— Ах, Мишель, не надо сейчас об этом. Но ты ведь наверное знаешь, скажи, со всеми чувствуешь то же самое, что сейчас?
— Зачем тебе это знать? — резко повернувшись к ней, Мишель внимательно посмотрел в глаза, — зачем тебе знать о других? Ты выйдешь замуж за меня и только со мной ты испытаешь любовь!
— Нет, Мишенька, — ласково проводя ладонью по его щеке, сказала она, — теперь я не выйду замуж, теперь я буду танцевать, танцевать, танцевать!
— Ты не любишь меня!
— Я не люблю тебя, — согласно кивнула Лидочка — Но я тебе очень благодарна. С другим мне труднее было бы решиться на это.
— Лидия, уйди сейчас! — сдавленно выдохнул он, закрывая лицо руками и отворачиваясь.
— Прости, я ухожу. Но спасибо тебе! — она непроизвольно ласково положила руку на его волосы, но он резко сбросил ее. Лидочка тихо вышла из комнаты.
Еще несколько дней Лидочка собиралась с духом, но однажды утром, зайдя в Никольский собор помолиться и поставить свечку, она решительно подошла потом к Верочке Серовой и сообщила, что готова принять предложение прогуляться в Стрельну. Серова как-то по-особенному, с сожалением, что ли, посмотрела на нее и кивнула молча. Лидочка была бесстрастна, внутри она чувствовала заледенелый комок и была рада этому. Она надеялась, что и в самый момент этого ужасного свидания тоже не будет ничего чувствовать. А может, будет так же, как с Мишелем? Невольно Лидочка все время вспоминала подробности происшедшего, которые, казалось, не запомнила сразу, но теперь они сами приходили на память, вызывая дрожь в ногах и страстную истому в теле. Это мешало, отвлекая во время танца, и Лидочка решила, что после этого решающего проклятого свидания заставит себя забыть все, и никогда больше не позволит изменить единственной своей любви.
Поездка в Стрельну началась удачно. Ехали в авто, что для девушек было необычно и полно очарования, легкие шарфы, повязанные поверх шляпок, развевались на ветру, было много вскрикиваний, смеха, шуток. Мужчины, развеселясь их юным восторгом, вели себя галантно. Дача оказалась великолепным особняком рядом с дворцом Великого князя Константина Николаевича, парк позади нее выходил к заливу. По другую сторону дворца была дача Кшесинской. По приезде отправились гулять по парку и к берегу моря, выйдя неожиданно к прелестному павильону на самом берегу, где был уже сервирован чай. В распахнутые окна залетал ветерок, несущий запах моря, на столе стояли у каждого прибора маленькие букетики фиалок. Лидия потрогала пальцем нежно-лиловые цветы, пахнущие лесом, и ей стало жаль их, сорванных ради минутной прихоти. Себя она не жалела. Мужчины заявили, что прогулка по весеннему взморью может окончиться жестокой простудой, если не принять соответствующие меры, и всем добавили в чай по ложке рому. Разговор был общим и носил характер легких сплетен и болтовни. Веселость и непосредственность Верочки Серовой задавали всему тон. Далее все вышли на берег посмотреть, не виден ли вдали в заливе Кронштадт.
Незаметно группа разбилась на пары, идущие поодаль друг от друга, слышен был заразительный смех Верочки, собирающей фиалки. Лидочка шла спокойно, слушая своего спутника, он рассказывал о путешествии с Государем, когда тот был еще Наследником, в Японию и о покушении на него, которому был свидетелем. Рассказывал он превосходно, Лидочка заинтересовалась и задавала вопросы о виденном на Востоке. Подойдя к даче, он предложил показать ей дом. Так же спокойно она согласилась, давно гадая, как же это все устроится, чтобы они оказались вдвоем. Устроилось все очень естественным образом: он водил ее по дому, показывая музыкальный салон и столовую, библиотеку, зимний сад с оранжереей, красиво изогнутую лестницу на второй этаж и, проведя ее наверх, показал комнаты для гостей.
— Не хотите ли отдохнуть перед обедом и привести себя в порядок?
Она поблагодарила, и он ввел ее в изящно обставленный маленький будуар. Лидочка подошла к зеркалу, ожидая, что он выйдет, дав ей возможность действительно привести себя в порядок, но он подошел вслед за ней и, глядя на нее в зеркало, спросил, почему она не носит волосы распущенными.
— С локонами вы были бы очаровательны! Распустите волосы, прошу вас!
Лидочка покорно вынула шпильки, и волосы рассыпались по плечам. Он принялся поглаживать их, приговаривая, что она прелестно выглядит. Его пальцы скользнули с волос на шею и начали расстегивать платье. Она услышала тяжелое сопение рядом с собой и закрыла глаза, борясь с дурнотой.
На другой день в театре Лидии встретилась Евгения Павловна Соколова и подозвала с вопросом, почему она не приходит к ней заниматься. Евгения Павловна была замечательным педагогом и работала со всеми солистками театра, даже Матильда Феликсовна обязательно приходила к ней перед каждой новой ролью или ответственным спектаклем. С кордебалетом Соколова не занималась. Видя удивленный взгляд Лидии, она сообщила, что об этом ее просил Фокин.
— Давайте поработаем над «Призраком розы», деточка. Вы произвели впечатление на Михаила Михайловича. Пора заняться чем-нибудь серьезным. И скажу вам по секрету, который скоро будет всем раскрыт, в наступающем сезоне начинаются репетиции «Щелкунчика», где вас ждет маленькая, но прелестная роль! Все, кто видел вас в выпускном спектакле, с нетерпением ждут этого.
— Откуда вы знаете?! — непроизвольно вскрикнула Лидия, думая, как быстро стал известен результат ее вчерашней ужасной сделки.
— Тише, деточка, это все-таки секрет! Завтра я жду вас у себя в классе.
На ставших ватными ногах Лидия прошла по коридору и толкнула первую попавшуюся дверь. Не зажигая света, она прислонилась к шкафам с костюмами и зарыдала, обхватив голову ладонями и раскачиваясь из стороны в сторону. Затихнув, она еще какое-то время стояла, ничего не соображая, с шумом в голове. Но постепенно к ней вернулось чувство реальности, и она, сжав кулаки и ударяя ими по стене, словно закрепляя сказанное, поклялась себе, что теперь только неудача на сцене сможет заставить ее заплакать. Слезы — это роскошь и ими надо платить за самое дорогое в жизни, а теперь единственным предназначением ее был балет. Ее уже не интересовало, была ли ее жертва оправдана, или новая роль и так была назначена ей. Все это уже отошло в прошлое. Впереди была вся жизнь, и она намерена была прожить ее, танцуя. Как амазонка с выжженной грудью, чье предназначение — битва.
Уже через несколько месяцев, не дожидаясь долгожданной премьеры возобновленного «Щелкунчика», Лидия получила приглашение выступить в частной антрепризе в балетах Фокина. «Шопениана», которую теперь называли «Сильфиды», и «Призрак розы» стали знамениты благодаря огромному успеху в Европе и вызывали восторженный интерес у петербургской публики. Стали появляться газетные рецензии, полные похвал не только самой постановке, но и исполнению главных партий. Имена Лидии Левиной и Михаила Суворова были связаны в них массой превосходных эпитетов.
