часть ступенек оказывается под водой, а по влажности карниза, на котором она находилась, она поняла, что это как раз те самые ступеньки.
Лора постаралась встать на ноги, наклонившись вперед, чтобы использовать верхние ступеньки для опоры, но, поставив поврежденную ногу на лестницу, убедилась, что та не выдержит ее вес, и поэтому ей пришлось снова опуститься на колени.
Она вздохнула от досады, в то время как в ее мозгу пронесся миллион мыслей. Как она сможет уехать завтра, если не может ступить? А если даже ей удастся вскарабкаться на вершину утеса, то в каком виде она явится в дом, прискакав туда на одной ноге?
Каким позором оканчивается ее служба здесь, думала Лора, чуть не плача. Как будет смеяться Розетта, когда узнает о ее приключениях! Она сдержала слезы, готовые выступить у нее от жалости к себе. Сейчас не было времени для слез. Она должна попытаться выбраться наверх, пока еще светло и раньше, чем ее хватятся.
Но ползти по ступенькам оказалось вовсе не так легко, как она надеялась, и несколько раз ей пришлось останавливаться, чтобы перевести дыхание. Ее колени были расцарапаны в кровь каменными крошками, ногти на руках сломались. Ее лицо украсили несколько черных полос, когда она пыталась откинуть со лба падающие на глаза пряди волос, а одежда ее намокла и покрылась грязью.
Минуты, в течение которых Лора взбиралась на утес, показались ей часами, но, в конце концов, она вылезла наверх и еще несколько минут пролежала на траве, ощущая ошеломляющее чувство облегчения, прежде чем продолжить свой путь. Поднявшись наконец на ноги, она допрыгала на одной ноге до ворот и, только оказавшись на территории усадьбы, облегченно вздохнула. Ей повезло.
Солнце начало клониться к закату, и она поняла, что скоро стемнеет. Болезненно хромая, она двинулась через сад к боковому входу, который вел в ее комнату. Она нуждалась в горячей ванне и смене одежды и отчаянно надеялась, что Карлоса найдут без особых осложнений. После своего долгого путешествия вверх по скале она пришла к убеждению, что Карлоса должны найти как можно скорее, иначе идея спуститься по лестнице может еще кому-нибудь прийти в голову.
В сумерках навстречу ей из гущи фруктовых деревьев вылетела на ночную прогулку сова, Лора вскрикнула от страха и попыталась отклониться в сторону. Но тут ее нога подвернулась, она снова упала, ударившись головой обо что-то твердое, и больше она ничего не помнила.
Она спала и видела сны: ей снилось, что она плывет куда-то, и листья задевают ее лицо, и нежный ветер холодит ее горячие щеки. Она слышала голоса, тоже во сне, они звучали как команды, и плывущее сознание выделяло из них один голос, более мужественный. Чьи-то сильные руки прижимали ее к теплому телу, и теплое дыхание овевало ее лицо. Лора открыла глаза и замигала от яркого электрического света. Это были лампы, много ламп, и лестница, и ее несли вверх по этой лестнице — ее нес Рафаэль!
Рафаэль!
Ее мозг снова заработал, но голова препротивно болела, и она никак не могла собраться с мыслями. Ее веки задрожали, и сразу же она увидела темные глаза, глядящие ей в душу, но он говорил, во всяком случае, не с ней, потому что это был испанский язык и она не понимала слов.
Когда они достигли верхней площадки лестницы, она увидела Лизу, бегущую к ним по коридору, а сзади за ними шел еще кто-то, но Лора не могла видеть, кто. Что происходит? Почему Рафаэль несет ее?
Они оказались в огромной спальне с высоким резным потолком. Розовые драпировки закрывали большие окна, и такое же розовое покрывало было на огромной кровати. Ее голова опустилась на мягкую подушку, и ее тело расслабленно коснулось упругого матраса. Аккуратно уложив ее, Рафаэль выпрямился, и теперь Лора увидела, что рядом с ним стоит Мария, сжав руки и внимательно слушая указания хозяина.
Тут Рафаэль взглянул на Лору и напряженным, хриплым голосом, совсем не таким, каким он обычно разговаривал с ней, сказал:
— Dios, Лора, мы уже думали, что ты упала с утеса!
Лора попыталась припомнить, что с ней было.
— А Карлос? — слабо пробормотала она.
— Он в безопасности. Потом я все расскажу тебе. А теперь я должен оставить тебя на попечении Марии. Скоро придет доктор, и вообще ты в хороших руках.
Лора почувствовала, что губы у нее пересохли и потрескались.
— Я… я спускалась вниз по ступенькам, — проговорила она, словно про себя.
— Я знаю, — измученным голосом откликнулся Рафаэль. — Когда ты только поймешь, что я не могу столько вынести? — Он не сводил с нее взволнованных глаз. — Я всего лишь человек, Лора, и я очень люблю тебя! — Его взгляд с легким недовольством переместился в сторону Марии. — Я не могу сейчас говорить. Я приду позже! — С этими словами он повернулся и вышел из спальни.
Лора проводила его глазами; она, наморщив лоб, пыталась понять, почему ей кажется, что это уже было с ней когда-то, а теперь это объяснение только снится ей. На самом ли деле он сказал, что любит ее? А если и сказал? Что из того? Это не первый раз, когда он говорил, что ее любит, и в этот раз слова для него ничего не значили. На самом деле он хотел сказать, что его тянет к ней, что он ее желает; любовь это чувство, которое питают к любовнице, но не к женщине, на которой хотят жениться, по крайней мере, так казалось Лоре. Жене принадлежат преданность мужчины, его привязанность, его дом, его поддержка — но любовь?! Любовь это роскошь, как сказала Элизабет.
Со сдавленным рыданием она повернулась, уткнулась лицом в подушку, и потоки горячих слез полились из ее глаз, в то время как Мария суетилась вокруг кровати, осуждая на своем языке Лору за потерю самообладания.
Когда Лиза и Мария, невзирая на протесты Лоры, начали стаскивать с нее грязную и порванную одежду, она поняла, насколько разбито и измучено было ее тело. Все оно болело от чрезмерного напряжения, и она молила Бога, чтобы они оставили ее как можно скорее и позволили ей забыть во сне весь этот кошмар.
