Но каким бы неотразимым он ни был, она поклялась, что не позволит ему унижать и обманывать ее. Брук вызывающе подняла голову, тряхнув закрепленными шпильками длинными локонами. Но ее волосы были слишком тяжелыми и рассыпались по плечам.
«Боже, как она прекрасна!» – подумал Тревис, не спуская глаз с Брук, направлявшейся к нему по центральному проходу. Было заметно, что она волнуется, и это доставило ему удовольствие. Сегодня ночью Брук будет принадлежать ему. Сегодня ночью он сполна насладится вкусом этих пухлых губ.
Настало время для Брук понять, что в этом браке он будет хозяином.
Наблюдая за ней, Тревис узнал этот упрямо задранный подбородок. Непокорна, как обычно, подумал он с насмешливой улыбкой. Знает ли она, какой пленительно прекрасной выглядит в эту минуту?
И вот Брук уже стояла рядом с ним. Он заметил ее распустившиеся волосы. Как это на нее похоже – непокорность до конца. Ему нравилась эта непокорность, но ему хотелось увидеть ее лицо, и он поднял легкую вуаль.
Темные ресницы на мгновение кокетливо коснулись ее щек, затем она открыла глаза, и он оказался во власти этих золотистых глаз, которые так любил. Как и он сам, она ничем не выдала ни своих чувств, ни своих мыслей.
Но это ничего не значило, тело Тревиса не подчинялось его воле, и сегодня ночью он, наконец, получит то, чего желал с того самого момента, когда она, незваная, ворвалась в его жизнь.
Тревису как-то удавалось слышать, что говорил священник, и в положенное время отвечать ему. Священник потребовал обручальное кольцо, двойное кольцо, сделанное из золота, что тоже было традицией в Новом Орлеане. Когда оно открывалось, кольцо превращалось в две соединенные полоски с инициалами жениха и невесты и датой свадьбы.
Он открыл кольцо, чтобы Брук увидела их инициалы, затем надел его ей на палец над рубиновым кольцом, которое обошлось ему недешево. Но он знал, что она стоит каждого потраченного цента.
Брук, тихо повторяя слова обета, надела гладкое золотое кольцо ему на палец.
Ее удивляло, что он нашел время сделать гравировку на кольцах, но старалась не показывать своего удивления. Тревис заставлял ее воспринимать происходящее, как настоящую свадьбу, а не комедию, которую они разыгрывали. Мог ли он на самом деле смотреть на нее с чем-то похожим на любовь? Как бы ей хотелось верить в это, но она знала, это не могло быть правдой.
Возможно, он устроил этот спектакль для своих родственников, собравшихся здесь. Зачем еще ему так стараться? И все же, несмотря на то, что она понимала все это, ее сердце понемногу поддавалось чувствам, которые Тревис хотел возбудить в ней.
И еще более ужасающая мысль пришла ей в голову… она боялась, что становится неравнодушной к Тревису.
Несколько минут спустя священник объявил их мужем и женой, и Тревис заключил ее в свои объятия. Он прошептал ей на ухо только «на этот раз это законно» и поцеловал ее с такой нежностью, что Брук ощутила себя настоящей невестой.
Они повернулись к священнику.
– Представляю вам мистера и миссис Тревис Монтгомери, – объявил священник. – И никто не разлучит их.
Тревис взял Брук под руку, и они пошли по проходу уже как муж и жена.
Брук не помнила ни одного из лиц, мимо которых они проходили. Она просто чувствовала облегчение оттого, что фарс закончился. Но через многое еще предстояло пройти.
Все родственники расписывались в приходской метрической книге, а тем временем жених с невестой направлялись на торжественный прием.
Когда они вошли в зал церковной общины, Брук поразило то количество еды, которое было расставлено на двух длинных столах. Огромные окорока, пестревшие дольками чеснока и политые сиропом из коричневого сахара, стояли на каждом конце столов. Фазаны, баранина и, конечно, большой горшок супа гамбо из стручков бамии тоже присутствовали там. Белый свадебный пирог красовался на небольшом столе.
– Смотри, пирог, – шепнула Брук новобрачному.
– Конечно, – сказал Тревис, подводя ее к столику. – Ты же все-таки невеста.
– Это только… – Она замолчала. – Я не была готова к чему-то подобному.
– После того как мы поедим, тебе полагается разрезать пирог так, чтобы каждой присутствующей здесь молодой женщине достался от него кусочек.
– Как я понимаю, это еще одна креольская традиция, – сказала Брук, сдерживая смех.
– Безусловно, – с улыбкой ответил Тревис. – Они положат кусок пирога под подушку с именами троих предполагаемых женихов. Традиция говорит, что тот, который ей приснится, и будет ее мужем.
Брук со злорадной улыбкой взглянула на Тревиса:
– Именно так я и нашла тебя.
От удивления глаза Тревиса весело сверкнули.
– А я-то удивлялся, как тебе удалось поймать меня.
– Напротив, я не старалась тебя поймать, – со злорадством ответила она. – Ты просто свалился на мою голову.
Тревис поднял бровь.
– Вот как?
Увидев изумление на лице Тревиса, Брук чуть не рассмеялась, но он не успел ответить, так как в зал стали входить его родственники и поздравлять их.
Брук кивала и улыбалась каждому. Этот прием так отличался от того завтрака, думала она, когда никто даже не разговаривал с ней.
Она уже немного расслабилась и поздравляла себя, что справилась со всем, как, повернувшись, оказалась лицом к лицу с дедом Тревиса. Он был такой же хмурый, как и в последний раз, когда Брук видела его. Кем воображал себя этот человек, чтобы судить своего внука? Разве он сам никогда в жизни не совершал ничего предосудительного?
Брук мысленно улыбнулась. Она могла поспорить, что в шкафу старика найдется пара спрятанных скелетов. Жаль, что она не знала ни об одном из них. Она подумала, не сможет ли она раскрыть какую-нибудь из этих темных страшных тайн?
Тревис отошел от нее на несколько минут, и Брук оказалась лицом к лицу с главой семейства. Они молча смотрели друг на друга, скрестились две яростные, несгибаемые воли.
– Так это вы, – сказал Арчи Делобель – слова прозвучали как вопрос.
– Да, – ответила Брук с притворной уверенностью.
Взгляд Делобеля стал ледяным.
– Я годы ожидал, когда женится мой внук, – сказал он, его голос прозвучал как удар хлыста.
Брук не испугала его враждебность.
– Значит, вы должны радоваться, что он, наконец, прислушался к вашему совету.
– Но вы не креолка. – Делобель произнес это так, как будто она была носительницей смертельной болезни. – Это слишком поспешный брак, ведь Тревис был помолвлен с другой.
Брук пожала плечами:
– Насколько я понимаю, они не были официально помолвлены, потому что Тревис так и не подарил ей кольца.
– Формальности, – проворчал Делобель. – Это портит репутацию нашей семьи.
