— Ты собираешься убить меня, Жан-Поль? — прошептал он.
Наступила полная тишина, в то время как Морган продолжал улыбаться священнику склонив голову набок, как будто прислушиваясь к едва слышной музыке. Кинжал змеи, прижатый к его дублету, отвлек его. Он перевел взгляд с него на Жан-Поля и снова улыбнулся. Лезвие исчезло.
— Не думаю, Anglais.
— Тогда накорми меня.
— Дьявол тебя забери, — сказал Жан-Поль, подводя Тристана к двери. — Будь мы на английской земле, я не стал бы рисковать, оставляя тебе жизнь, но так как мы находимся на этой изолированном островке посреди моря, я могу подождать, чтобы увидеть, как ты умираешь в менее веселом расположении духа.
— Еды, а затем распутную девку.
— Ты ложишься спать. — Жан-Поль выпроводил Моргана из палаты. — А затем, когда убийца приплывет в Англию, я собственноручно придумаю для тебя самую страшную смерть.
— Я не хочу ложиться спать. Я возвращаюсь к Пэн. Она обошлась со мной не очень хорошо, и я собираюсь сказать ей, что это ты — священник, и ей придется просить у меня прощения. У меня есть целый список вещей, которые она может сделать, чтобы принести извинения, очень приятных вещей.
— Ложись спать, а позже ты умрешь, mon amour. Только помни: Dulce et decorum est pro patria mori.[63]
Морган рассмеялся снова.
— Что?
— Сладостно и почетно, Морган Сент-Джон, умереть за свою родину.
На следующую ночь после побега Тристана Пэн пряталась позади стога сена во дворе за кухней дома Пондера Кутвелла. Прокрасться сюда не составило труда, потому как ни Кутвелл, ни его гость не подготовились к вторжению. Они не боялись ее.
До тех пор пока ей не встретился королевский посланник, Пэн и не вспоминала, сколь высокомерны могут быть с женщинами некоторые мужчины. Тристан никогда не давал ей повода думать, что считает ее глупой, даже после того как она узнала о его предательстве. Безумной — вполне возможно, но не глупой. Но человек по имени Морган Сент-Джон своим пристальнейшим взглядом источал презрение. Очевидно, у него даже мысли не возникало о том, что она может что-нибудь предпринять для спасения своего пленника.
Его презрение было одной из причин ее короткого визита в Мач Кутвелл. Другой было то, что она не могла вынести даже мысли о том, что может случиться с Тристаном в руках этого человека. Если он должен быть чьим-то пленником, он будет ее.
Около нее Видл поигрывала кончиком ржавой шпаги и вела наблюдение. Быстро перемещаясь из тени в тень, от стога сена к телеге, появился Дибблер в сопровождении Торнипа и Сниггса. С другой стороны плавно подкрался Эрбут. Один за другим они находили убежище за стогом сена.
— Мы готовы, госпожа, — сказал Дибблер.
— Вы уверены, что нашли гостевую комнату? — спросила она Сниггса.
— О, да, — хихикая, сказал Сниггс, вынув кое-что из-за пазухи. Он выставил на обозрение знакомый змеиный кинжал.
Пэн отпрянула от оружия и еле-еле выдавила из себя:
— Превосходно. А теперь убери его.
— Он украл его, — пробормотал Дибблер. — Вот, что он сделал.
Глаза Сниггса расширились от негодования:
— Я ничего не крал! И если мы говорим о воровстве, как насчет того пистолета?
Повернувшись к Дибблеру, Пэн спросила:
— Какого пистолета?
Дибблер с неохотой залез в свой дублет и вынул пистолет, затем поспешил объяснить:
— Это колесцовый замок,[64] госпожа. Посмотрите, какая работа. Ложа эбенового дерева, рукоятка из слоновой кости. А это! — Дибблер ткнул пальцем, похожим на сосиску, в маленький зажимный патрон на верхней части пистолета. — Здесь — внутри курка кремень. Вы сжимаете этот небольшой язычок…
— Дибблер, нет!
Пэн пихнула дуло пистолета вниз так, чтобы оно больше не было направлено ей в грудь.
— О, прошу прощения, госпожа. — Дибблер покраснел и засунул пистолет назад в свой дублет.
Сниггс плюнул и резко повернул голову к Дибблеру:
— Просто пьяный идиот. Дурацкая старая подделка.
— Успокойтесь, вы оба, — сказала Пэн, пытаясь подавить испуг. — Довольно воровства. Дибблер, этот пистолет — смертоносная роскошь, которой его светлость без сомнения немедленно хватится. Слишком поздно возвращать его, а значит, надо его спрятать. Ты и Сниггс должны поджечь постройки у конюшен и у загона Марджери. Где факелы?
Дибблер зарылся в стог сена и достал их.
— Не бойтесь, госпожа. Я сам подожгу их, так что они будут только дымить. Животные не пострадают.
— Я тоже буду поджигать их, — сказал Сниггс.
— Вероятнее всего, ты столкнешься с феей и заснешь в загоне Марджери, — сказал Дибблер.
Сниггс попытался выхватить один из факелов и промахнулся:
— Как ты мне надоел, Дибблер.
— Я — капитан стражи.
— Хочешь сказать, капитан бездельников.
— Прекратите препираться, сейчас же! — Пэн выхватила у Дибблера факел и сунула его Сниггсу. — Вон отсюда. И больше никаких драк. Если Вы подведете меня, то я отправлю Вас назад на материк.
Пэн и остальной отряд удобно устроились и стали ждать. Она посмотрела на Эрбута, которому даже в этот критический момент удавалось выглядеть удивленным. Она услышала храп. Торнип заснул у стога сена, и Видл разбудила его ударом шпаги. Вскоре, она услышала крики и звон сигнального колокола. Низко пригнувшись, она наблюдала за слугами и вооруженными людьми, бегущими во всех направлениях. Внезапно свет озарил ночь — у стен внутреннего двора появились огонь и дым.
— Сейчас! — Пэн вскочила и побежала к двери в стене.
Видл держалась прямо позади нее вместе с Эрбутом и Торнипом. Они понеслись через еще один внутренний двор в дом к вооруженному человеку, бегущему к конюшням. Испугавшись, Пэн налетела на мужчину, затем пригнулась и отпрыгнула назад. Видл плашмя ударила его по голове своим клинком. Его колени подогнулись, и он упал.
Пэн перепрыгнула через него, но резко остановилась, когда они приблизились к двери. Она осторожно приоткрыла ее, но отпрянула назад, поскольку вниз по лестнице в галерею своего большого зала, визжа как свинья, несся Пондер Кутвелл.
— Огонь, огонь!
Из дверного проема появился его темноволосый гость.
— Кровь Господня, Кутвелл, прекратите вопить.
На мгновение из закрытого рта Кутвелла доносилось лишь шипение, затем он положил толстые кулаки на свои бедра и сердито заворчал на мужчину:
— Чума на Вашу голову! Вы и пальцем не пошевелите ради моего дома или моих животных. Может быть, проявите сообразительность теперь, когда Ваша собственная комната охвачена огнем.
