– Клэй? Что ты здесь делаешь? – выпалила Эвелина с удивлением.
Она видела сына всего несколько раз с тех пор, как бросила Филиппа. Ей этого было достаточно. Ее жизнь была наполнена восхитительной чередой званых вечеров в высшем Обществе. Она хотела такой жизни, а не той, что осталась в прошлом. С ним она хотела порвать раз и навсегда.
Клэй думал, что владеет собой, но враждебный прием заставил его ощутить неловкость. Он начал заикаться.
– Мама... – неловко начал он, – я... м-м-м... интересуюсь, не могу ли я поговорить с тобой несколько минут.
– Думаю, да, если это не слишком долго.
Эвелину привела в уныние его просьба. Всем своим видом она пыталась это продемонстрировать. И в ее голосе, и в поведении чувствовалась неприязнь.
– Нет, недолго. Просто мне надо сказать тебе кое-что важное, – заверил он, проходя в коридор.
Ни один из них не произнес ни слова, когда она закрыла за Клэем дверь и провела его в роскошно обставленную гостиную. Клэй не отрывал взгляда от матери, наслаждаясь лишь тем, что снова находится рядом с ней. В его глазах она была такой же прекрасной, как и всегда. Он даже не заметил, что Эвелина не так свежа и прелестна, как прежде. Он не осознавал, что ее когда-то гладкая кожа стареет, да и фигура уже не та.
Но Клэй был во власти воспоминаний от едва уловимого, присущего только ей запаха, словно зачарованный.
Клэй надеялся, что скоро все будет хорошо. Он ждал этого. Он даже слегка улыбнулся при мысли о том, что собирался ей сказать, но вдруг подавил этот порыв. Он же мужчина, а не мальчишка, ждущий похвал. И он несколько смутился, не зная, с чего начать.
Небрежным движением запястья Эвелина указала Клэю на кресло напротив себя.
Приезд Клэя был нежелателен, но Эвелина не могла не восхищаться красивым молодым человеком, которым он стал. Рослый, с широкими плечами, изящными бедрами и темными глазами, он превратился в улучшенную, более утонченную, копию отца. Вдруг Эвелина ясно поняла, что же такого было в Филиппе, если она смогла уйти с ним из своей состоятельной семьи. Да, это была физическая привлекательность. Мощная сила. Но она уже знала, что эта сила сама по себе с течением времени обязательно поблекнет и умрет.
– Так что же? Что ты хотел сказать? – резко поинтересовалась она, заставляя себя не думать о Филиппе.
Ей хотелось закончить разговор побыстрее и заняться своими делами.
– Я должен сказать тебе нечто важное! – горячо ответил он.
– Да, что именно?
– Дома все изменилось, – торжествующе объявил он. Он был готов рассказать, как много они работали для того, чтобы плантация Уиндоун стала прибыльной. Хотелось, чтобы она гордилась ими, ведь Корделлы все-таки добились своего. Теперь они богаты. Деньги никогда больше не будут для них проблемой.
– Да? – без всякого энтузиазма отреагировала Эвелина. Она не хотела поддерживать этот разговор. Ей просто хотелось, чтобы он ушел побыстрее. Ее любовник, Бойд Чарлтон, заедет меньше чем через час, и необходимо быть готовой к его приезду.
Безразличный тон матери посеял в Клэе мрачные предчувствия, но он все-таки продолжил. Слишком долго он ждал этого мгновения. Клэй был уверен, что эта новость приведет ее в восхищение. Никогда, даже в самых немыслимых мечтах, ему не приходило на ум, что мать будет не так уж рада их успеху.
– Да. Мы этого добились. Мы с отцом решили проблемы с плантацией.
Неожиданно Эвелина испытала неловкость и пробормотала:
– Как хорошо для вас...
– Для всех нас, – закончил Клэй. – Теперь у нас достаточно денег. Ты можешь иметь все, что пожелаешь. Ты можешь вернуться домой, мама.
Эвелина моргнула, совершенно ошеломленно всматриваясь в Клэя.
Домой? Он сказал, что она может вернуться домой?
– С какой стати?
– С какой стати? – хмурясь повторил Клэй.
– Да, с какой стати?
Эвелина поднялась и перешла в другую часть комнаты, явно отгораживаясь от него.
– Ну, я думал...
– Что ты думал?
Она повернулась и взглянула на него. Выражение ее лица было насмешливым.
– Я думал, ты нас любишь и...
Он не закончил. Мать перебила его ироничным смехом.
– Ты думал, что я все еще люблю тебя и твоего отца?
Сарказм потряс Клэя до глубины души. Он сидел молча и неподвижно, а мать изрыгала яд правды по поводу ее чувств. Филипп знал, как Эвелина относится к нему и сыну, но не отваживался рассказать об этом юному Клэю.
– Мальчик мой, неужели у тебя сложилось впечатление, что я хочу вернуться к вам? – с недоверием поинтересовалась она. – Ты и правда думал, что я прибегу обратно в Уиндоун спустя столько времени только потому, что вы заработали немного денег?
Челюсть Клэя напряглась от неожиданности.
– Я так понимаю, этого ты и хотел. Но я никогда не вернусь к вам. Отец объяснил тебе это?
– Нет! – выпалил Клэй.
– Так, значит, это и есть твой план?
– Да, – твердо ответил он, напряженно вглядываясь в нее с другого конца комнаты.
Он долго ждал этого мгновения и часто представлял себе этот разговор. Представлял, как предложит матери несметные богатства, как она заключит его в объятия, скажет, что любит его и вернется в Уиндоун вместе с ним. И они счастливо заживут семьей. Но то, что происходило в действительности, не имело ничего общего с тем, что себе представлял Клэй.
Она была совершенно не такой, какой он себе ее представлял. Вглядываясь в нее, он раздумывал: когда ее красота начала увядать, а глаза стали такими холодными?
Эвелина цинично усмехнулась, подойдя к нему вплотную. Она подняла руку и снисходительно потрепала его по щеке.
– Дорогой, не важно, насколько вы с отцом разбогатели, я не вернусь. Я счастлива. С чего это мне возвращаться к жизни в адской дыре?
Поднимаясь, Клэй рассвирепел:
– Уиндоун не адская дыра! Это дело вкуса.
Эвелина пожала плечами:
– Я ненавидела жизнь на этой глупой ферме. Терпеть не могла ее с первого взгляда. Возненавидела твоего отца за то, что он завез меня в такую дыру. Сейчас у меня есть все, что мне когда-либо хотелось иметь, Клэй. Я совершенно довольна жизнью и не испытываю никакого желания ее менять. Можешь оставить свои деньги при себе. У меня нет в них необходимости.
Клэй стоял совершенно неподвижно.
– Но я работал годами, чтобы дать тебе то, что ты хотела...
– Клэй, единственное, чего я хотела от вас, так это свободы. Я получила ее с того дня, как ушла, – проговорила она с решительной жестокостью, разговор ей явно наскучил. – Ты мой сын, но, полагаю, я отношусь к тому типу женщин, которым не следует иметь детей, не говоря уже о муже.
При этих словах он внутренне сжался.
– Но вы с отцом никогда не разводились...
– Это лишь дело техники, Клэй. Я была убеждена, что он разведется со мной после моего бегства, но он никогда не обращался к закону... – Она элегантно подняла плечи. – По сути дела, это никогда меня не волновало. Я давно поклялась, что больше никогда не попадусь в ловушку брака. Так что это и правда не имело значения.
