«Она прекрасна, невероятно прекрасна», — сказал про себя лорд Мельбурн и приподнял цилиндр, а юная всадница произнесла холодным тоном без тени улыбки:
— Вы — лорд Мельбурн?
— Да.
— Я — Кларинда Вернон. Я писала вам.
— Я получил ваше письмо, — сказал лорд Мельбурн.
— Я ожидала вас на прошлой неделе.
Это было обвинение, и лорд Мельбурн почувствовал, что напрягся.
— Сожалею, что не имел возможности так быстро покинуть Лондон, — ответил он.
— Несмотря на это, вы все же успели.
Он поднял брови.
— Я должна поговорить с вами наедине.
Он бросил на нее удивленный взгляд, полагая, что они и так одни. Затем он вспомнил про конюха, сидевшего сзади в фаэтоне.
— Джесон, займитесь, пожалуйста, лошадьми.
— Хорошо, милорд.
Соскочив на землю, конюх отправился к ведущей и взял ее под уздцы.
— Следует ли нам вести разговор так или мне лучше спуститься? — предложил лорд Мельбурн.
— Можно так, — ответила девушка, — если ваш слуга не станет подслушивать.
— Он не станет подслушивать, — ответил лорд Мельбурн, — к тому же ему можно доверять.
— То, о чем я сейчас буду говорить, не предназначается для ушей слуг, — заметила Кларинда Вернон.
— В таком случае, наверное, мне лучше сойти вниз, — сказал лорд Мельбурн.
Не дожидаясь ее ответа, он грациозно спрыгнул на землю. После такого продолжительного сидения без движения размять ноги было истинным облегчением.
— А как насчет вашего коня? — спросил лорд Мельбурн. — Не желаете ли, чтобы Джесон подержал и его?
— Зимородок будет стоять спокойно, — ответила девушка, и не успел лорд Мельбурн предложить ей свою помощь, как она уже спустилась на землю с такой легкостью, что, казалось, просто выпорхнула из седла.
Закинув поводья на луку седла, она развернулась и направилась по аллее в тень развесистого дуба. Лорд Мельбурн последовал за ней.
Девушка действительно была крошечной, еще меньше, чем она казалась верхом на лошади. Ее талия, даже скрытая плохо сшитым костюмом, производила такое впечатление, будто ее можно запросто обхватить двумя ладонями, а ее светящиеся волосы, когда она удалялась от него, напоминали блуждающие огоньки, заманивающие человека в опасную трясину.
Лорда Мельбурна развеселила игра его воображения.
«Проклятие, я становлюсь романтиком», — подумал он.
Определенно он не ожидал найти в Пайори ничего настолько утонченного, настолько необычного и, в общем-то, настолько прекрасного.
Кларинда Вернон остановилась у ствола одного из дубов.
— Я должна была переговорить с вами до того, как вы встретитесь с моим дядей, — сказала она, и лорд Мельбурн почувствовал, что она была сильно взволнованна.
— Он болен? — спросил лорд Мельбурн.
— Он умирает, — ответила девушка, — полагаю, он держится за жизнь лишь потому, что ждет встречи с вами.
— Я очень сожалею. Если бы ваше письмо было более определенным, я приехал бы раньше.
— Я не стала бы просить вашу светлость оставить на время ваши развлечения, если бы в этом не было крайней нужды.
Прозвучавший в ее голосе оттенок сарказма заставил лорда Мельбурна с удивлением посмотреть на нее. После некоторой паузы девушка продолжала:
— То, что я вам сейчас скажу, вероятно, окажется слишком сложным для вашего… понимания. Вам необходимо — ради моего дяди — уступить его желанию.
— Чего же он хочет? — спросил лорд Мельбурн.
— Мой дядя, — ответила Кларинда, — лишает наследства своего сына Николаса. Он собирается завещать Пайори и поместье… мне. А поскольку для него это имеет большое значение и поскольку он умирает, у него появилась одна идея, от которой никто не сможет заставить его отказаться.
— И это?.. — спросил лорд Мельбурн, так как девушка остановилась.
— Вы должны… жениться… на мне.
