– Не сомневаюсь.
Наградив его слабой улыбкой, Оливия решительно пошла к двери.
* * *
Майлз изо всех сил напрягал глаза, чтобы лучше видеть стены старых шахт. Джейк Делани стоял справа от него, Герберт Уоллис – слева. Оба они были ниже Майлза ростом, но вдвое шире его в обхвате, их торсы, руки и плечи напоминали камень, окружающий их, и были, несомненно, такими же крепкими. Оба работали в рудниках с детства.
Из глубины шахты доносился равномерный скрежет кирки о камень и болезненные стоны мужчин, поднимающих куски камней на тележки, которые использовались для вывоза породы из шахт. Джейк снял фонарь с крюка, торчащего из стропила над головой, и поднял его перед собой, отбрасывая длинные, гротескные тени на усыпанный камнями пол. Вперив в Майлза разъяренный взгляд, он положил руку на спину Майлза и легонько подтолкнул.
– После вас, мистер Уорвик... сэр. Майлз осторожно двинулся вперед.
– В чем дело, мистер Уорвик? – осведомился Герберт угрюмым голосом. – Вы же ничего не боитесь, а? То, что вчера двоих насмерть завалило в шурфе, не значит, что такое случится снова – это же был, без сомнения, несчастный случай, верно? Разве не это говорил капитан в прошлом месяце, когда пятеро рабочих едва не попали в обвал?
Уставившись на груду обвалившихся камней, Майлз покачал головой.
– Я вложил достаточно средств в эти шахты в прошлом году, чтобы обеспечить их безопасность, мистер Делани. – Он оглянулся на своего управляющего, или капитана, как называли рудокопы надсмотрщика, Боба Макмиллана, который стоял неподалеку. – Что произошло, Боб?
Здоровяк пожал плечами и крепко потер бородатое лицо.
– Не могу точно сказать, пока не раскопаем, сэр. Похоже, перекрытия просто не выдержали, – пояснил он, имея в виду брусчатые настилы над штольнями, куда сгружали тонны пустой породы.
– Я дал строгое распоряжение три месяца назад устранить неполадки. Что же, черт побери, случилось с новым крепежом?
– Он не пришел, сэр.
– Не пришел... – Майлз подошел к управляющему. -Объясните, мистер Макмиллан.
Макмиллан нервно оглянулся и понизил голос.
– Мне сказали, сэр, что ваш кредит ненадежен.
– Но они согласились в этом случае...
– Они передумали, сэр.
– Вот то-то и оно, – сказал Джейк. – Сдается, все ваши красивые слова и обещания никуда нас не привели, мистер Уорвик. Сэр.
– Точно, – поддакнул Уоллис. – Разве что к могиле. Джейк схватил Майлза за рукав и резким рывком развернул.
– К могиле и голоду, – прорычал он. – Вот уже два года мы слышим ваши расчудесные обещания улучшить нашу жалкую жизнь. И что же? Скоро мы все подохнем. Бедняга Билли – лучший парень на руднике. Все любили его, все мы, и он только год, как женился. Нам пришлось выносить его наверх в одеяле.
– Я очень сожалею о потере и, разумеется, выплачу денежную компенсацию семье. Но ремонт требует времени, мистер Делани.
– А сколько людей погибнет тем временем?
– Чего же вы хотите от меня? – в отчаянии закричал Майлз. – Закрыть рудник?
В этот миг пыль и камешки дождем посыпались с потолка, перекрытия застонали.
Джейк ухмыльнулся.
– Я скажу вам, что можете сделать, хозяин, можете продать его Либински.
– Либински! – Майлз резко рассмеялся. – Вы болван. Если я продам рудник Либински, Ганнерсайд умрет.
– Да? С чего это вы взяли?
– Сколько, по-вашему, вы проработаете на человека, который обращается со своими работниками как с животными? Который выбрасывает с работы тех, кому больше тридцати пяти? Три четверти здешних рудокопов потеряют работу раньше, чем высохнут чернила на контрактах.
– Ах, какие речи, – съязвил Уоллис. – Как будто мы поверим, что этим проклятым Уорвикам есть до нас дело.
– Ага, ты прав на этот счет, – согласился Джейк, придвигаясь ближе к Майлзу. – Учитывая то, что наши жены и дети уже который год голодают, думаю, они были бы рады смене руководства.
Майлз взглянул на своего управляющего, который по-прежнему оставался высокомерным, затем отвернулся от Делани и Уоллиса и покинул шахту. На выходе его тут же окружили две дюжины рудокопов с лицами, почерневшими от въевшейся пыли. Непосильный труд и недоедание сделали их похожими на скелеты с мускулами и бочкообразной грудью из-за чрезмерно раздутых легких, которые силились вдыхать то немногое количество кислорода, который оставался глубоко под землей. Хуже того, тут были и женщины с детьми.
– Убийца! – закричали они, потрясая кулаками. – Мы сыты по горло твоим бестолковым ведением дел!
Кто-то швырнул в него овечьим пометом, другой камнем, рассекая Майлзу кожу под правой бровью. Внезапно все вокруг превратилось в красный туман, когда толпа хлынула вперед, поглотив его потоком молотящих кулаков и пинающих ног, заставив его опуститься на колени и прикрыть лицо.
– Прекратите! Прекратите! – послышался женский голос.
Затем прогремел ружейный выстрел, и беснующаяся толпа затихла.
Медленно покачиваясь, Майлз поднялся на ноги и попытался вытереть рукавом кровь с лица. Позади толпы на тележке возвышались две фигуры: мужчина в развевающейся накидке с винтовкой в руке... и женщина о Боже – в мантилье с лисьим воротником, с закрученными в узел волосами и очками на носу... Она ткнула хлыстом в толпу, словно это был штык.
– Люди! – крикнула Оливия. – Вы похожи на стаю злобных гиен.
– Кто это такая, черт побери? – проворчал кто-то. Майлз застонал, и у него промелькнула мысль отдаться на милость кровожадной толпы.
Дэмиен спрыгнул на землю, затем помог сойти Оливии. Высоко вскинув подбородок, глядя прямо перед собой, она шагнула прямо в толпу, поднимая брови на любого, кто осмеливался встать у нее на пути. Наконец, подойдя к Майлзу, она посмотрела на него.
– Возможно, вы соизволите представить меня своим коллегам.
В ответ Майлз лишь холодно улыбнулся.
– Что ж, прекрасно. – Повернувшись, она сказала:
–Я жена мистера Уорвика.
Тишина, потом кто-то гоготнул. Кто-то прошептал:
– Я ее знаю. Это дочка лорда Девоншира. В Миддлхэме ее называют «старым люнетом»[5].
Толпа попятилась, давая ей больше места. Дэмиен подошел и хлопнул Майлза по плечу.
– Вижу, ты демонстрируешь свой обычный такт и дарование, Кембалл.
Майлз закрыл глаза.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете?
– Полагаю, не имеет значения, что мы с твоей женой только что спасли твою шкуру.
Он осторожно дотронулся до рассеченной губы, разбитой челюсти и распухшего века.
– Похоже, ты немного опоздал, Дейм. Это было случайно или намеренно?
– А ты как думаешь?
– Думаю, ты, возможно, подстрекал их.
– Не угадал. Я не наблюдатель. Я больше склонен к человеческому участию. Я бы сломал тебе челюсть.
