Здесь все отличалось изысканным вкусом. А над камином даже висела картина Гейнсборо. Присутствующие мужчины и женщины сдержанно переговаривались. Среди них Коби увидел сэра Рэтклиффа Хиниджа. За раздвинутыми шторами в дальнем конце комнаты промелькнул еще один посетитель. Коби мог поклясться, что это его зять, Артур Уинтроп, который тоже ушел с бала раньше обычного, сославшись на мигрень.
Мадам Луиза оказалась высокой женщиной, сохранившей остатки былой красоты. Ее взгляд был холодным, как лед.
— Я не знаю вас, сэр. Поскольку вы явились без поручителя или друга, кто позволил вам, незнакомцу, войти?
— Деньги открывают любые двери, — ответил Коби с победоносной улыбкой, — но если вам требуется поручитель, один здесь есть: сэр Рэтклифф Хинидж. Он подтвердит, что я Джейкоб Грант, шурин американского посла и дальний родственник сэра Алана Дилхорна, бывшего члена кабинета министров. Это достаточная… рекомендация?
Сэр Рэтклифф, следивший за разговором, самодовольно усмехнулся, когда мадам поставила на место американского дикаря, обольстившего Виолетту Кенилворт.
— Да, это действительно мистер Грант. Мы знакомы.
— Видите! — радостно воскликнул Коби. — Разве может быть более весомая рекомендация, чем рекомендация сэра Рэтклиффа? Я могу остаться?
— Конечно. Здесь принято угостить нового гостя бокалом шампанского и поинтересоваться его предпочтениями. Вы составите мне компанию?
Коби поклонился в знак согласия, заметив, что хозяйка борделя называет его гостем, а не посетителем. Лакей подал ему шампанское, а мадам осторожно спросила.
— Ваши вкусы столь же необычны, как и ваше появление здесь?
— Увы, нет. Более чем обычны.
— Значит, красивая и молодая.
Коби поклонился еще раз.
— Именно так… и с повадками девственницы. Я устал и не хочу чрезмерно утруждать себя.
Ему поверили на слово, и, после вручения мадам пригоршни соверенов, проводили наверх в сопровождении юной девушки, одетой по последней моде. Она была так хороша собой, что могла бы стать украшением любой гостиной в квартале Мэйфейр.
— Ее зовут Мэри, — предусмотрительно сообщила мадам.
Спальня, в которую его привели, оказалась столь же изысканной, как и гостиная на первом этаже. Девушка немного помедлила, а затем начала раздеваться. Коби тем временем уселся на широкую кровать и отбросил плащ. Он даже не пытался притронуться к ней.
Когда она полностью разделась, а Коби, одетый, продолжал сидеть неподвижно, девушка направилась к нему с удивлением на хорошеньком личике. Он остановил ее жестом.
— Стойте, где стоите, мисс Мэри, именно так. Нет, лучше распустите волосы.
Ее удивление стало еще сильнее, но девушка подчинилась… как ее и учили. Когда она подняла красивые руки к волосам, Коби пробормотал.
— А теперь не двигайтесь, замрите.
— Вы уверены? — спросила она. — Вы именно этого хотите?
Коби кивнул в знак согласия, вынимая из внутреннего кармана плаща блокнот и карандаш. Он принялся торопливо переносить на бумагу очертания ее прекрасного тела. Лицо его при этом оставалось таким безучастным, словно он рисовал натюрморт.
Через несколько секунд, закончив набросок, Коби показал его девушке, и услышал в ответ возглас на «кокни», диалекте лондонской бедноты.
— Ах, так вы художник. Тогда понятно!
Коби покачал головой.
— Всего лишь любитель. А теперь сядьте, и я попробую нарисовать вас в другой позе.
— У вас только час, — предупредила его девушка.
— Я знаю. — Он кивнул, и его карандаш быстро заскользил по бумаге.
— И это все, что вам от меня надо? А с виду такой здоровяк… Вы ведь один из них? Не хотите, чтобы они узнали?
Коби, ничуть не обидевшись, рассмеялся.
— Вовсе нет. К мадам Луизе меня привело простое любопытство, но я не смог бы прийти к ней и не снять девочку. Не рассказывайте никому о том, что здесь было… мадам незачем об этом знать… и я хорошо заплачу. Пусть думает, будто мы вместе делали одно дело, идет?
На хорошеньком лице Мэри промелькнула лукавая усмешка. Мысль о том, чтобы обвести мадам вокруг пальца, пришлась ей по вкусу, хотя жаль было упускать такого красивого мужчину.
— Как скажете. — А затем, с некоторой тревогой, — Ведь это не потому, что я вам не понравилась?
— Нет, я нахожу вас очень привлекательной, мисс Мэри. А теперь взгляните на меня через левое плечо.
Девушка подчинилась, а затем, когда Коби закончил рисовать, взглянула на листок и воскликнула.
— Здорово, но вы чудак, это уж точно.
— Да, так многие говорят, — серьезно ответил Коби и протянул ей рисунки. — Вот, можете оставить себе. Но лучше не показывайте их мадам, ладно?
— С глаз долой, из сердца вон, — нахально заявила она, скатав листы бумаги в трубочку и засунув их в ящик туалетного столика.
— Значит, это ваша комната, мисс Мэри? — поинтересовался Коби с притворным равнодушием, и услышал в ответ:
— Да, но только когда я ублажаю посетителей. А живу я, как и другие девушки, на чердаке.
Коби со злостью и жалостью подумал о жалких условиях, в которых обитает Мэри.
«Лицемер! — в гневе упрекнул он себя, — ты пользуешься благами этого порочного мира и ничего не делаешь для бедных падших созданий». Ему хотелось знать, как давно Мэри занимается своим ремеслом, и через сколько месяцев она утратит свежесть и будет выброшена хозяйкой на улицу.
— А как насчет других развлечений, — спросил он тем же ленивым тоном. — Где это происходит, мисс Мэри?
Ее лицо окаменело. Она окинула его сердитым взглядом и выпалила:
— Вы сказали, что вы не такой. Вы солгали?
— Нет, — ответил Коби.
— Тогда вам и знать незачем, не так ли? А если вы солгали, спрашивайте у мадам.
Все было кончено: краткая и странная связь между ними оборвалась. Коби вздохнул… следовало ожидать, что она ничего ему не расскажет.
Неожиданно девушка склонилась к нему и произнесла пылким шепотом:
— Вы несколько раз назвали меня мисс Мэри… а для большинства мужчин я просто безымянная шлюха. Если не хотите выходить через гостиную, можете спуститься по черной лестнице… это последняя дверь в коридоре. Внизу будет прихожая с дверями во внутренний дворик и на аллею, ведущую к Хеймаркету. В дальнем конце прихожей есть еще одна лестница на чердак. Это все.
Коби встал и произнес:
— В таком случае я уйду по черной лестнице. Спокойной ночи, мисс Мэри. Вы были прекрасной натурщицей. Вот ваша плата… за молчание и за помощь.
Она взяла предложенные деньги, и на мгновение на ее лице вспыхнула радость. Затем девушка пожала плечами и, отвернувшись, принялась одеваться. Маленькое странное приключение завершилось.
