Лахлан покачал головой и проворчал:
— Неудивительно, что я не подумал о виконте в связи с кражей. Я ничего не знал обо всех этих вещах. Потом он вдруг улыбнулся:
— Ну, на мое счастье ты была на моей стороне, а не на его и смогла представить себе полную картину происшедшего раньше, чем вышел отпущенный мне срок.
— Этого все равно было мало, чтобы обвинить Говарда. Но я попробовала и, к счастью, Эйблз оказался настолько легковерным, что проглотил мою выдумку о признании виконта. Я не была на твоей стороне, — поправила она. — Я просто хотела, чтобы все узнали правду.
— Ну а я тебе благодарен, милочка. — Взяв ее за руку, он нежно сжал ее пальцы. — Что бы за этим ни стояло, ты избавила меня от судейских объятий, и теперь я могу остаться в твоих.
Кимберли покраснела. Объяснить это было невозможно, но казалось, он в любой момент может заставить ее краснеть. Его светло-зеленые глаза теперь смотрели так тепло, что…
— Кимберли, мне можно будет сейчас с вами переговорить? — спросил лорд Трэверс, подходя к лестнице.
"Джеймс!» — беззвучно произнесла она, вспомнив… Боже правый, он же собирался сделать ей предложение — по крайней мере она решила, что таково его намерение. А если так, ей придется рассказать ему о Лахлане. Но это будет для него такой неожиданностью, таким ударом — особенно если он в самом деле собирался просить ее руки!
Ее охватило смятение. Кто бы мог подумать, что она окажется в подобной ситуации? Когда Кимберли сюда ехала, она сомневалась в том, что получит хоть одно предложение!
Она повернулась к Джеймсу и улыбнулась — улыбка получилась довольно жалкой.
— Коне… — начала было она.
— Нет, — произнес у нее за спиной Лахлан, перебив ее и властно обняв за плечи. — Нам с Ким надо сейчас обсудить приготовление к свадьбе.
— Чьей свадьбе? — нахмурился Джеймс.
— Нашей, — ответил Лахлан, и Кимберли даже спиной почувствовала, как широко он улыбнулся. — Вы слышите это известие одним из первых. Леди дала согласие выйти за меня. Поэтому, думаю, что бы вы ни собирались ей сказать, это можно сказать в моем присутствии — только если это займет немного времени. Нам надо обсудить столько всяких деталей!
— Нет… это не важно. И… я вас поздравляю, конечно. Это довольно… неожиданное известие.
— Ох, я уже давно ее уговариваю. Ее нелегко было уломать, знаете ли, но мне наконец улыбнулась удача.
Если бы Лахлан не говорил так, будто он страшно счастлив, Кимберли убила бы его на месте. Но она все равно пришла в ярость. А бедный Джеймс был совершенно потрясен. Он пытался скрыть это, но не мог. Ни к чему было говорить ему это так прямо.
Кимберли подвела бы разговор к этому постепенно, подготовила его… Но ей не дали сказать ни слова. Лахлан не имел права так ею командовать — пока. Но даже когда он получит это право, она не собирается позволять ему говорить за нее. Он даже сейчас, зная ее, должен это понимать!
Она постаралась смягчить удар, сказав:
— Мне очень жаль, Джеймс.
Но он уже отвернулся и поспешно направился прочь.
— Жаль, вот как!
Кимберли резко обернулась; ее глаза потемнели от гнева.
— Жаль, что ты причинил ему боль! В этом не было никакой необходимости. Ему надо было сказать помягче.
— Нет, — не согласился Лахлан. — Такие вещи лучше говорить прямо.
— Откуда тебе знать? — возмущенно спросила она, а потом добавила:
— Черт подери, этот человек сам хотел на мне жениться! Он понятия не имел, что мы с тобой… что мы…
— Я это понимаю, Ким. — Рука Лахлана вдруг сжала ей подбородок. — Но теперь ты моя. — Он властно поцеловал ее, не разжимая пальцев. — И я позабочусь о том, чтобы это знал каждый, кто имел на тебя виды.
Секунду она была ошеломлена — но только секунду.
— А ты понимаешь, что это очень похоже на ревность?
