– Да, я думаю, он был таким же плохим хозяином, как и мужем, – сказал Джем.
– Хуже. Бесился из-за мелочей. Я помню, как он врывался в конюшню с одним из своих списков в руке. Он любил составлять такие списки: кто что должен сделать за день. Обычно эти списки были совершенно бессмысленными, но если что-то не выполнялось, то был шанс узнать, какие тяжелые у него кулаки или даже насколько остры каблуки его ботинок. А на важные вещи он не обращал внимания. Он получил это предприятие из рук вашего отца, – Джона указал рукой на конюшни, сейчас казавшиеся мрачными и темными, – и довел все до разорения. Он продавал все подряд, когда ему хотелось, а потом, когда стало ясно, что дело плохо, он продал почти всех оставшихся животных за гроши – слава Богу, хоть Ворлока оставил. – Джона тяжело вздохнул. – Если бы только ваш отец не отдал ему поместье…
Он впал было в меланхолию, но вздрогнул, услышав слова Джема:
– Мой отец не продавал поместья Кастерсу, Джона. Кастерс украл его.
Джона широко раскрыл рот.
– Что вы хотите сказать? Но… Нам ведь говорили, что ваш отец проиграл…
– А потом ему пришлось отдать поместье Кастерсу за долги. – Джем был спокоен, но его голос громко звенел в тишине. Он стал говорить тише. – Это должно остаться между нами, старый друг. Ты помнишь Джайлса Давентри? – спросил он Джону.
– Да, это племянник сквайра Фейрворти. Обычно он приезжал сюда на лето. Фейрворти уехали отсюда, они потеряли свое поместье лет пять назад. Сказать по правде, мне никогда не нравился молодой Джайлс.
Джем мрачно усмехнулся:
– И мне тоже, Джона, и мне тоже. Но через некоторое время, после того как он уехал отсюда, я столкнулся с ним, и он мне многое рассказал о том, что действительно произошло между Кастерсом и моим отцом.
– О чем он вам рассказал? – спросил изумленный Джона.
– Это долгая история, Но хватит и того, что Эмануэль Кастерс обманом завладел Рейвенкрофтом, а затем убил отца. Потом он сделал жизнь моей матушки сущим адом и заставил ее сбежать ночью со мной и двумя моими сестрами.
Джона открыл рот, но не мог сказать ни слова.
– О Боже, – вымолвил он наконец, – но…
– Ты хочешь сказать, почему бы мне не войти в дом и не заявить всем присутствующим, что Джереми Стендиш, лорд Гленрейвен вернулся, чтобы заявить о своих правах?
– Ну, да…
– Потому что существует еще несколько небольших препятствий. Допустим, для начала все это нужно еще доказать.
– Но я думал, что вы сказали…
– Я сказал, что Джайлс Давентри много знал о том, что произошло. Дело в том, что он сам участвовал в этой махинации Кастерса. И Давентри признался в своем участии, но этого недостаточно. Он сделал заявление, после того как его арестовали за участие в других преступлениях, а эти признания он сделал, надеясь на снисходительность суда в отношении него. Поэтому хороший адвокат может доказать, что его признания носят весьма сомнительный характер. Однако доказательства есть и в самом Рейвенкрофте, и я должен найти их, прежде чем смогу безоговорочно сказать, что поместье принадлежит мне.
– А что будет с миссис Кастерс?
– Да, действительно… – медленно сказал Джем. – Что будет с миссис Кастерс…
– Даже не знаю, чем могу помочь тебе, парень, я хотел сказать, милорд. И если вы хотите избавиться от миссис Кастерс, я вам не помощник. Еще до того, как умер Кастерс, она начала разводить лошадей, то есть попыталась восстановить то, что еще осталось, и она вкладывает в это дело все свое сердце. Это пока еще не золотая жила, но мы двигаемся в нужном направлении. Она использовала те небольшие деньги, что оставил ей Кастерс, для того чтобы купить несколько кобыл для Ворлока. Она не так уж хорошо разбирается в лошадях, но она спрашивает совета у меня, а что касается ее деловых качеств, то здесь ей нет равных…
– Что ей еще остается, как не положиться на тебя, – Джем засмеялся и слегка хлопнул старика по плечу. – Скажи, а овцы все еще являются для вас источником дохода?
Джона засмеялся:
– Не могу вам точно сказать. Кастерс продал часть земли и овец тоже. Постоянного пастуха у нас теперь нет. Думаю, это потому, что и овец у нас осталось не так много. Похоже, миссис Кастерс сама занимается ими. Она особо об этом не распространяется.
Джем тяжело вздохнул:
– Вот ведь как все сложилось…
Помолчав немного, Джона спросил:
– Если вы не возражаете, милорд, я бы хотел спросить: а где вы были, с тех пор как…
Джем рассмеялся:
– Ну, конечно. Я жил в Лондоне. Там я быстро понял, что мне стоит взять псевдоним, что я и сделал в тот же месяц, как приехал. Сначала дела шли ни шатко ни валко, но потом я нашел кое-что и для себя в водовороте столичной жизни.
