Тристан почувствовал сладкий аромат и понял что в канделябры, в беспорядке расставленные по комнате, вставлены свечи из пчелиного воска. Он рассматривал стол, заставленный надтреснутыми банками, полными трав, когда на них упала тень. Он быстро пригнулся.
Что-то напевая, в комнату вошел Сент-Джон. На нем был длинный халат из алой парчовой ткани и тяжелая золотая цепь на плечах. На ней висел крест с необычным узором. Глаза Тристана расширились от удивления, когда он узнал узор из золотых змей на алом фоне эмали. Его рука потянулась к сапогу, где все еще лежал похожий на крест кинжал. Он не пользовался им в Хайклиффе из страха поранить какого-нибудь неумеху.
В комнате Сент-Джон подошел к стеклянной колбе с булькающей жидкостью. Он сжал крест на своей груди, перевернул его, отодвинул заднюю панельку и поднес крест к бутылке. Измельченный белый порошок высыпался в золотистую жидкость. Смесь вспенилась, а затем начала извергать облака белого пара. Сент-Джон рассматривал булькающую жидкость, в то время как Тристан рассматривал его. Внезапно Сент-Джон поднял глаза, и сквозь белый туман просмотрел прямо на Тристана.
— Входите. Я ждал Вас.
— И не подумаю, — сказал Тристан. — Особенно, если Вы ждали меня.
— Я настаиваю.
Пристальный взгляд Сент-Джона переместился на что-то позади него, и Тристан развернулся, ругая себя. Как только его рука рванулась к сапогу, мужчина сделал выпад и приставил кончик своей шпаги чуть ниже его подбородка. Тристан замер, поднял руки и медленно выпрямился. Второй вооруженный мужчина удерживал клинок у его сердца, в то время как третий обыскал его и нашел змеиный кинжал. Затем Тристана впихнули в окно.
Уже внутри его поставили на колени перед Сент-Джоном, который оставался стоять у бутылки, полной золотистой жидкости. Охранник вручил Сент-Джону змеиный кинжал.
Тристан мельком взглянул на него, затем поднял бровь.
Сент-Джон улыбнулся ему.
— Да, я настаиваю, чтобы Вы присоединились ко мне. Очевидно люди, которых я послал в Хайклифф наблюдать за Вами, не выполнили своего поручения схватить Вас, когда Вы покинете замок. Если бы Генри не облегчался у северной стены и не увидел Вас, кто знает, что было бы тогда.
— Вы бы целовали лезвие моей шпаги и желали бы никогда не ступать на Остров Покаяния.
Сент-Джон, не отвечая, внимательно осмотрел Тристана, его рука поглаживала кинжал. С улыбкой он засунул оружие за пояс и повернулся к бутылке.
При помощи пары щипцов он зажал горлышко бутылки и убрал сосуд от огня. Налив золотистую жидкость в серебряный кубок, он отставил сосуд в сторону и снова повернулся к своему пленнику. Тристан неподвижно стоял на коленях, кончик шпаги упирался ему в горло.
— Я собираюсь насладиться, растоптав вашу гордость.
— Вы собираетесь рассказать мне кто я?
— Ах, Вы все еще настаиваете на этой игре. — Сент-Джон ходил взад и вперед перед Тристаном, морща свой лоб. Он потер свой подбородок и задумчиво сказал. — Я много думал над этой головоломкой. Очень много думал. Видите ли, у нас мало времени, и чрезвычайно важно выяснить, что же на самом деле произошло. Вы были больны, как утверждаете, или притворялись?
Сент-Джон остановился перед Тристаном. Он сжал в руке крест с изображением змеи и погладил его. Свет отразился от переплетенных скрученных змеиных тел и заставил Тристана вздрогнуть.
— Я не думаю, что Вы хотели бы довериться мне, Anglais?[52] Но прежде чем Вы умрете, сделайте это. Последняя исповедь вас устроит? Вы действительно были больны, или Вы собираетесь натравить на меня флот английских каперов?
Тень улыбки промелькнула на губах Тристана, и он прошептал, — Иисусе, Мария, Вы — священник.
Жан-Поль забарабанил пальцами по столу и сказал нетерпеливо:
— Dominus vobiscum.[53]
— Тогда я, должно быть, Морган Сент-Джон.
Взгляд священника уклонился в сторону и впился в него. В этом взгляде Тристан увидел целую жизнь, прожитую в пороке и беззаконии. Взгляд этот был столь пресыщен, что он засомневался, мог ли священник хотя бы вообразить, на что похожи невинность и справедливость.
В этот момент Тристан понял, наконец, кем он был, даже без своих воспоминаний. Он был Морганом Сент-Джоном. Теперь у него было имя. Морган. И теперь он понял, какие планы строил для него этот человек. Единственное, чего он не знал наверняка — как долго Жан-Поль будет мучить его, прежде чем убьет.
Морган покачал головой. — Вы слишком молоды, чтобы управляться с таким количеством пороков, священник.
— Я на пять лет старше Вас, так что давайте не будем говорить о молодости. — Жан-Поль бросил взгляд поверх плеча Моргана и кивнул охранникам.
Морган тотчас чувствовал, как его схватили, и начали медленно подталкивать назад, пока он не наткнулся на что-то твердое. Он приземлился на стул, такой тяжелый, что даже всем своим весом он не смог его сдвинуть. Он стремительно поднялся, но кто-то ударил его кулаком в живот. Содержимое желудка подступило к горлу, не давая ему дышать.
К тому времени, как он снова обрел дыхание, его руки и ноги были привязаны к стулу. Руки его вцепились в подлокотники стула, пока стражник обматывал веревку вокруг его груди. Священник повернулся к нему спиной и стал производить какие-то манипуляции на рабочем столе. Потом он вдруг оказался перед Морганом, держа в руке кубок с золотистой жидкостью.
— Может быть, Вы не помните мои исследования алхимии и трав… — Он держал кубок так, чтобы Тристан мог видеть его содержимое. Жидкость искрилась, когда он покачивал колбу. — Одним из моих поручений при кардинале была учеба в Италии. Яды… И зелья, чтобы вводить ум в заблуждение.
— Ублюдок.
Жан-Поль коротко улыбнулся, поднял глаза, и руки его обхватили голову Моргана. Слишком поздно тот попытался увернуться. Кто-то зажал ему нос. Морган извивался и дергался, но веревки прижимали его к тяжелому стулу.
Легкие горели, и он открыл рот, сжав зубы. Он услышал смешок Жан-Поля. Священник склонился над ним и прижал руки к горлу Моргана. Его пальцы, плавно двинулись вверх и нажали с обеих сторон на его челюсть. К своему ужасу, Морган почувствовал, как его рот приоткрылся.
Жан-Поль поднес край кубка к его губам и влил жидкость ему в горло. Пальцы священника массировали его горло. Затем его ладонь накрыла рот Моргана. Его пальцы впились в шею Моргана, и тот поперхнулся и попытался выплюнуть жидкость сквозь сжатые губы. Золотистое варево, обожгло его горло. Вскоре он почувствовал, как оно пузырится, обжигая его грудь и заполняя желудок.
Его освободили, но он не долго испытывал благодарность, поскольку ему не хватало воздуха. Рот его пощипывало, в голове гудело. Он закрыл глаза, потому что края предметов начали расплываться.
