Его усадьба “Красавица Росита” процветала. Альваро де Рекехо назвал ее так в память о своей умершей жене, Росе де Рекехо. Ей не довелось ступить на американские земли — она умерла во время долгого плавания, обострившего ее скрытую болезнь, о которой он ничего не знал. Судя по тому, что владелец “Роситы” поведал Диего и Мигелю, поначалу ему было одиноко, помощи не было, он впал в уныние и заботился только о двухлетнем сынишке. Сейчас, пребывая на границе своего шестидесятилетия, он довольно здраво считал себя счастливым. Сын де Рекехо погиб в стычке с коренными жителями этих мест, но у него осталась внучка Карлота, чудесная девушка, которой совсем недавно исполнилось шестнадцать лет. Строптивой, кокетливой и дерзкой упрямице до некоторой степени удалось уменьшить отчаяние Мигеля и Диего.
Диего влюбился в Карлоту сразу же. Он вообще был очень влюбчив, и там, в Испании, уже познал
несколько подобных приключений. Диего был без ума от Карлотты, которая напропалую кокетничала с ним из чистого каприза. С первого взгляда девушка отчаянно влюбилась в Мигеля и не отвечала всерьез на благоговейные ухаживания младшего брата. Она даже не скрывала своих чувств, что жутко бесило Диего.
Сначала Мигель и знать ничего не желал об этой девушке, но, разумеется, был с ней чрезвычайно
галантен и учтив, поскольку она была внучкой приютившего их с Диего человека. С другой стороны, Мигель ни за что на свете не хотел вставать у брата на пути, но девушка упорно стояла на своем, пока Диего окончательно не убедился в том, что его беззаветная преданность Карлоте ни к чему не привела, и битва проиграна. Только тогда Мигель начал всерьез задумываться о том, чтобы взяться за ум и создать семью.
Он не любил Карлоту, хотя между ними установились довольно тесные и нежные узы. До сих пор
ни одна женщина не оставляла в его душе следа, и, тем не менее, он в достаточной степени ценил эту девушку, чтобы думать о женитьбе на ней.
Карлота была настойчива в своем стремлении покорить статного испанца. Ничуть не церемонясь,
она открыто призналась в своем намерении деду и самому Мигелю, и несколько месяцев спустя тот официально попросил ее руки.
— Дедуля, скажи “да”! — с жаром вскричала Карлота, обнимая старика за шею. — Ну же, дедуля,
пожалуйста, скажи “да”!
Дон Альваро был счастлив, видя ликование внучки, но насупленные брови Мигеля удержали его
от ответа. Казалось, что эта просьба была парню не по душе.
— Сдается мне, что Мигель не согласен.
— Ой, перестаньте! — возразила Карлота. — Я же поеду не на край света, это очень недолгое
путешествие. И Элиза меня ждет.
Элиза была близкой подружкой Карлоты. Она жила в Маракае и всего два месяца назад вышла
замуж. Полученное от Элизы письмо служило оправданием, которое Карлота использовала, чтобы постараться сбежать на несколько дней от унылой и тяжелой жизни в “Красавице Росите”. Девушку терзала и угнетала рутина обыденности и удаленность от городских забав и развлечений. Братья де Торрес, наоборот, полностью влились в усадебную жизнь, и все свои силы отдавали на дальнейшее процветание хозяйства. Диего выказал необычайную сноровку в обращении с цифрами и взял на себя финансовую сторону управления усадьбой, а дон Альваро не смог бы найти лучшего представителя для деловых переговоров с посредниками, чем Мигель, для продажи урожая. Этот испанец ничуть не тушевался и добивался наивысшей продажной цены, что заметно улучшало доход, повышая рентабельность хозяйства, и позволяя увеличить капиталовложения. Со времени приезда братьев “Красавица Росита” преуспевала по всем статьям.
Для Карлоты успешное ведение дел не представляло большого интереса. В мешках с кофе она мало что смыслила, и дела наводили на нее скуку. Единственной отрадой для нее были редкие народные гуляния по праздникам да ее непрекращающиеся преследования Мигеля.
— Это опасное путешествие, — возразил Мигель.
— Тогда поезжай со мной, — упрямо канючила избалованная и капризная девчонка, подходя к нему.
Про себя Мигель подумал, что если он женится на этой красотке с карими миндалевидными глазами, она не даст ему передохнуть в постели ни секунды. Карлота и так под разными предлогами старалась затащить его в свою спальню. Она была красивой, бойкой и весьма соблазнительной девицей, но Мигель руководствовался законами чести. Из уважения к дону Альваро он всячески старался держаться от девушки на почтительном расстоянии, время от времени удовлетворяя свои потребности, как и многие другие, случайными связями в портовых кабачках.
— Карлота, ты же знаешь, что я не могу. Мне предстоит встреча с покупателями, чтобы заключить с ними очень важные сделки.
Карлота села Мигелю на колени и обняла его за шею, кокетливо надув губки и скорчив плаксивую гримаску. В темных глазах девушки сверкали, отражаясь, черты ее смуглого, прелестного личика.
— Значит какая-то партия кофе для тебя важнее будущей жены? — заискивающе-вкрадчиво спросила маленькая плутовка, не имея иного способа подластиться к жениху. Дон Альваро не сдержал откровенного смешка, и Мигель, обняв Карлоту за талию, поднял ее со своих коленей и поставил на ноги.
— Моя будущая жена, сеньорита, должна была бы быть более благоразумной и оставить Маракай до лучших времен, — беззлобно пожурил невесту Мигель.
— Ты такой же несносный, как мой дедушка!
— Ах ты, девчонка!
Мигеля забавлял этот разговор. Иногда острый язычок этой красотки невольно подтверждал, что ее хорошие манеры явно где-то затерялись.
— Хорошо, если дедушка разрешит, то поезжай, — в конце концов, сдался Мигель. — Вместе с тобой поедут несколько мужчин, они будут охранять тебя. И пообещай, что в конце месяца ты вернешься в “Красавицу Роситу”.
— Обещаю, — быстро выпалила Карлота. — Сейчас самое время узнать, не беременна ли Элиза.
— Святый боже! — ошеломленно воскликнул старик.
— Но это же естественно, дедушка! Разве не так, Мигель? — Девушка прильнула к груди мужчины. — Когда мы поженимся, у нас будет то же самое. Я решила, что у нас должно быть шестеро детей! — Карлота рассмеялась, увидев крайнее изумление на лице Мигеля. — Три мальчика и три девочки. И еще я хочу, чтобы у них у всех были твои глаза!
Выпалив все это, девушка ни с того ни с сего помчалась прочь, на бегу зовя служанку, чтобы собрать вещи и подготовиться к отъезду. Мигель бессильно откинулся на спинку стула.
— Господи Иисусе! — воскликнул он, развеселив Рекехо. — Это вовсе не смешно, сеньор!
— А по мне, парень, так даже очень, очень смешно, — от души хохотал старик, хлопая себя по ляжкам.
