Онести не успела ответить, как Джесс вышел и закрыл за собой дверь. Ее сразу же охватило горькое чувство одиночества. Она с трудом удержалась, чтобы не броситься вслед за Джессом и не вернуть его, упросить не оставлять ее одну в этом незнакомом городе, среди чужих людей. Но ведь после того случая на реке он так отдалился от нее!
А если Джесс больше не вернется?..
Онести отлично понимала, что происходит. Она позволила себе слишком привязаться к этому разбойнику и уже готова была отдать ему свое сердце! Но этого допустить нельзя! Онести вдруг поняла, что не знает, как это сделать.
Джесс бывал порой излишне самоуверенным, резким и даже грубым. Вместе с тем ему нельзя было отказать в нежности, внимательности и открытости. Кроме того, он был рядом с ней!..
Но надолго ли?
То, что он не намерен оставаться с ней навсегда, было очевидно. Он сам с первого дня их знакомства заявил об этом. Да и Онести далеко не была уверена, что хотела бы связать свою жизнь с этим человеком...
Она скрестила на груди руки и подошла к окну. Прошла минута... Другая... И из дверей вышел Джесс. Постояв немного на ступеньках крыльца, он прошелся вперед-назад под окнами гостиницы. Снова остановился. После чего решительно повернулся и направился вниз по улице, ведущей к центру...
Было время, когда Онести мечтала встретить мужчину, похожего на ее отца. Но был ли Джесс похож на Дьюса?
Снова и снова она думала о том, чего же хотел Джесс от ее отца. Спросить его об этом Онести не могла, потому что тут же выдала бы себя. А Джесс не должен был знать, что она родная дочь Дьюса Магуайра. Трудно будет предугадать, как он поведет себя, если узнает правду. Кстати, Онести не знала также и того, что станет делать и сама, если ее подозрения о причастности Джесса к поискам сокровищ Дьюса подтвердятся. Или же выяснится, что никаких сокровищ не существует и она попросту зря тратила время.
Как бы то ни было, Онести должна продолжать эту игру! Продолжать, пока не станет окончательно ясно, что скрывал Дьюс и что значили все эти загадки о «плывущих камнях»!
Онести тяжело вздохнула и хотела уже отойти от окна, но, бросив взгляд на уходящую к центру города улицу, увидела вывеску, висевшую над входной дверью одного из зданий: «Отделение Топографического общества. Землевладение и шахты».
Боже праведный! Почему она не подумала об этом раньше?! Ведь инспекторы этой фирмы путешествуют по всей местной округе и даже за ее пределами. Они-то должны что-нибудь знать о «плывущих камнях»!
Не теряя ни минуты, Онести бросилась к кровати, вытащила из-под нее саквояж и нашла пресловутую карту. Выйдя в коридор, она осторожно спустилась по лестнице. Меньше всего на свете ей хотелось столкнуться с Джсссом.
Миновав холл, она легким толчком открыла дверь и вышла на улицу...
Он услышал ее задолго до того, как увидел. На фоне расстроенного пианино звучал знакомый, полный непобедимого соблазна голос, который заставил бы сердце Джесса растаять, если бы он не был до такой степени взбешен. Только одна женщина в мире обладала таким завораживающим голосом! И только она осмеливалась использовать свой бесценный дар в качестве... оружия!
Поначалу Джесс не поверил, что Онести может быть до такой степени легкомысленна. Но уже в следующий момент вспомнил, с кем имел дело...
Сжав кулаки, он бросился вниз по Мэйн-стрит к центру города, где возвышалось громоздкое, черного цвета здание совершенно безвкусной архитектуры. Именно из его окон лился волшебный голос.
Да пошла бы она ко всем чертям со всеми своими тайнами и лживостью! Честно говоря, если бы сейчас у Джесса оставалась хоть искра благоразумия, то он тут же оседлал бы Джемини и бросился прочь, подальше отсюда! Более того, он знал, что буйная ватага железнодорожных рабочих и золотоискателей не удовлетворится лишь слушанием песенок, слетающих с губок маленькой очаровательной лгуньи. Как только она перестанет петь, эти мужланы, согретые сальными улыбками и лживо-страстными глазами, всей толпой набросятся на ее совершенное тело...
По мере приближения к заведению, явно сочетавшему в себе танцевальный клуб с публичным домом, Джесс все больше и больше убеждался в небезосновательности своих самых мерзких подозрений.
Крики и свист, доносившиеся из окон, тонули в звуках ее бархатного голоса. Глухие удары по пустой бочке и хриплые пьяные вопли, несшиеся со всех сторон, все больше накаляли атмосферу.
Джесс остановился у входа в здание, откуда мог наблюдать за происходящим внутри.
В центре пивного зала, на большом круглом столе, стояла Онести. Притопывая одной ногой в такт мелодии, она приподняла грязный после долгой дороги подол платья. Полупьяная толпа, набившаяся в зал, смотрела на нее широко раскрытыми глазами.
Первым желанием Джесса было выхватить «кольт» и перестрелять всех до единого. Но он тут же постарался унять эмоции. Стрелять? Зачем? Чтобы пробиться к столу, на котором стояла и похотливо дергалась Онести? Это было бы похоже на пошлую сценку из дешевого бульварного романа!
Но что, черт побери, оставалось делать?!
Джесс все-таки выхватил «кольт», поднял руку и выстрелил в воздух.
Сразу же стало тихо. Пуля попала в лепное украшение у самой крыши, откуда посыпалась штукатурка.
– Джесс! – воскликнула Онести.
– Представление окончено, ребята! – сурово и очень громко произнес Джесс.
Онести смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Она была изумлена. Джесс же поднял вверх другую руку и сделал пальцами всем известный масонский знак, призывавший разойтись. Когда проход в зал очистился, он вошел и направился к столу. На лице Онести заиграла улыбка. Но в этот момент из толпы вышел железнодорожный рабочий и преградил Джессу дорогу.
– Ты это что надумал? – произнес он пьяным голосом, еле ворочая языком.
Джесс поднял руку с «кольтом» и приставил дуло к его лбу:
– Эта женщина поет здесь только для меня. Понятно?
Он уже беспрепятственно подошел к столу, взял Онести за руку и, грубо стащив со стола, провел через не успевшую опомниться толпу.
– Слава Богу, что вы пришли! – заискивающе прошептала девушка, когда они выбрались на главную улицу.
– Я бы не стал благодарить за это Бога! – процедил сквозь зубы Джесс.
...Они вошли в комнату Онести. Джесс закрыл дверь, повернул ключ в замке и, скрестив руки на груди, стал у порога, широко расставив ноги.
– Что это значит? – ледяным тоном спросил он. – Стоило мне ненадолго уйти, как вы посчитали, что можете делать абсолютно все, что заблагорассудится?
– Нет, Джесс! Я сейчас все объясню.
– Постарайтесь!
Онести облизнула кончиком языка пересохшие губы и начала:
