— В… в кровать? — еле слышно отозвалась она.
— Д-да, — передразнил он. — Там удобнее, знаешь ли.
Кэтрин вновь огляделась вокруг. Насколько она могла заметить, сие запущенное жилище состояло из двух комнат.
В этой никакой кровати не было. Лицо её залилось румянцем.
— Ну, в таком случае, спокойной ночи, — вежливо попрощалась она.
Мистер Демоуэри немного поразмыслил над её словами.
— Я пьян, дорогуша, потому, может, не совсем правильно расслышал… но прозвучало это как-то недобро, словно я только что получил отставку.
— Вы выразили намерение удалиться.
— А вы не собираетесь «удалиться» вместе со мной?
— Боже правый! Я бы на это не надеялась. Если уж на то пошло, то мне вообще не следует здесь находиться. Это совершенно неприлично.
— Сладкая, я никак не могу решить, — медленно начал он, взвесив в уме данное замечание, — то ли ты ненормальная, то ли до жути неблагодарная. Разве я только что не уплатил за тебя пятьдесят фунтов?
Девушка вспыхнула, на сей раз в негодовании:
— Вы избавили меня от участи, которая считается хуже смерти. Потому что я попросила вас об этом. Но, полагаю, совершенно нелогично утверждать, будто я должна выражать свою благодарность, делая в точности то, чего более всего желала избежать.
Он остолбенело уставился на неё, затем озадаченное выражение на его лице сменилось горестной улыбкой.
— Очень сложные рассуждения, милочка. Слишком сложные для меня.
Мистер Демоуэри поднял Кэтрин с кресла и, словно не замечая испуганных протестов, равно как и пары маленьких кулачков, барабанивших в его грудь, отнёс её в спальню и бросил на кровать.
— Я буду сопротивляться, — выдохнула она.
— Ну разумеется, будешь. Мне всегда везёт, как утопленнику, так почему эта ночь должна стать исключением? — С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.
Кэтрин лежала на матрасе, застыв во власти мрачных предчувствий. Менее часа назад она могла думать лишь о том, как бы вырваться из места, которое вполне могло сойти за один из описанных Данте кругов ада[3]. А теперь, по всей видимости, угодила из огня да в полымя. Она покинула родной дом по серьёзным причинам, руководствуясь тщательно продуманным планом. Теперь же ей просто не верилось, что она могла быть настолько наивной и так ужасно заблуждаться. Кэтрин сбежала от того, что обещало стать жизнью полной несчастий, и сломя голову бросилась в то, что в скором времени обернулось двумя… или тремя, а может, и четырьмя (Кэтрин не могла сказать с уверенностью) самыми ужасными днями в её жизни.
Она всё же надеялась, что, несмотря на пьянство и явную нечистоплотность, её покровитель ещё не полностью погряз в пучине порока. Но вместо того чтобы отвести девушку прямо к стражам порядка, он, словно мешок с картошкой, притащил её на плече к себе домой и явно выразил намерение переспать с ней.
Вероятно, он даже собирался одурманить её. Может, как раз в это мгновение он готовит какое-то предательское зелье, чтобы, вернувшись, силой влить его ей в глотку.
Кэтрин выкарабкалась из постели и, подбежав к окну, попыталась его распахнуть. Мало того что окно заело, так еще и от земли девушку отделяло три этажа при полном отсутствии каких-либо видимых приспособлений для спуска.
Взгляд её в панике метался по комнате. Кэтрин стрелой бросилась к ночному столику и схватила стоявший на нём таз.
«Пусть попробует, — твердила она себе. — Пусть только попробует».
Но даже если ей каким-то чудом удастся одержать верх над мужчиной вдвое больше неё, что дальше?
Куда она отправится, одна, посреди ночи в чужом, враждебном городе?
«Проблемы нужно решать по мере их поступления», — рассудила девушка, тем временем осторожно пробираясь к двери. Кэтрин попыталась бесшумно запереть её, но выяснилось, что дверь закрывается не до конца.
Расстроенная, она огляделась в поисках укрытия, из которого могла бы застать нападавшего врасплох.
В это самое мгновение из соседней комнаты донеслись ужасающие звуки, посредством которых первобытный человек, должно быть, отпугивал тех существ, что прятались по ночам вблизи его пещеры. Она подкралась ближе к двери и прислушалась.
Так и есть. Мистер Демоуэри храпел.
И хотя такой шум в давние времена, без сомнения, распугал бы всех диких тварей, мисс Пеллистон сочла его обнадеживающим. Оставалось подождать четверть часа и можно быть совершенно уверенной, что хозяин дома проспит до самого утра.
Батюшка, как известно, тоже после ужина частенько падал замертво и, казалось, спал беспробудным сном, но вдруг внезапно вскакивал всего лишь несколько минут спустя и набрасывался на девушку с бранью, словно бы и вовсе не засыпал.
Кэтрин была крайне изнурена, а равномерное похрапывание нагоняло на неё сон. С тоской девушка взглянула на кровать. Она приляжет всего лишь на несколько минут и подумает, как быть дальше. Несколько минут растянулись на полчаса, по истечении которых мисс Пеллистон уже спала крепким сном.
Солнце встало уже много часов назад и тщетно пыталось пробиться сквозь грязное окно, когда Клэренс Артур Максимилиан Демоуэри наконец проснулся. Его ничуть не удивил неимоверный звон и грохот в голове, потому как в последние полгода он едва ли не каждый день просыпался в таком состоянии. А вот что его действительно поразило, так это то обстоятельство, что он обнаружил себя лежащим лицом вниз на оборванном куске ковра перед закопченным камином. С величайшей осторожностью Макс перевернулся набок. Взгляд его упёрся в пару потрёпанных шляпных картонок.
— Ну и откуда же, чёрт подери, вы взялись? — спросил он.
Хоть Макс и произнёс это вслух, тем не менее испуганно вздрогнул, услышав в ответ тихий стон. Это он стонал? Откуда-то, как ему показалось, издалека, послышалось покашливание. Теперь Демоуэри начал припоминать.
Он отправился к Бабуле Грендел, чтобы насладиться очередной ночью беспутства. Там он обнаружил некий курьёз и притащил его — вернее, её — к себе домой. И хотя в данный момент он не был уверен в причинах такого поступка, едва ли они его удивят. Ещё будучи ребёнком, он постоянно притаскивал домой всевозможную диковинную живность: главным образом насекомых, рептилий и грызунов. Мужчина призадумался: как бы его отец отнёсся к этому своеобразному трофею? К двадцати восьми годам Макс был уже не в том возрасте и уж точно не тех размеров, чтобы его можно было отшлёпать. Так или иначе, не существовало ни одной причины посвящать отца в это — как, впрочем, и любое другое — похождение из предпринятых им за последние полгода.