– И что же это было?
– Ну, сначала просто мелкое жульничество. А затем я научился обращать себе на пользу людскую жадность.
Старик внимательно посмотрел на него.
– Азартные игры, Джона. Эта страсть процветает в Лондоне повсюду – начиная от клубов, где собираются джентльмены, до последних забегаловок. Нет, – улыбнулся он, увидев смятение в глазах Джоны. – Я сам этим не занимался. Скажем так, я научился использовать тех, кто этим занимался, для своей пользы. Я не могу сказать, что богат, но у меня хватит денег, чтобы восстановить благосостояние Рейвенкрофта, и еще останется.
Удивленный, Джона молча покачал головой, а Джем быстро продолжал:
– Возвращаясь к нашей договоренности… Я просто не представляю, что ты еще в настоящий момент можешь предпринять. Я просто очень прошу тебя никому ничего не говорить. – Джем замолчал, будто задумавшись. – Обещаю тебе, что я честно поступлю с миссис Кастерс.
– Не знаю. – Джона покачал головой. – Просто не знаю, что сказать. – Он еще раз взглянул на Джема.
Джем глубоко вздохнул:
– Джона, я понимаю, что ты хочешь защитить миссис Кастерс. Я понимаю, что она в незавидном положении, но ведь я не пытаюсь украсть у нее что-то, что ей принадлежит. Рейвенкрофт – это мой дом, а не ее, я хочу его вернуть. Разве это несправедливо?
– Я этого не говорил…
– Ты прав, я могу пойти в суд с теми документами, которые у меня есть – с заявлением Джайлса Давентри, – а потом дождаться, пока мне разрешат обыскать дом, чтобы найти бумагу, в которой все это подтверждается. Но это займет месяцы. А в это время миссис Кастерс и я будем жить в полном неведении и безысходности.
Джона ответил ему глубоким вздохом.
– Я тебе повторяю еще раз, – терпеливо сказал Джем, – вдова Кастерса ни в чем не будет нуждаться.
– Ну, хорошо, – озабоченно сказал Джона. – Я буду молчать. По крайней мере, некоторое время. Мне надо все это обдумать. – Он отошел от забора и потянулся. – А теперь нам пора спать.
Джем скорее почувствовал, чем увидел, что на лице Джоны появилась ироническая улыбка.
– Разрешите мне показать вам ваши апартаменты, мой господин. Видите вон ту конюшню? Вы будете спать в третьем стойле слева. Оно сейчас свободно, – добавил он мягко. – И выспитесь хорошо, у нас завтра тяжелый день.
Но Джем долго не мог заснуть. Он закутался в старое одеяло, которое Джона бросил на чистую солому, и подложил руки под голову. Он лежал, вглядываясь в темноту, и слушал невнятные звуки ночи и посапывание лошадей, дремавших поблизости.
Джем улыбнулся. Он был дома, хотя и не думал, что его возвращение будет таким. Никто не размахивал флагами и не выкрикивал слова приветствия. Но, конечно, это были лишь мечты мальчугана, который пытался выжить на лондонских улицах.
Сколько ночей он всхлипывал перед сном в бесчисленных ночлежках, разбросанных по лондонским трущобам! Как часто он находил приют на чердаках и в подвалах, а иногда и просто в дверных проходах. И единственное, что заставляло его выжить – было огромное желание отомстить. Он должен вернуться в Рейвенкрофт, чтобы искоренить все то зло, которое причинили его семье. Сколько раз он представлял себе, как Эмануэль Кастерс умирает в агонии от того, что он пронзает его мечом, или как он корчится на земле от изощренного удара хлыстом, который буквально исполосовал его до костей.
Конечно, когда Джем стал старше и начал смотреть на жизнь реалистично, его планы изменились. Он отомстит, но его месть будет более изощренной. Публичный позор, а может быть, и пожизненное заключение. Мальчик вырос, превратился в мужчину и даже стал обеспеченным человеком, потому что даже из мрачной, удушающей бедности можно выбраться, если ты ловок, сметлив и не очень разборчив в средствах.
Он иронически усмехнулся. Наконец исполнились его мечты. В своей неистовой жажде мести он взял из жизни то, что ему было нужно – получил необходимые ему документы и уже приготовился к штурму империи зла во главе с Эмануэлем Кастерсом, и все только для того, чтобы столкнуться с сильной невысокой девушкой с музыкальным голосом, одетой с отвратительным вкусом, которая разрушила все его планы и заставила чистить конюшни. Его рот искривился от ярости: Джем еще негодовал, что Кастерс избежал его мести. Если бы ему не пришлось ждать так долго, пока накажут Давентри за то зло, которое он причинил Джему и другому человеку, который стал для Джема другом.
