Старый Юг, родная Джорджия и прежняя жизнь остались позади. Перед путниками лежали новые пути, они уже не могли вернуться в покинутые дома. Они оставили родной край навсегда, как некогда обитавшие там индейцы, вытесненные на Запад в резервации Оклахомы. Ушла в невозвратное прошлое жизнь аристократического Юга, его рыцарство, гостеприимство, культура, очарование, богатство, досуг. «Плантаторское общество», которое прославило Юг, привело его к гибели.
Они ехали по равнине с твердой известковой почвой, покрытой слоем песка, с островками зеленой травы и полевых цветов. Им встречались сосновые и дубовые рощи, иногда — деревца магнолии и падуба. Они проезжали леса, луга, где когда-то пасся скот, поля, где прежде выращивали кукурузу и хлопок, а теперь буйствовали сорные травы.
Джинни шла по дороге около своего фургона и думала об утреннем разговоре с Чарльзом Эвери. Он сказал ей, что в Дороге ее ждут «вызов и приключение», и спросил, готова ли она к ним. Джинни кивнула — да, она готова принять вызов новой жизни… и отвернулась, скрывая охватившие ее душу трепет, радость, сомнения, тоску. Как я хотела бы забыть все свои проблемы, свои обеты, сесть на коня и скакать в Колорадо, думала она. Но там ее тоже ждут тревоги и опасности. Скакать одной по пустынным дорогам Запада? Сколько случайностей грозит одинокой путнице! А ведь она может стать жертвой и не случайного, а обдуманного нападения, если враг ее отца узнает, что она в Колорадо. Еще страшнее думать, что отец, может быть, убит. Нет, это невозможно — он жив, и с каждой милей она приближается к нему. Как хотелось бы Джинни рассказать своим друзьям правду о себе, но тогда им не разрешат остаться в обозе; нет, она не должна подводить мистера Эвери, который был так добр к ней и Джоанне. А если она откроется Стиву, он никогда не будет больше доверять ей. Она не может идти на такой риск. Она не хочет остаться в его памяти обманщицей, предательницей, пусть он помнит ее как Анну Эвери, леди-южанку, как женщину-искусительницу, героиню любовного эпизода, как друга.
Стив… Джинни подумала, что, наверное, усыновленный отцом Джоанны юноша похож на него — они одного возраста, оба родом с Запада. Наверное, мужчины Запада схожи между собой: энергичные, решительные, жесткие и непреклонные. Должно быть, брат Джоанны воевал последние два года. Каким он вернулся с войны, и сохранилась ли та близость между отцом и приемным сыном, о которой с ревностью говорила Джоанна? Сумеет ли она, Джинни, выдав себя за Джоанну, вытеснить этого приемыша из сердца мистера Чепмена? Отец Джоанны отказался от родной дочери и взял в сыновья чужого ребенка, отверг жену и стал жить с любовницей… Сожалел ли он о своих поступках? Есть ли в его сердце любовь к дочери, которая росла вдали от него? Что он за человек, этот мужчина, который предал свою жену, заведя любовницу, имел сразу двух женщин? Джинни почувствовала, что она не сможет ни полюбить, ни уважать мистера Чепмена. Как трудно будет притворяться!
Джинни очнулась от своих дум и посмотрела на проводника, силуэт которого четко рисовался на голубом небе. Вчера он был так мил, а сегодня не обращал на нее внимания. Стив ехал на своем гнедом, пустив его ровным шагом. Зачехленное ружье, седельные мешки с одеждой, скатка с постелью за седлом — все было пригнано ловко, умело. За поясом — два кольта с инициалами «С. К.» и длинный нож за голенищем. Красная рубашка проводника горела ярким пятном, которое было видно всем путникам.
Джинни то шла пешком, то ехала верхом и правила фургоном, и была рада теперь, что ежедневные походы, на необходимости которых настаивал Стив, дали ей закалку. Она расстраивалась каждый раз, как проводник объезжал обоз: мимо ее фургона Стив неизменно проезжал с другой стороны, не бросил ей ни одного взгляда и не подошел к ней во время короткой стоянки для полдника. Правда, успокаивала она себя, у него много разных забот в начале пути.
Переправы через реку Канучи и через несколько ручьев прошли благодаря его надзору без всяких осложнений.
В районах, пограничных саванне, они все время встречали следы опустошительного шермановского «Похода к морю»: сожженные и разграбленные плантации, разрушенные дома и амбары, обвалившиеся навесы, обветшавшие церкви и ютящиеся среди развалин подавленные южане. Некоторые плантации были брошены, в развалинах больших домов поселились бродяга. Здесь и там поднимались новые дома и зеленели поля — это были плантации, захваченные «саквояжниками». На этих полях трудились наемные рабочие — белые и черные, — бывшие рабы, теперь — поденщики. Джинни подумала, как перенесли войну Зеленые Дубы, ее родная усадьба, попавшая в руки мачехи.
«Чего бы я хотела? — спрашивала она себя. — Поехать в Техас, рассказать отцу Джоанны всю правду и уехать в Колорадо со Стивом…»
Разве ты настаивала бы на своей просьбе, Джоанна, обращалась она мысленно к умершей подруге, если б узнала, что я влюбилась и потеряю свою любовь, если сдержу свою клятву отомстить за тебя? Я бы хотела, чтобы ты была рядом со мной — мне не с кем посоветоваться. Что мне делать? Я не могу нарушить клятву, я бы всю жизнь себе этого не простила, твоя память священна для меня, Джоанна, и обет нерушим. И потом, знаешь ли, я должна молчать из-за мистера Эвери, а то я подведу его. Да и Стив, узнав правду, откажется от меня…
…У Джинни не было ни дома, ни денег, ни помощи. У нее был единственный выход — продолжать путь на ранчо Чарльза Эвери, рассчитывая на его великодушие и помощь. И она не могла раскрыть тайну, возникшую в ту памятную ночь, когда умерла ее лучшая подруга.
В вечерних сумерках Стив остановил обоз, выбрав для ночевки опушку густой тенистой рощи. Чарльз развел костер, и Джинни «состряпала» ужин, открыв два плотно закрытых кувшина консервированного супа с ветчиной, приготовленного Мартой. К супу она поджарила кукурузу, а на десерт сварила кофе — этому Джинни уже научилась у Элли. Они выпили по ковшику молока — Чарльз брал его теперь у Стюарта Девиса. После ужина Джинни помыла тарелки водой из бочонка — экономить воду не приходилось, потому что днем ее набирали из встречавшихся по пути рек. Потом Джинни помогла Чарльзу смазать колесные оси и насыпала на ночь зерна мулам — они паслись во время стоянки на траве, но нужно было подкармливать их и зерном, чтобы животные были в хорошем состоянии во время трудного пути.
Джинни подумала, что Стив знает свое дело: зерно везли в двух отдельных фургонах, не перегружая тяжелыми мешками семейные фургоны.
Окончив домашние дела, Джинни пошла поболтать с подругами, а Чарльз направился к фургону Эда Кинга, потом туда подошли Гарри Браун, Дэниэлс и Карл Мэрфи из Джорджии.
