Лаура Паркер - Буря страсти

Делла продолжала работать, не поднимая глаз.

— Возможно, Рейфу была уготована та же судьба.

Взяв ее за руку, Квинлан заставил ее отложить цветы.

— Я бы не рассчитывал на это, графиня.

Она резко повернулась к нему. Ее щеки горели, глаза пылали гневом.

— Вы хотите полностью лишить меня надежды?

— Я хочу, чтобы вы приняли правду, как бы печальна она ни была.

— Значит, Рейф мертв? — с вызовом спросила она.

— Да, как ни тяжело вам об этом думать.

— Вы видели его… после сражения?

Квинлан только кивнул и опустил голову, не осмелившись встретиться с ее взглядом.

Кажется, Делла почувствовала его колебания. Она схватила его за рукав и изучающе посмотрела ему в лицо:

— Он был мертв? Вы видели его мертвым?

Квинлан не мог лгать ей — именно страх перед необходимостью лгать и удерживал его долгое время от визита.

— Мадам, он был на краю смерти, когда я в последний раз видел его. Он был тяжело ранен. Он желал одного — умереть.

Глаза Деллы наполнились слезами.

— Потому что он сильно страдал?

— Да.

— Расскажите, как он выглядел.

— Нет, мадам! — Квинлан попятился от нее. — Слишком много дней и ночей я потратил на то, чтобы изгнать эти воспоминания. Я не могу отягощать ими даму.

Делла опять подошла к Квинлану и коснулась его щеки.

— Какие ужасы, друг мой, вам довелось увидеть!

На Квинлана волной накатило чувство вины. Ему претило то, что он вынужден был делать. Однако его связывала клятва.

Таково было желание Рейфа.

Делла убрала руку, и ее губы тронула грустная улыбка.

— Одно время — после — я думала, что ношу ребенка. Хорошее утешение, не так ли? Но, увы, я ошиблась. Доктор сказал, что это из-за нервного перенапряжения. Глупо. Думаю, я так и останусь бездетной вдовой, И все же я так надеялась… — Она прикусила нижнюю губу и тряхнула головой. — Прошу прощения. Полагаю, вы решили, что я не в себе, если говорю такие вещи.

Квинлан едва сдержался, чтобы не погладить ее по голове. У него нет права — ни малейшего — облегчать мучения, которые он намеренно устраивает ей.

— Рейф считал себя счастливейшим человеком на свете из-за того, что вы — его жена.

— Правда? — Делла отошла от него. Она прекрасно владела собой, но в каждом ее движении сквозила тоска. — Мне тяжела мысль, что его нет, — с трудом выговаривая слова, хрипло произнесла она. — У нас было так мало времени. Если бы мы провели вместе хотя бы несколько лет, утрата не была бы так болезненна: меня утешили бы воспоминания о годах совместной жизни. А я осталась ни с чем. Несколько дней, свадьба, его отъезд — вот и все. — Неожиданно она повернулась к Квинлану, и он увидел на ее щеках слезы. — Не может быть, чтобы Рейф умер! Не верю!

Вот самый подходящий момент. Квинлан достал из внутреннего кармана письмо.

— Сожалею, что должен еще сильнее опечалить вас, леди Корделия, но у меня для вас письмо.

При виде письма ее глаза расширились. Бумага была заляпана высохшей грязью и кровью. Квинлан подумывал о том, чтобы переписать его, но потом отказался от этой мысли: ведь Рейф носил его на сердце.

— От Рейфа?

Квинлан кивнул, и Делла выхватила у него письмо. Она побледнела еще сильнее, когда увидела свое имя, выведенное рукой Рейфа. Бросив полный страха взгляд на Квинлана, она выбежала из комнаты.

— И что ты думаешь? — Квинлан совсем забыл о Джейми, поэтому вздрогнул от его вопроса.

— Что отныне ее скорбь станет еще сильнее.

Джейми нервно облизал губы:

— Ты уверен, что мы поступаем правильно? Проклятие! Ты же слышал ее. Возможно, она страдает психическим расстройством.

— А ты — болтливостью. Так пожелал Рейф. Что мы можем изменить?

— Не знаю. — По Джейми было видно, что он мучается не меньше Квинлана. — Мне ясно одно: это не поможет! Глупости все это!

— Тогда уезжай в Лондон и забудь, что был здесь. Я уже решил отправиться в Шотландию.

— Поохотиться?

Квинлан отрицательно покачал головой.

— Найти уединение.

Оба едва не подскочили, когда внезапно дверь открылась и в комнату стремительно вошла леди Хиллфорд. Ее лицо было мокрым от слез, но она улыбалась своей прежней улыбкой. Она направилась прямо к Квинлану и положила руку ему на грудь.

— Спасибо. Спасибо! Вы не представляете… — Она замолчала, не в силах говорить из-за переполнявших ее эмоций. — Это все объясняет! — У нее на глаза опять навернулись слезы. — Мне так стыдно, лорд Кирни. В последнем письме я предъявила Рейфу обвинения и рассказала о своих подозрениях. Я думала, он ненавидит меня. Но это письмо доказывает обратное. Мне с трудом верится. Рейф написал такие замечательные слова!

Квинлан позволил себе немного расслабиться. Он встал и, не дотрагиваясь до Деллы, предложил ей носовой платок.

— Вы слишком суровы к себе, сударыня. Рейф говорил о вас только с восторгом.

— Наверное. — Делла вытерла глаза. — Он проявил ко мне большее великодушие, чем я заслуживаю. К себе же он был чрезвычайно требователен. Он не понимал, что я могу любить его таким, каков он есть. Он мечтал иметь возможность предложить мне все. А мне нужен был только он. — Она покачала головой, прогоняя неприятные мысли. — Однако здесь есть одна любопытная деталь. — Она опустила взгляд на письмо. — Его рукой написано лишь мое имя. — Она подняла голову и пристально посмотрела на Квинлана. — Вы писали?

Несколько мгновений Квинлан колебался между правдой и ложью, но потом пришел к выводу, что она все равно разоблачит его.

— Я.

Делла замерла. Ее лицо затуманило сомнение.

— Почему?

— Потому что майор Хиллфорд прищемил большой палец, собирая ружье, — поспешно вмешался Джейми. Настойчивость, прозвучавшая в его голосе, заставила остальных повернуться в его сторону. — На правой руке, — добавил он и продемонстрировал собственный палец.

— Понятно. — Делла продолжала упрямо вглядываться в Квинлана, будто надеялась, что его лицо расскажет о чем-то еще. Радость в ее глазах уступила место унынию и печали. — Рейф всегда говорил, что вы необыкновенно умны. Признаться, я завидовала вашей дружбе.

— Любое человекообразное существо способно развлечь своих товарищей, — насмешливо произнес Квинлан. — Вы же привнесли в его жизнь радость.

— Возможно.

Квинлана охватила ярость на самого себя. Ему следовало бы изменить свой стиль, чтобы не создавать ей новых проблем. А еще лучше, если бы он вообще не брался за это чертово письмо!

Большинство женщин, которым он писал письма от имени солдат, были необразованными. Их не волновал ни почерк, ни стиль. Они были благодарны за весточку от любимого. Он обязан был предвидеть, что незнакомый почерк насторожит жену Рейфа. И вот теперь она переживает из-за того, что ее муж поделился самыми сокровенными мыслями с другим человеком.