— Если вы думаете, что Жюльен оставит без внимания оскорбление своей жены, то вы сильно ошибаетесь.
— Вы в этом уверены? — рассмеялся надсмотрщик. — Вы считаете, что Жюльена Деклуе интересует, что происходит с его собственной женушкой?
От этих слов Амалию будто током ударило. В порыве ярости она уже готова была влепить наглецу звонкую оплеуху, но, опомнившись, избрала другое оружие.
— Я его жена, мсье Дай, именно жена, а не девственная женушка, как вы изволили выразиться, — сказала она весело. — И если вы считаете, что это ничего не значит для моего мужа, то вам еще многое предстоит узнать.
Лицо надсмотрщика вытянулось от удивления, затем он издевательски хохотнул:
— Значит, в конце концов распечатали кадушку? Плохо мое дело! А я-то собирался утешить вас как-нибудь. Но и сейчас не поздно дать вам представление о том, что вы теряете.
Надсмотрщик потянулся к Амалии, пытаясь схватить ее и прижать к себе. Его горячие влажные губы обслюнявили уголок ее рта. Вскрикнув от отвращения и ярости, Амалия попыталась вырваться. Она извивалась, выворачивалась и отбивалась, как могла, но его цепкие сильные пальцы стиснули ее руки и не отпускали от себя. Амалия попыталась пнуть обидчика, но из-за своих огромных юбок лишь слегка коснулась его.
Дальнейшие события развивались с невероятной быстротой. Сначала она услышала грохот захлопнувшейся крышки, а потом частые свистящие удары хлыста, опускавшегося на спину надсмотрщика.
— Отпусти! — кричал Айза, угрожающе размахивая хлыстом, который он вытащил из сундука. — Отпусти мою хозяйку!
Удары сыпались один за другим — на спину, плечи, по бокам.
Патрик оттолкнул от себя Амалию, так что она отлетела в сторону, сильно ударившись о перила. С нечеловеческим воплем надсмотрщик набросился на мальчика, вырвал из его рук хлыст и врезал кулаком по щеке так сильно, что завертевшись волчком, негритенок ударился о стену и осел на полу.
— Я тебе покажу, черномазый ублюдок, что значит ударить белого человека! — взревел Дай, замахиваясь хлыстом на мальчика.
— Не позволю! — Амалия повисла на руке надсмотрщика, впиваясь ногтями в его тело.
Патрик хотел было отбросить ее, но неожиданно дверь спальни распахнулась, и на пороге появился хозяин.
— Бог мой! Что здесь происходит? — Жюльен замешкался в дверях, поправляя пояс халата. На шее у него висело мокрое полотенце, которым Тиге смягчал ему перед бритьем кожу, лицо раскраснелось от горячей мыльной воды, а волосы растрепались.
Амалия выпустила руку Патрика и отступила назад.
— Этот человек оскорбил меня, он набросился на меня и ударил Айзу, который пытался меня защитить. — Дрожащими пальцами она подоткнула выбившуюся прядь волос.
— Он… что?! — спросил Жюльен, и в его глазах появился недобрый огонек.
Патрик нервно рассмеялся.
— Я лишь хотел научить ее кое-чему, хозяин, — ухмыльнулся он.
Жюльен взмахнул рукой так стремительно, что звук от удара тыльной стороной ладони по лицу надсмотрщик услышал раньше, чем почувствовал. От такой затрещины голова Дая откинулась назад. Патрик потрогал ушибленное место, почувствовав, как кровь сочится из разбитой губы, и яростно заскрипел зубами.
— Моя жена… — произнес Жюльен почти ласково, отчего каждое его слово напоминало удар хлыста. — Моя жена не нуждается ни в чьих наставлениях, тем более в ваших, Дай. Попробуйте прикоснуться к ней еще хоть раз, и я убью вас.
— А вы ни о чем не забыли? — В голосе Патрика прозвучала явная угроза.
— Может быть, вам хотелось бы напомнить мне об этом на дуэли? — Глаза Жюльена налились кровью.
— Да нет, обойдусь.
— Возможно, в интересах будущего правильнее было бы навязать вам этот поединок силой, хотя не велика честь драться с человеком, который, по всей вероятности, не является джентльменом.
Надсмотрщик облизнул пересохшие губы.
— Я не занимаюсь дуэлями. Это противозаконно.
— Закон закрывает глаза на многое из того, что происходит в этом штате, mon ami15, — улыбнулся Жюльен, — или же выполняет свои обязанности столь неспешно, что, пока шериф появится на месте происшествия, там уже никого не будет.
— Я мог бы сказать кое-что…
— Но вы не скажете по той простой причине, что в этом нет необходимости, не так ли? Ну, а пока вам следует извиниться перед мадам, моей супругой, и перед ее маленьким защитником.
— Черта с два! — взвыл Патрик.
— Вот как?! Тогда…
Не очень вникая в суть мужского разговора, Амалия повернулась к Айзе. На щеке мальчика разрастался синяк, а на затылке появилась заметная шишка, но глаза сверкали торжеством. Амалия помогла ему подняться, и малыш крепко сжал ее руку. Она взглянула на обоих мужчин и поняла, что угроза, сорвавшаяся с уст Жюльена — это серьезно. Они стояли друг против друга, напряженные, с ненавистью в глазах. Патрик первым не выдержал этого безмолвного поединка. Он сделал шаг в сторону Амалии и, опустив голову, отрывисто бросил:
— Я забылся, мадам Деклуе… Я надеюсь, вы и… мальчик… Забудьте мои слова.
Не ожидая ответа, надсмотрщик развернулся и вышел, прогрохотав сапогами по лестнице. Они видели, как он, опустив голову и сжимая кулаки, широкими размашистыми шагами уходил в сторону полей.
— С тобой все в порядке, ma chere? — в глазах Жюльена застыла озабоченность.
Амалии хотелось кинуться в его объятия, уткнуться в его широкую грудь, чтобы почувствовать себя в безопасности, но вместо этого она только кивнула.
Кажется, Жюльен понял ее состояние, но заговорил о другом.
— Если этот человек когда-нибудь осмелится просто взглянуть на тебя без должного уважения, скажи мне.
— Да, конечно, — согласилась она быстро.
— Может быть, немного отдохнешь? Приляг или выпей вина.
— Не стоит, — сказала она, а про себя подумала: «Хорошо, что он не поддержал мою минутную слабость и не позволил броситься ему на шею».
Амалия почувствовала, что силы возвращаются к ней, что дрожь проходит, и она вполне может держать себя в руках.
— Как хочешь, дорогая, — не стал он настаивать. — Если позволишь, пойду оденусь.
— Конечно. Я… Жюльен?
— Cherie? — обернулся он.
— Я хотела поговорить с тобой о завтрашнем вечере. Не знаю, как лучше развлечь гостей?
— Предоставь это мне. — Улыбка вновь осветила его лицо.
Амалия была счастлива, что разрешилась еще одна проблема. Она не двинулась с места, пока за Жюльеном не закрылась дверь, и только потом отвела Айзу в холл. Там она подошла к шкафчику со спиртным и налила себе и мальчику немного домашнего вина, чтобы снять стресс и расслабиться. С бокалом в руке Амалия вышла на галерею и остановилась, пробуя сладковатую жидкость. И тут ее осенило: «А не слишком ли привилегированное положение у надсмотрщика „Рощи“, что он в курсе всех семейных дел своих хозяев, включая и их интимную жизнь? Что-то за всем этим кроется… Иначе как объяснить тот факт, что, несмотря на вызывающее поведение Патрика и дикую ярость Жюльена, надсмотрщику не было указано на дверь?»
