Оливия кивнула и наградила Салли милой улыбкой, которая держалась лишь до тех пор, как служанка не исчезла.
Эмили влетела в комнату облаком шуршащей тафты, с волосами, заплетенными в шелковистую косу, которая была небрежно переброшена через плечо.
– Ну, наконец-то! – воскликнула она. – Будь проклят этот день, когда мне пришлось тащиться через всю пустошь лишь для того, чтобы увидеть тебя.
– Что-нибудь с папой? – забеспокоилась Оливия.
– О, фи. Конечно, нет. Папа может плакаться о своей немощи, но мы-то с тобой знаем, что он здоров как бык. Проблема в тебе.
– Во мне?
– Мы совсем тебя не видим, Оливия. В такой важный период моей жизни ты торчишь здесь, в этой дыре и возишься с этим старьем.
– Это теперь мой дом и моя обязанность.
– Но ты совершенно забросила нас.
– Не думаю. И, кроме того, вам с папой пора научиться самим о себе заботиться. Я теперь замужем, Эми.
– Замужем? – засмеялась Эмили. – Оливия, ты выглядишь совершенно несчастной. Без сомнения, ты закончишь разводом или вновь окажешься объектом всеобщего презрения.
– И когда же ты, наконец, поймешь, что мне абсолютно наплевать на общество и его мнение обо мне. -Обходя стол, Оливия наблюдала, как лицо сестры покрывается румянцем. – Не дай мне Бог даже вообразить себя членом вашего почтенного круга. Как ты напоминаешь мне большую часть моей жизни, я недостаточно привлекательна и недостаточно воспитана – разумеется, где уж мне, ведь я все время была слишком занята твоим воспитанием. К тому же нельзя забывать о Брайане.
– Замолчи! – взмолилась Эмили и заткнула уши. Она опустилась в кресло с несчастным видом. Оливия нахмурилась, позабыв о своем раздражении.
– Ох, Оли, ради бога. Я пришла не для того, чтобы ругаться. – Эмили готова была расплакаться.
Забеспокоившись, Оливия села рядом с младшей сестрой и взяла ее за руку.
– Что случилось, Эмили?
– Это все лорд Уиллоуби. Мы с ним повздорили, Оливия.
– Такое время от времени случается со всеми, Эми.
Шмыгнув носом, Эмили огляделась в поисках чего-нибудь, чем вытереть глаза. Заметив носовой платок, засунутый под аккуратную стопку гроссбухов, она схватила его и высморкалась.
– Я получила письмо от Каролины Кобб, которая знакома с Марсией Хатчинсон, которая знает Белинду Делфрис. Белинда утверждает, что лорд Уиллоуби влюбился в другую, что его даже видели с ней в театре.
– Сплетни, – мягко отозвалась она.
Нижняя губка Эмили задрожала, и слезы хлынули по щекам.
– Это правда! – взвыла она. – Я спросила его об этом сегодня утром, когда он навестил меня. Ее зовут Дженель Шередан, и он находит ее восхитительной, но утверждает, что они друзья и ничего больше. – Еще раз высморкавшись, девушка выразительно добавила:
– Она вдова, если ты понимаешь, что это значит.
– Она старше?
– Старше и опытнее, если понимаешь, о чем я. Ей тридцать пять. Практически, старуха.
– А сколько лет Уиллоуби?
– Сорок пять.
– Он говорил о расторжении помолвки? Эмили покачала головой.
– Но я боюсь, это только вопрос времени. Мы установили срок обручения восемь месяцев, а когда я намекнула, чтобы перенести эту дату, он отказался.
– Но ведь так много нужно спланировать...
– Этот старый хрыч не молодеет, Оли! Он уже дважды овдовел, и ни один брак не дал ему потомства. Не мешало бы ему поторопиться с этим. В конце концов... – Плечи ее затряслись, она всхлипнула:
– Все мы знаем, что он женится на мне только для того, чтобы я родила ему наследника.
– Глупости. Если дело было в этом, Уиллоуби мог бы выбрать кого угодно. Но он этого не сделал, потому что все знают, что ты самая красивая девушка в Англии. Какой мужчина устоит перед тобой?
Промокнув глаза, Эмили выдавила улыбку.
– Что ж... полагаю, ты права. И все же... – Она нахмурилась. – Мы обе знаем, что нет никаких гарантий, когда дело касается мужчин. Должен быть какой-то способ убедить его перенести свадьбу на более близкий срок.
Из коридора послышался стук и взрыв хохота маляров, резко вырвав Эмили из задумчивости, она окинула взглядом комнату и сморщила носик:
– На твоем месте, Оли, я бы приказала этим рабочим тщательно убрать эту комнату и все здесь переделать. Она так типична для Уорвиков.
– Согласна, Эмили, но именно это мне в ней и нравится.
Поднявшись, Эмили сунула использованный платок в руку Оливии и прошла к двери, откуда выглянула в коридор, где маляры покрывали свежей краской стены, а слуги, стоя на коленях, драили полы щетками.
– Мне не нравится этот оттенок голубого цвета, который ты выбрала для этих стен. – Чуть-чуть наклонив голову в сторону Оливии, Эмили наградила ее вздохом неудовольствия. – Ты никогда не отличалась хорошим вкусом в отношении цветов, одежды и мужчин. Кстати, о мужчинах, где твой муж, Оли?
– В отъезде.
– В отъезде? По словам слуг, которых ты прислала в Девонсуик за своими личными вещами, не говоря уж о продуктах, твой муж находится «в отъезде» уже почти две недели. Мне неприятно говорить, что я тебя предупреждала, Оливия...
– Тогда и не говорите, – раздался негромкий голос из коридора.
Эмили удивленно обернулась и обнаружила Элисон Кембалл, держащую за руку Брайана.
Оливия поспешила забрать сына, пока Эмили холодно разглядывала нежданную гостью. Элисон, очень худая и бледная, слабо улыбнулась Оливии.
– Мы собирались пойти в соседнюю комнату и попить чаю с печеньем. Мы надеялись, вы составите нам компанию.
– И кто это, позволь тебя спросить? – возмущенно фыркнула Эмили.
Когда Брайан обхватил маленькими ручками шею Оливии, она еще крепче обняла его.
– Это мать Майлза. Эмили не шелохнулась.
– А вы, должно быть, тетя Эмили, – заключила Элисон, слегка приподняв бровь. – Брайан так много рассказывал о вас.
– Оливия, я бы хотела поговорить с тобой, – резко бросила Эмили и снова вошла в кабинет.
Опустив Брайана на пол, она обратилась к Элисон.
– Встретимся за чаем через десять минут.
Она улыбнулась, глядя вслед удаляющейся по коридору парочке, заметив, с какой осторожностью Брайан сопровождает бабушку.
– Как ты могла позволить этой ужасной женщине поселиться в доме? – возмущенно осведомилась Эмили. -Не удивительно, что Майлз сбежал. Ты хоть представляешь, что он презирает ее?
– Она очень больна.
– Если граф Уорвик узнает об этом, что ж... Просто не стоит и говорить, что он может сделать.
– Брайан любит ее. Он называет ее бабушкой.
Эмили побледнела.
Взяв сумочку Эмили со стула, Оливия протянула ее сестре и улыбнулась.
– Теперь, с твоего позволения, я собираюсь попить чаю с сыном и его бабушкой. Всего доброго, Эмили. Мои наилучшие пожелания папе.
