– Вы не должны называть своего двоюродного дедушку Сильвестром! – перебила его Эстаси. – Это совсем неуважительно!
– Мое дорогое дитя, во всем мире в течение последних сорока лет его называют Сильвестром.
– О! – с сомнением воскликнула Эстаси. Она опустилась на софу, обитую атласом в голубую и золотую полоску, сложила руки и выжидательно посмотрела на своего будущего мужа.
Этот открытый, бесхитростный взгляд показался ему сейчас несколько смущенным, и он ободряюще произнес:
– В этой ситуации есть некоторое неудобство, кузина, и, увы, я не тот, кто мог бы его устранить. Вы должны простить мне, если я показался вам немного бесчувственным. Сильвестр устраивает этот брак по расчету, и у нас нет времени узнать друг друга поближе – прежде чем мы пойдем к алтарю.
– Во Франции никогда не знакомят с человеком, с которым предстоит обручиться, потому что до свадьбы не разрешается даже говорить с ним наедине!
– Было бы абсурдно притворяться, будто кто-то из нас ощущает по отношению к другому какое-то чувство, которое бывает у обрученных пар, но… – решил продолжить сэр Тристрам.
– О да, я тоже так думаю! – откровенно призналась Эстаси, перебив его в который раз.
– И тем не менее, – настойчиво говорил сэр Тристрам, – я знаю, что именно такие браки часто оказываются счастливыми. Вы обвинили меня в том, что я плохо отношусь к женщинам, но поверьте мне…
– Я же ясно вижу, что вы не любите женщин, – перебила Эстаси. – И спрашиваю себя: почему вы все же хотите жениться?
Сэр Тристрам немного поколебался, а потом ответил напрямик:
– Может быть, если бы я имел брата, то не стал бы жениться, но я последний в роду и не могу допустить, чтобы он угас, когда я умру. Мне повезет, если вы согласитесь стать моей женой. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы у вас не было причин сожалеть об этом. Могу я сказать Сильвестру, что мы согласны соединить наши руки?
– Qu' importe? [3] Это его приказ, он и так знает, что мы поженимся. Как вы думаете, мы будем счастливы?
– Надеюсь, кузина.
– Да, но должна вам признаться, что вы вовсе не тот тип мужчины, за которого я хотела бы выйти замуж. Это очень печально! Я думала, что в Англии мужчина может влюбиться и жениться по собственному выбору. А теперь я вижу, что здесь все так же, как и во Франции.
– Вы определенно слишком молоды, чтобы выходить замуж, но, когда Сильвестр умрет, вы останетесь одна и можете попасть в довольно затруднительную ситуацию.
– Вот это совершенно верно, – кивнула Эстаси. – Я хорошо это обдумала. И скажу вам, наш брак будет не так уж плох, если у меня будет дом и, может быть, любовник.
– Может быть – кто?! – вскричал Шилд так, что она вздрогнула.
– Во Франции считается comme il faut [4] даже модным – иметь любовника после свадьбы, – объяснила она, ничуть не смутившись.
– А в Англии это не считается ни comme il faut, ни модным.
– Vraiment? [5] Я ведь не знаю, какие обычаи в Англии, но, если вы уверяете, что это не модно, у меня не будет любовника! А дом в городе у меня будет?
– Не думаю, что вы понимаете, о чем говорите, кузина, – сказал сэр Тристрам с некоторым облегчением. – У меня дом в Беркшире, и я надеюсь, что со временем вы полюбите его – так же, как я. Но могу снять вам дом и в городе – на сезон, если вы захотите.
Эстаси уже была готова ответить ему, что именно этого она и хочет, как дверь открылась и дворецкий доложил о прибытии мистера Левенхэма. Девушка замолкла на половине фразы и пробормотала уже чуть слышно:
– Уж лучше я выйду замуж за вас, чем за него!
Не придав особого значения ее словам, сэр Тристрам укоризненно нахмурился в ее сторону и вышел вперед, чтобы поприветствовать своего кузена.
Красавчик Левенхэм, всего на два года моложе Шилда, совсем не походил на него. Сэр Тристрам был высокий, худой мужчина, смуглый, с резкими чертами лица, лишенный всякого изящества. Красавчик же имел невысокий рост, был скорее строен, чем худощав, с приятными чертами лица. И что самое главное – он был очень грациозен. Трудно придумать что-либо более совершенное, чем кудри его напудренного парика и покрой его коричневого фрака и панталон. На нем был жилет, расшитый серебром и золотом, и чулки бледнейшего розового оттенка; в белоснежных складках галстука сверкал бриллиант, у колен красовались банты, а длинные белые пальцы рук были унизаны кольцами. В одной руке он держал табакерку и надушенный носовой платок, а в другой – изящный лорнет, лепта от которого была перекинута через шею. Он внимательно рассмотрел в лорнет своих родственников, чуть улыбнулся и произнес мягким голосом:
– Ах, Тристрам! – после чего, отпустив лорнет, протянул ему руку. – Здравствуй, мой дорогой друг!
Сэр Тристрам ответил на рукопожатие:
– Здравствуйте, Бэзил! Давненько мы не виделись!
– Но, мой дорогой Тристрам, что поделаешь, если вы похоронили себя в Беркшире! Эстаси!.. – Он подошел к кузине и склонился над ее рукой с непередаваемой грацией. – Так вы уже познакомились с Тристрамом?
– Да, – ответила Эстаси. – Мы уже помолвлены.
Красавчик приподнял брови и улыбнулся:
– О-ля-ля! Так быстро? Это Сильвестр устроил все? Вы оба очень послушны, но уверены ли вы, что все будет хорошо?
– Я лишь надеюсь на это, – живо отозвался Тристрам.
– Ну, уж если вы договорились, то должен вас предупредить, Эстаси, он очень решительный мужчина, может быть, даже слишком. Я никак не предполагал, что вы оба окажетесь настолько сговорчивыми. Сильвестр просто чудовищен, абсолютно чудовищен! Трудно поверить, что он на самом деле умирает. Мир без Сильвестра! Да это просто невозможно!
– Это будет действительно странно, – холодно заметил Шилд.
Эстаси с пренебрежением взглянула на Красавчика:
– А мне кажется странным, что вы станете лордом Левенхэмом, очень странным!
Воцарилось молчание. Красавчик как-то по-особенному взглянул на сэра Тристрама, а потом сказал:
– Ах! Да, но, видите ли, я не стану лордом Левенхэмом. Мой дорогой Тристрам, пожалуйста, я прошу вас, попробуйте мой табак и выскажите свое мнение о нем. Я добавил в свою старую смесь немного макубы. Ну как, я был прав?
– Не мне судить об этом, – ответил Шилд, беря щепотку. – Но он кажется мне довольно хорошим.
Эстаси нахмурилась:
– Но я не понимаю! Почему вы не станете лордом Левенхэмом?
Красавчик галантно повернулся к ней:
– Да, Эстаси, я ведь не внук Сильвестра, а всего только его внучатый племянник.
– Но если нет внука, то наследником становитесь вы?
– Совершенно верно, но дело в том, что внук существует, дорогая кузина. Вы не знали этого?