— А ты понимаешь, что станешь моей навеки? — парировал он. Перед тем, как опустить руку, он нежно провел пальцами по ее щеке. — Ты будешь любить меня вечно. А я…
— Не говори того, во что мы оба не верим, Лахлан! — прервала она его с отвращением в голосе. — Мы оба вынуждены заключить этот брак…
— Говори за себя, милочка, — перебил он смеясь. — Я очень доволен, что женюсь на тебе. А теперь иди и набей свой возмущенный живот. Право, до чего же ты злющая, когда хочешь есть! — пожаловался он.
Он нежно повернул ее за плечи и легонько шлепнул, отправляя прочь. Кимберли замерла на месте, придя в ужас от того, что кто-нибудь мог заметить его дерзость. Но никто не заметил, а когда она наконец перестала краснеть и обернулась, Лахлан уже исчез.
Глава 35
— Гром и молния!
— Почему-то я ожидала, что ты именно это скажешь, — проговорила Меган от дверей, глядя, как муж нервно расхаживает по кабинету.
Прошло несколько часов с тех пор, как ему рассказали о Билле Эйблзе: о том, как он сломался и признал свой обман. Оба злоумышленника — конюх и лорд — были уже переданы в руки судье. Конечно, Говард не признавал себя виновным.
Больше того — он имел наглость изумленно спросить:
— Неужели вы поверите слуге, а не мне? Почему-то он вдруг забыл, что именно этого ожидал, подставляя Лахлана. Именно это и произошло. Девлину удавалось держать себя в руках. Правда, для этого ему пришлось вернуться к себе прежнему: чопорному герцогу, никогда не терявшему самообладания. А именно ему, как прекрасно знала Меган, больше всего хотелось отколотить Кэнстона так же крепко, как и шотландца, — если не сильнее.
Виконт создал ситуацию, в которой у Девлина появились основания излить на шотландца ярость, давно в нем копившуюся, но не находившую выхода. И вот теперь ему придется извиняться перед человеком, которого он едва выносил. Понятно, что это извинение будет для него как кость в горле.
Теперь он, оставшись наконец один в кабинете — или почти один (Меган была не в счет), — больше не сдерживал своих чувств. И Меган прекрасно понимала, что муж очень скоро впадет в бешенство, если его немедленно не отвлечь. Однако самый хороший способ она применить не могла, поскольку уже послали за Лахланом и он должен был вот-вот появиться.
Поэтому она откашлялась, привлекая к себе внимание герцога.
— Ты же говорил, что больше не будешь заниматься этим делом, и пусть Кэнстон и Эйблз сами разбираются между собой в суде.
Он, не останавливаясь, отрывисто кивнул.
— Лошадей я получил обратно. Больше тратить время не собираюсь. У Кэнстона есть влиятельные родственники. Не сомневаюсь, его дядюшка постарается все замять. Но его семья будет знать, что теперь я им враг, о чем они пожалеют. И не оставят его без наказания.
— И ты удовлетворишься?
— Я оказался в дураках, Меган. И предпочту больше об этом не вспоминать.
— Ну, может, моя весть немного поможет тебе проглотить кость.
— Какая?
— А вот какая: Макгрегор соблазнил Кимберли. Девлин так резко остановился, что чуть не упал.
— Что-о?
Она кивнула и быстро пояснила:
— Соблазнил нашу леди Кимберли — и к тому же провел у нее всю ночь, и утром его увидели у нее в постели.
— Гром и молния!
— А, полно тебе! Я решила, что это немного развеселит тебя.
— Это значит, что мне придется объяснять ее отцу, как я допустил это!
— Глупости! — возмутилась Меган. — Ты ничего не мог сделать. Если уж такое должно случиться, то и случается. Предотвратить невозможно.
Конечно, предотвратить это было возможно — просто выставив шотландца из дома, как он и хотел сделать с самого начала. Но Девлин не стал этого говорить. Бессмысленно. Его прелестная жена на любые слова такого рода ответит какими-нибудь романтическими бреднями.
Он пристально посмотрел на нее и спросил:
— Надо полагать, ты в восторге?
— Ну… Я не разочарована. Конечно, было бы лучше, если бы они, как и положено, сначала поженились, но… Я не умею лицемерить. Дев. Мы ведь… э-э… тоже сделали нечто в том же роде, если ты помнишь.