Теперь уже не было никакого сомнения в том, что голос ее дрожал от волнения; краска залила ее бледные щеки. Некоторое время лорд Мельбурн был настолько удивлен, что не мог вымолвить ни слова. Но еще до того, как с его губ успело сорваться какое-либо восклицание, Кларинда быстро произнесла:
— Я прошу вас только об одном: чтобы вы согласились. Дядя Родерик умирает, возможно, он не доживет до завтрашнего утра. Не спорьте с ним, не причиняйте ему лишних огорчений, просто согласитесь на его просьбу. Его это сделает счастливым, а для вас… для вас ничего не будет значить.
— Мне кажется, этот вопрос я не могу решить вот так сразу, — начал лорд Мельбурн, впервые в жизни чувствуя, что не находит слов.
И тут Кларинда Вернон подняла на него глаза, наполненные ненавистью.
— Что вы, милорд, вам не следует опасаться, что я заставлю вас сдержать свое слово после смерти дяди, — сказала она, — ибо, уверяю вас, что я не выйду за вас замуж, даже если вы останетесь единственным мужчиной на всем белом свете.
В ее низком голосе было сейчас столько чувства, что, казалось, даже воздух между ними заколебался. Затем, до того, как лорд Мельбурн смог прийти в себя, до того, как он смог найти подходящие слова, до того даже, как он смог осознать все происходящее, Кларинда коротко свистнула.
Ее конь послушно подбежал на зов, девушка без посторонней помощи вскочила в седло и понеслась галопом по аллее в направлении Пайори, словно по ее пятам мчались все черти из преисподни.
Глава II
Усталый старческий голос сэра Родерика затих, и старый джентльмен заснул. Его врач склонился и, пощупав пульс, шепотом сказал лорду Мельбурну:
— Он будет спать несколько часов.
— Я зайду еще раз позднее, — сказал лорд Мельбурн.
Тихо ступая, он прошел через спальню и открыл дверь.
Снаружи, к своему изумлению, он обнаружил согнувшегося лакея, подслушивавшего у замочной скважины.
Увидев лорда Мельбурна, лакей выпрямился, вызывающе взглянул на него, после чего, развернувшись, со всех ног бросился бежать по коридору.
Лорд Мельбурн удивленно поднял брови, а затем начал медленно спускаться по лестнице. Войдя в зал, он остановился на мгновение, и к нему приблизился дворецкий.
— Мисс Кларинда в салоне, милорд.
— Благодарю, — ответил лорд Мельбурн.
Он прошел в салон, по пути отметив про себя, что особняк сильно обветшал и настоятельно требовал ремонта. Шторы местами были изношенными, ковры вытерты до дыр, многие стулья нуждались в смене обивки; в то же время картины и мебель были чрезвычайно дорогими.
Кларинда сидела за письменным столом у окна. Лучи солнца, проходившие через раскрытые створки окна, освещали ее волосы, и казалось, что у нее на голове огненный нимб.
При появлении лорда Мельбурна она поспешно встала, и ее большие темно-синие глаза, взглянувшие на него, блеснули не только неприязнью, но и тревогой. И в то же время выражение ее лица было вопросительным.
— Ваш дядя заснул, — сказал лорд Мельбурн.
— Вы обещали ему то… что он просил?
Казалось, этот вопрос против воли сорвался с ее губ.
— Мы не обсуждали этот вопрос, — ответил лорд.
Он почувствовал, что девушка испытала облегчение, словно она опасалась категорического отказа даже обсуждать эту тему. Приблизившись к камину, милорд произнес:
— Как я понял, вы в действительности не являетесь племянницей сэра Родерика.
— Нет, — ответила Кларинда, — сначала моя мать была замужем за капитаном Патриком Уорделлом из Полка гвардейских гренадер. Он пал на поле боя еще до того, как я родилась.
Она чуть помолчала, затем, так как лорд Мельбурн не произнес ни слова, продолжала:
— Потом, когда моя мать вышла замуж за брата лорда Родерика, тот удочерил меня и дал мне фамилию Вернон. Я всегда считала его своим отцом, а поскольку у него не было других детей, мне кажется, он тоже часто забывал, что я — не его родная дочь.
Ее голос при этих словах стал нежным и, как показалось лорду Мельбурну, даже немного певучим.
Кларинда уже сменила костюм из поношенного зеленого бархата, в котором лорд Мельбурн впервые увидел ее, и сейчас на ней было надето скромное муслиновое платье, вытертое от многочисленных стирок и немодного фасона. И, тем не менее, он, как и раньше, подумал, что от красоты Кларинды захватывает дух.
