Будь он проклят! Зачем он заговорил так дьявольски ласково? Неужели не понимает, что она теряет от этого самообладание? Хуже всего то, что, несмотря на спасительную темноту, он увидел ее слезы. Достал платок из своего нагрудного кармана, протянул ей и подождал, пока она высморкается, кое-как приведет в порядок растрепанные волосы и запыленное платье.
– Я поехала в Сундагундж, чтобы отыскать вас.
Голос ее звучал глухо из-за слез, а также из-за прижатого к губам платка, но Росс ее услышал и сдвинул брови.
– Меня? Зачем?
– Они... они хотели устроить вам засаду. В овраге. Только никого там не было, потому что в-вы изменили ваши п-планы. Я боялась, что они подкараулят вас на обратном пути в резиденцию.
Хорошо хоть, что он не рассмеялся. И не стал иронизировать. Просто ждал, пока она перестанет хлюпать носом и высморкается.
– Кто? – спросил он наконец.
Мора замотала головой. Всхлипнула. Попыталась забыть о том, что сердце у нее разрывается.
– Я не знаю, кто они. Я слышала, как они разговаривали возле резиденции. Их было двое. Они говорили, что раз вы поедете в Сундагундж без слуги, они будут ждать вас в засаде.
– И вы поехали туда сами с одним ружьем и вашим саисом, чтобы остановить их. Двух кровожадных убийц.
– Я не знала, что еще сделать.
– Вы могли прийти ко мне.
Она вскинула на него глаза, пылающие негодованием.
– Я пыталась! Вчера вечером пришла к вам в бунгало! А потом еще сегодня днем, но вы сказали...
– Я знаю, что я сказал.
Голос у него стал жестким и лицо тоже. Некоторое время он молчал, только смотрел в темноту.
– Я уже говорил вам, что в Индии мудрее предоставлять геройствовать мужчинам. Вы это помните?
Мора невольно вздрогнула от его тона, хотя и понимала, что он просто прикрывается своим высокомерием. Ее сердце больше не выдержало. Она резко отвернулась, чтобы скрыть слезы.
– А если мужчины тем временем развлекаются с доступными девицами, капитан? Что тогда?
– Что? – Он уставился на нее. – Что вы...
Схватив Фокса за поводья, Мора перебралась в седло и пустила коня в галоп. Росс ее не преследовал.
В окнах столовой ярко горел свет, когда Мора въехала во двор конюшни. Она явно опоздала на ужин.
Задыхаясь от злости, ругаясь и смахивая непрошеные слезы, она спешилась и бегом побежала через двор. Минуя парадный вход, через кухню пробралась в свою комнату. Там она обнаружила Миру, которая пристраивала противомоскитную сетку вокруг ее кровати.
Посмотрев на хозяйку, Мира спросила сердито:
– Ты больна?
Мора отшвырнула свой топи и бросилась ничком на постель.
– Поскорее переоденься, – бодрым голосом предложила Мира. – Ужин начался, и мэм-сахиб спрашивала про тебя. Шедуэлл здесь и еще другой, который не сводит с тебя глаз. Я достала белое платье с темно-зелеными лентами. Самое красивое.
– Ты ходила к Гамильтон-сахибу, – угрожающим тоном произнесла Мора по-английски – не было нужды переводить.
– Хай-май! А что мне было делать? Я так боялась за тебя.
– А зачем идти к нему?
– Я тебе говорила раньше, что ты затронула его сердце.
Мора перешла на хинди:
– А я тебе тоже говорила раньше, что ты ошибаешься. Он такой же скверный, как и все другие. Сахиб, которому женщины нужны только для удовольствия!
Мира прищурилась:
– Он обидел тебя сегодня вечером на дороге.
– Твой соглядатай заблуждается.
– Возможно. Но любовь тоже может быть слепой.
– Ты что, воображаешь, будто я в него влюблена? – Мора насмешливо расхохоталась. – Да ты, я вижу, совсем с ума сошла!
– Ладно, надевай платье, – буркнула Мира. – Дядя ждет.
– Наконец-то ты явилась! – с облегчением воскликнула тетя Дафна, едва Мора вошла в столовую. – Мы уже беспокоились. Лидия говорила, что ты себя плохо чувствовала с утра.
Мора побыстрее уселась на свободный стул рядом с Чарльзом.
– Сейчас все хорошо. Простите, что опоздала.
– Прощаем, – сказал дядя Лоренс и велел слуге подавать на стол.
Мора с жадностью выпила свое вино. Чарльз немедленно наполнил ее бокал снова. Она осушила и этот, радуясь тому, что никто не спрашивает ее о причине опоздания. Никто, как видно, не заметил, что она уезжала из дому. Отлично.
Глотнув еще вина, она ободрилась настолько, что вступила в общий разговор, начала отчаянно кокетничать с Чарльзом, да и с Теренсом и весело смеялась над незамысловатыми шутками дяди. Внутренне она старалась побороть свою боль, примириться с тем, что напрасно съездила в Сундагундж, и к тому же выбросить из головы в высшей степени смешные вещи, которые наболтала ей Мира. Влюблена в Росса! Да она скорее влюбилась бы в жабу.
Однако вино лишь ненадолго подняло ее настроение. О разбитом сердце не так легко забыть. Росс не любил ее, никогда не любил и не полюбит.
«Это я сошла с ума, а вовсе не Мира», – думала она во время десерта.
Но если Мира уже поняла то, что Мора упорно отрицала, вскоре поймут или по крайней мере заподозрят Росс и другие.
Эта мысль была невыносимой. Она должна что-то предпринять, причем как можно быстрее. Ее сердце втоптано в пыль. Она не в состоянии дольше терпеть подобное унижение.
Когда трапеза кончилась, Мора вышла на веранду. Была прекрасная ночь, как все ночи в Индии, но Мора не радовалась ей. Она стояла у перил бледная и молчаливая, словно привидение.
Кто-то рядом произнес ее имя. Мора неохотно повернула голову и увидела Чарльза.
– Вам нездоровится, мисс Адамс?
– Почему вы так решили?
– Вы чем-то озабочены сегодня вечером.
Мора заверила, что он ошибается: она вчера поднялась рано, испекла торт, а перед ужином совершила долгую верховую прогулку.
– Вот почему я так устала. Надеюсь, я не была скучным дополнением к приятному ужину.
– Наоборот.
Тронутый выражением усталости на ее лице, Чарльз взял ее руку в свою и с необычайной нежностью поцеловал в ладонь. Он улыбнулся, и на лице у него не было привычного выражения надменности.
– Я навещу вас завтра.
Мора сделала удивленный вид:
– Завтра?
– Да. – Он глубоко вздохнул. – Мисс Адамс... Мора... если вы позволите, я хотел бы переговорить с вашим дядей. Долгие дни, что там дни – долгие недели я не думал ни о чем другом. Не верю, что мы должны еще ждать. Вы дадите согласие?
Глядя на него, Мора вдруг увидела, как он красив и как расположен и добр. Уж он-то никогда не уедет заниматься любовью с продажной танцовщицей, пока Мора будет ждать его совсем в другом месте. Он не станет говорить ей грубости или выталкивать из своего дома, не станет кричать на нее, словно она полная дура.
– Мисс Адамс? Мора?
– Я подумаю об этом, – пообещала она.
