– Если погода вконец не испортится, к вечеру мы будем на месте, – сказала мисс Уикерс.
– Я так боюсь, Франсис! – прошептала Алана. – Вдруг мои родные не захотят со мной знаться?
– Глупости! Как это не захотят? Все будет хорошо, не беспокойтесь. Иначе муж не послал бы вас к ним. Я уверена, что они вас ждут и, может быть, даже устроят вам пышный прием.
У Аланы накопилось много вопросов, но больше всего ее интересовали любые обстоятельства, связанные с Николасом.
Она долго колебалась, но потом все-таки решилась спросить:
– Франсис, вы знакомы с матерью моего мужа?
– Ах, что вы! Господь с вами! Мы люди разного круга. Но, разумеется, я, как и все прочие, слышала ужасные сплетни, которые ходят про мать мистера Беллинджера. – Франсис негодующе фыркнула. – Терпеть не могу, когда копаются в чужом грязном белье. По-моему, это тоже смертный грех.
– Франсис, Николас очень резко отзывается о своей матери. Мне кажется, он ее совсем не любит.
Спицы мисс Уикерс застыли в воздухе.
– Я всегда говорила, что мне жаль миссис Беллинджер. Хотя почти никто со мной не соглашался. Наверное, не будь ее любовник янки, соседи не судили бы ее так строго. Но она сама родом с севера, да мужа убили северяне… Вот на нее все шишки и посыпались.
– Как, должно быть, тяжело на душе у миссис Беллинджер! Я уверена, что она чувствует себя виноватой в гибели мужа.
– И в смерти любовника, – добавила Франсис, многозначительно посмотрев на Алану поверх очков.
– А вдруг я окажусь в ее обществе? Как мне себя с ней вести?
Франсис потрепала Алану по руке.
– Ведите себя естественно, дорогая, и все будет хорошо. Может быть, вы с ней даже подружитесь.
Алана улыбнулась.
– Когда мы с вами встретились, я и не подозревала, что мы с вами так сблизимся, дорогая Франсис. Мне будет вас очень не хватать.
– Мне вас тоже, – ответила мисс Уикерс, и по ее глазам было видно, что она говорит правду.
– Неужели мы никогда больше не встретимся?
– Вполне может быть, Алана. В тот круг, где вы будете вращаться, мне доступа нет, – вздохнула Франсис. Но внезапно ее лицо озарилось улыбкой. – Хотя если у вас с мужем будут дети и вам потребуется гувернантка, я тут же приеду.
Алана в недоумении воззрилась на собеседницу. Ей и в голову не приходило, что у них могут быть дети! Какое же это счастье – родить от Николаса ребенка! Хотя… откуда он возьмется, если они не будут жить вместе?
– Мне уже за сорок, – продолжала мисс Уикерс, – и я скорее всего не выйду замуж. А детей я очень люблю. Я с удовольствием учила детишек индейцев и думаю, из меня получится неплохая гувернантка.
– Милая Франсис! Считайте, что место гувернантки вам гарантировано… если, конечно, у меня кто-нибудь родится, – пообещала Алана.
Ей было жаль добрую женщину, которая могла бы стать прекрасной женой и матерью, если бы у нее по-другому сложилась жизнь.
– Как бы мне хотелось, чтобы вы остались со мной, Франсис! – печально добавила Алана.
– Не могу, дорогая. Вам нужно самой постараться привыкнуть к новой обстановке, она ведь совсем не будет похожа на ту, что окружала вас всю жизнь. Но потом, если я вам понадоблюсь, вы мне дайте знать – и я сразу приеду.
В глазах Аланы сверкнули слезы.
– Франсис, милая, я никогда не забуду вашей доброты!
Мисс Уикерс всхлипнула и отвернулась к окну. Ей было очень страшно за свою спутницу. Неужели Николас Беллинджер и жестокий, бездушный свет растопчут этот нежный цветок?
– Если я вам когда-нибудь понадоблюсь, вы мне сообщите, и я не заставлю себя ждать, – повторила Франсис.
– Хорошо, – кивнула Алана и тихо сказала, глядя на большие снежинки, облепившие окно: – Пожалуй, мне лучше скрыть, что мы с Николасом поженились. Если он захочет, чтобы об этом узнали, он сам расскажет.
– Но почему?
– Мне кажется, лучше подождать, пока Николас вернется из Вашингтона, – уклончиво ответила девушка, опуская глаза.
У нее язык не повернулся признаться, что Николас женился на ней из жалости. А наутро, судя по всему, раскаялся в содеянном и бежал.
Франсис печально вздохнула и снова принялась за вязание. Какое-то время слышалось только тихое позвякивание спиц, в такт которому раздавался стук конских копыт.
– Что ж, пусть будет, как вы решили, – наконец пробормотала она.
К вечеру они добрались до Арлингтона. С неба по-прежнему сыпались бесчисленные снежинки.
На почтовой станции Франсис бесцеремонно обратилась к служащему:
– Эй, любезный! Тебе не отдавали никаких распоряжений по поводу нашей поездки в усадьбу Кэлдвеллов?
– Сейчас посмотрю. Как вас зовут? – мужчина с любопытством уставился на миловидную девушку.
Алана смутилась и спряталась за спину Франсис.
– Моя спутница – Алана Кэлдвелл. А распорядиться о том, чтобы ее доставили на место назначения, должен был Николас Беллинджер, – заявила мисс Уикерс.
Круглощекий мужчина был ошарашен.
– Капитан Беллинджер?.. Н-нет… от него никаких распоряжений не поступало… А он что, скоро вернется домой? Да? Но… кто эта женщина и какое отношение она имеет к Кэлдвеллам?
Франсис осуждающе хмыкнула.
– Любезный, я торчу здесь на сквозняке не для того, чтобы удовлетворять твое любопытство. Ты уверен, что мистер Беллинджер не отдал никаких распоряжений?
Он покачал головой, стараясь получше разглядеть лицо Аланы.
– Насколько мне известно, нет, мэм.
– В таком случае, – потеряла терпение Франсис, – распорядись сам. Пусть нас отвезут к Кэлдвеллам.
– Слушаюсь, мэм. Сейчас распоряжусь. – Поняв, что дело пахнет скандалом, он засуетился, но все-таки не удержался и спросил еще раз: – А когда капитан Беллинджер вернется домой? Мы уже несколько лет не имеем о нем известий.
Франсис вздернула подбородок.
– Ты лучше занимайся своими делами, любезный, а в чужие соваться нечего. Прикажи поскорее закладывать лошадей.
Алана слушала их и все больше чувствовала себя загнанной в угол. Обстоятельства оказывались сильнее нее, и она не могла влиять на свою судьбу.
Назад пути не было, а вперед… вперед она предпочитала не смотреть – это было слишком страшно.
Страх нарастал с каждой минутой. Алана нервно стискивала руки. Еще немного – и ей придется переступить порог чужого дома. Ах, почему рядом нет Николаса? Почему все самое трудное ей приходится делать одной?
Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, пытаясь вообразить, что ждет ее в конце пути. Скоро ли Николас вернется из Вашингтона? И заберет ли ее к себе?
– Вам доводилось бывать в Беллинджер-Холле, Франсис? – спросила Алана, вдруг поняв, что она с гораздо большим удовольствием поехала бы сейчас к матери Николаса, нежели к своему отцу. – Я почти ничего не знаю об этом месте.
