Ознакомительная версия.
— Не могли бы вы откинуть одеяло и показать мне свое прекрасное тело, любовь моя? — ласково попросил Бенедикт.
Она игриво улыбнулась. В отличие от нее, собственное обнаженное тело нисколько его не смущало, и он смотрел на нее весело и немного дерзко. Лежат совсем рядом, так близко, что Женевьева чувствовала тепло его тела и слышала его дыхание.
— Нет, это невозможно! Днем? Когда солнце светит так ярко? — засмущалась она. — Я стесняюсь предстать перед мужчиной обнаженной при свете дня.
— Вам нечего стесняться. — Бенедикт нежно погладил ее по лицу. — Вы очень красивая женщина, Женевьева. Еще никогда я не видел таких красавиц.
С этими словами он нежно поцеловал ее в шею. Его жаркое дыхание обожгло ее. Губы его были мягкими и шелковистыми. Ей очень нравились эти нежные поцелуи, просто приводили в восторг.
— Вы действительно считаете меня красивой? — спросила она. — Не обманываете?
— Каждая часть вашего тела прекрасна, — искренне ответил он. — Вы — само совершенство. Почему вы отказываете мне в удовольствии лицезреть вашу наготу?
Сердце Женевьевы радостно забилось. Она была очень благодарна ему за эти нежные, ласковые комплименты. Благодаря ему ее страхи растаяли и казались теперь глупыми и смешными.
— Может быть, стоит прекратить ненужные разговоры и перейти к более приятной части? — лукаво улыбнувшись, предложила она.
— К более приятной части? И что же мы будем делать? — спросил Бенедикт, продолжая целовать ее молочную бархатистую шею.
— Прекратите дразнить меня и поцелуйте по-настоящему. Я же знаю, что вы этого хотите.
— Знаете?
Бенедикту нравилось дразнить Женевьеву легкими, невесомыми поцелуями. Обычно женщины с многолетним опытом сексуальных отношений вели себя в постели более раскованно и ничего не стыдились. Думали только о том, чтобы поскорее получить удовольствие, и нисколько этого не скрывали. Женевьева же, несмотря на многолетний брак, была стыдлива, словно девственница. Совсем не похожа на развратниц, с которыми до этого ему приходилось иметь дело. Какое это, должно быть, блаженство — заниматься любовью с такой женщиной. Он чувствовал, что в глубине ее натуры таится неукротимый темперамент. Его задача разбудить в ней настоящую страсть, и он с радостью это сделает.
Бенедикт прижал ее к себе и поцеловал долгим, страстным поцелуем. В эту минуту для него не существовало ничего, кроме ее мягких податливых губ. Но странное дело — всякий раз, целуя или обнимая Женевьеву, он ощущал ее скованность и напряжение, она начинала нервничать. Спустя мгновение это проходило, и она отвечала на поцелуи. Почему так?
Женевьеву переполняло невероятное блаженство. Она гладила его шелковистые черные кудри, его твердая мускулистая грудь терлась о ее грудь, и это доставляло неземное наслаждение. Она испытывала к этому мужчине всепоглощающую нежность и доверие. Губы их опять слились в поцелуе. Тепло его губ, жаркое дыхание… Ничего другого для нее в эту минуту не существовало.
Его теплые руки блуждали по ее обнаженному телу. Ласкали живот, бедра и груди. Он нежно сжал ее сосок. Уже знакомая теплая волна прошла по телу и сосредоточилась в низу живота. Женевьева ощутила невыразимое желание, казалось, еще немного, и она просто не выдержит.
Бенедикт знал, чего она хочет, будто прочел ее мысли. Коснулся рукой ее лона и принялся нежно поглаживать. От этого прикосновения по ее телу разлилось сладостное тепло. Он продолжал нежные движения. Еще никогда в жизни Женевьева не испытывала ничего подобного. Даже предположить не могла, что так бывает. Бенедикт осторожно ввел в увлажнившееся лоно палец, и она сладострастно застонала, когда он ритмично двигал им внутри ее.
Удовольствие было настолько сильным, что причиняло ей почти физическую боль. Наконец Женевьева почувствовала сладостную пульсацию оргазма.
— Вы такая красивая, Женевьева. — Бенедикт покрывал ее бесчисленными поцелуями. — И такая страстная!
Он взял губами ее сосок и принялся нежно посасывать, чтобы продлить ей удовольствие. Она прикрыла глаза, бедра продолжали ритмично сокращаться.
— Вы очень красивая, — повторил он.
Он опустился ниже и принялся покрывать поцелуями ее живот и бедра, а потом вдруг коснулся языком сокровенной плоти.
— Бенедикт! — вскрикнула от неожиданности Женевьева.
— Тише, любовь моя, — проговорил он.
Но она резко села в кровати. Он взглянул на нее.
В ее глазах читались волнение и даже страх.
— Что с вами, Женевьева? Успокойтесь.
— Но… Но я никогда… Разве вам это… доставит удовольствие? — бессвязно бормотала она.
— Возлюбленным нечего стесняться друг перед другом. У них не должно быть никаких запретов, Женевьева.
Ее реакция обрадовала его. Значит, еще ни один мужчина не доставлял ей удовольствия этим способом.
Странно, почему Джошуа Форстер не открыл для нее эту область эротических игр? Как можно было не познакомить юную красавицу-жену с этим неземным наслаждением? Неужели в постели он думал только о собственном удовольствии? Почему другие мужчины, которые, бесспорно, присутствовали в ее жизни, не научили ее этому? Наверное, любовники были столь же эгоистичными в постели, как и покойный муж.
— Возлюбленные должны нарушать все запреты, — проговорил он и опять прижался губами к ее лону.
Женевьева застонала от наслаждения, щеки залила краска стыда.
— Меня не должна смущать ни одна часть вашего тела. Так же как ни одна часть моего тела не должна смущать вас. Вы можете касаться любого участка моего тела. Это не смутит и не обидит меня.
Он прильнул к лону и принялся ласкать его языком. Женевьева дрожала от восторга.
— Каждая часть вашего тела совершенна. Лоно невероятно красиво. Мне хочется любоваться им, ласкать. Оно вызывает у меня невероятное физическое влечение.
Женевьева прикрыла глаза в сладостном изнеможении и полностью отдалась невероятному безграничному наслаждению, которое дарил ей Бенедикт. Раньше она даже не подозревала, что на свете существуют подобные ласки. Она чувствовала сильное смущение, смешанное с радостью и благодарностью к этому мужчине. Чувства вышли из-под контроля. Мысли путались. Она словно уносилась куда-то в неведомые дали.
Она извивалась и стонала. Бенедикт ласкал ее губами, пальцами и языком. Она мечтала, чтобы это никогда не кончалось, жаждала большего. Наконец ее настиг мощный небывалый оргазм. Она билась в сладостных судорогах, совершенно не помня себя. Настоящий водопад страсти. И это только начало. Женевьева откинулась на подушки, совершенно обессиленная. На лбу блестели капли пота, она задыхалась.
Ознакомительная версия.
