Мойра ощутила угрызения совести за то, что не рассказала Дункану о Рагнелле. Она понимала, что чем дольше не говорит ему, что Рагнелл его сын, тем труднее будет это сделать впоследствии.
Но, несмотря на его страстное занятие любовью и нежную заботу, Мойра все равно не была до конца уверена, что Дункан заслуживает это знать. Она не забыла ни того, что он бросил ее, ни всех тех лет, что ей пришлось страдать из-за этого, – всех лет, когда она жила в страхе, а ее телом пользовался мужчина, которого она ненавидела. Не ведал он и того, как ей приходилось тысячью тайных способов бороться с влиянием Шона на ее сына. Она одержала победу в битве за душу сына и сделала это в одиночку.
– Ты еще очаровательнее, чем прежде. – Взяв прядь ее волос, Дункан крутил ее между большим и указательным пальцем.
– Я видела себя в зеркале, – фыркнула Мойра.
– Забудь об этом. Мне не хотелось бы, чтобы ты придавала значение тому, как ты выглядишь.
Эти слова Дункана снова дали Мойре почувствовать всю его внутреннюю нежность, однако она не могла забыть прошлое, но с другой стороны – не хотела позволить обиде разрушить ее нынешнее счастье. А она, как ни странно, именно сейчас была счастлива, как никогда.
– Я собираюсь на несколько дней уехать по поручению Коннора, – сообщил ей Дункан.
– Вот как? – Мойра скользнула рукой по его груди.
– Да. – Он убрал ей с лица волосы. – Но прежде чем уехать, я должен сказать тебе что-то очень важное. Я тебя…
Мойра не дала ему договорить, приложив палец ему к губам.
– Не произноси этого слова.
Это ничего не значащая фраза в его устах, только и всего. Мойра не хотела, чтобы Дункан разрушил то, что было у них, словами любви, равными ложным обещаниям. Много лет назад она поверила, что его слова означали то, что он останется с ней, что он всегда будет рядом, что он не обманет ее.
– Давай пользоваться моментом, пока он длится, – сказала Мойра.
– Пока он длится? – повторил Дункан с резкостью в голосе.
– Да. – Это все, на что можно рассчитывать; ожидание чего-то большего скорее всего приведет к разочарованию.
– И как долго, по-твоему, это будет продолжаться? – уныло поинтересовался Дункан.
– Не знаю. – Мойра не собиралась лгать, хотя видела, что Дункан начинает злиться. Пока сын снова не будет с ней, она хотела думать о будущем не больше, чем о прошлом. – Я только знаю, что сейчас счастлива с тобой. – Она погладила Дункана по бедру.
– Тебе нравится проводить со мной время в постели.
– Ну да. – Она не смогла удержать широкую улыбку, несмотря на недовольный взгляд, брошенный ей Дунканом. – Я хочу остаться здесь, в этом доме, до твоего отъезда. А возможно, буду оставаться здесь и в твое отсутствие. Ты поможешь мне принести сюда кое-какие мои вещи?
– Ты не можешь здесь остаться, – объявил Дункан, повысив голос, несмотря на все усилия сохранять спокойствие. – И ты не можешь жить в моем доме, пока меня не будет. Это неверно истолкуют.
Эта женщина сведет его с ума. Не имеет значения, что еще она говорила, но ее намерение остаться в его доме должно было означать, что она собирается выйти за него замуж. Так как она не пожелала слушать его слова любви, Дункан мог лишь предположить, что доставил ей в постели еще большее удовольствие, чем думал. Только и всего?
– Почему я не могу здесь остаться?
– Во-первых, потому, что в замке безопаснее. Во-вторых, потому, что это было бы непристойно. И в-третьих, Коннор снимет с меня голову.
– Непристойно? – с возмущением повторила Мойра. – Я уже не семнадцатилетняя незамужняя девушка. – Перегнувшись через край кровати, она принялась собирать с пола свою одежду.
– Послушай, Мойра, ты же понимаешь, что не можешь оставаться здесь, потому что мы не женаты.
Дункан придумал план, но не хотел говорить с Мойрой о браке, пока не будет уверен, что его замысел успешно осуществится – и пока не получит согласие Коннора. Это был единственный честный путь.
– Я этого не понимаю. Никто – ни ты, ни мой брат, ни кто-либо еще – не вправе указывать, что я могу и чего не могу делать, – заявила Мойра, натягивая через голову сорочку.
– Нельзя, чтобы все оказались в курсе дела, что ты отдаешься мне, не будучи замужем за мной.
– Но я действительно отдаюсь тебе, не будучи замужем за тобой. – Мойра, держа в руках остальную одежд у, протиснулась мимо него.
– Суть не в этом. – Дункан прошел вслед за ней в другую комнату. – Неужели ты не беспокоишься о своей репутации?
– Нет. – Мойра повернулась и в упор посмотрела на него. – Ни в малейшей степени.
Она натянула платье и, оставив его расстегнутым на спине, набросила сверху накидку.
– Если ты собираешься делать глупости, не заботясь о последствиях, – Дункан покачал пальцем у нее перед лицом, – то можешь не сомневаться, те, кто беспокоится о тебе – и у кого гораздо больше здравого смысла, – скажут тебе, как себя вести.
– Ты упрямый осел, Дункан Макдоналд! – огрызнулась Мойра. – Последние семь лет я была под сапогом у мужчины, за каждым моим движением следили и каждый мой шаг контролировали, и я ни за что не позволю этому когда-нибудь повториться.
– Я не Шон, – возразил Дункан, разведя руками. – Но я не хочу, чтобы все члены клана плохо думали о тебе из-за наших с тобой отношений.
– Я считала, ты стремился к таким отношениям. Совсем недавно ты определенно хотел этого – и неоднократно.
– Я на самом деле хочу тебя, и ты прекрасно это знаешь.
Оставив его слова без ответа, Мойра направилась к двери.
– Не думаю, что мне будет трудно найти мужчину, который оценит такую непристойную женщину, как я, – бросила она через плечо, открывая дверь.
– Только позволь другому мужчине оценить тебя, и я его убью.
Дверь за Мойрой захлопнулась.
В назначенную ночь Эрик стоял на скалистом берегу ниже замка Троттерниш и ждал, пока не заметил силуэт лодки Хью, двигавшейся в направлении берега.
– Сюда, – крикнул Эрик, еще раз оглянувшись, чтобы убедиться, что никто за ним не следит. – Оставь своих людей в лодке.
Затем он услышал всплеск и увидел приближающуюся к нему темную фигуру Хью.
– Где мальчишка? – подойдя к Эрику, спросил Хью.
– Я не привел его.
– Ты сказал мне, что он будет здесь. Мы же договорились. – Хью пришел в ярость – как будто сам никогда не менял условий сделки.
– Пока что я не могу отдать его тебе.
– А когда же? – потребовал ответа Хью.
– Когда ты передашь мне информацию, которая окупит мои труды.
