Чувствуя, что не может подвести его, Бина послушно кивнула. Ей хотелось прижаться к нему, сказать, что она не хочет оставлять его, но девушка знала, что он станет презирать ее за малодушие. Усилием воли она заставила себя выпрямиться и шагнуть на дорогу. Потом она свистнула и принялась звать:
— Фидо! Фидо! — Бина увидела, как при звуке ее голоса солдаты резко обернулись. Потом один из них, бывший, очевидно, старшим по званию, вышел на середину дороги и преградил ей путь. Он собрался было заговорить, но Бина опередила его: — О мосье! помогите мне! У меня такое несчастье! — Она откинула капюшон с головы, чтобы при свете луны он мог разглядеть ее лицо.
— Что случилось, мадемуазель? — спросил он.
— Моя хозяйка послала меня погулять с ее песиком, — всхлипнув, ответила Бина. — А песик убежал. Если я не найду его, хозяйка будет просто в ярости!
— А как выглядел песик? — спросил капрал.
Его товарищ, наблюдавший за ними, тоже вышел на дорогу и остановился рядом с ними.
— Маленький, черный, очень умный, — ответила Бина. — Он всегда сразу же бежал ко мне, стоило только его позвать. Может быть, кто-нибудь украл его?
— Скорее всего он залез в кроличью нору, — сказал капрал. — Пойди посмотри, Анри. Попробуй посвистеть.
— Хорошо, — ответил его товарищ. — А в какую сторону он побежал, мадемуазель?
— Мне кажется, вон туда, — сказала Бина, указывая в противоположную от реки сторону. — Пожалуйста, свистите погромче. Надо полагать, он настолько увлекся охотой, что не слышал моего голоса.
— Должно быть, так оно и есть, — сказал капрал. — Иди же, Анри, у тебя есть подход к собакам.
Бина взглянула на капрала.
— Вы так добры, — произнесла она. — В наше время трудно найти работу, и мне не хотелось бы потерять место.
— Я уверен, что вы с легкостью нашли бы себе другое, — с несколько неуклюжей галантностью заявил капрал.
— Это очень сложно! — возразила Бина. — Дама, у которой я служу, очень строгая и часто грубо обходится со мной. Но мне нужно помогать матери и трем сестрам. Мой отец и брат оба на войне.
— В самом деле? — заинтересовался капрал. — А в каком полку они служат? — Бина назвала полк, который значился на документах герцога. — А! Я хорошо знаю этот полк! Славные ребята, но их наголову разбили в Австрии.
— Вы думаете… что мой отец и брат… погибли? — спросила Бина. — Мы давно не имеем от них… никаких вестей.
— Ну что вы! Уверен, с ними все в порядке, — успокаивающе пробормотал капрал, словно ему стало стыдно, что он разволновал ее. — Просто война есть война, так что никогда нельзя быть уверенным в завтрашнем дне.
— Вы правы, — согласилась Бина. — Наверное, тяжело простаивать на дежурстве все ночи напролет.
— Нам приходится следить, чтобы сюда не проникли шпионы, к тому же теперь, говорят, многие английские туристы пытаются бежать из Франции. Проклятые англичане! Чем скорее они все окажутся в тюрьме, тем лучше. Я всегда это говорил!
Не успел капрал закончить эту фразу, как получил удар камнем по голове. За первым ударом последовал второй, который герцог нанес с такой силой, что капрал моментально потерял сознание и рухнул на землю. Герцог схватил Бину за руку, и они со всех ног побежали к реке.
Вскоре они увидели впереди излучину, возле которой стоял сарай. В сарае горел свет, но разглядеть, что там происходит, было невозможно. Бина видела лишь, что какие-то мужчины выносят оттуда большие тюки.
Все еще держа ее за руку, герцог осторожно пробирался вперед, и теперь Бина смогла разглядеть смутные очертания большой шлюпки, привязанной к берегу. Герцог и Бина подкрадывались все ближе и ближе, прячась сначала за кустами, а потом за высоким тростником.
— Сколько еще нести сюда? — донесся до Бины мужской голос, говоривший по-английски с деревенским акцентом.
— Еще четыре бочонка на корму, — ответил другой голос, — а остальные тащи на нос.
Герцог стоял не шевелясь, а Бина боялась даже вздохнуть. Четверо мужчин, несших на плечах по бочонку, сложили их в шлюпку и снова направились к сараю.
Мужчины тихо переговаривались на ходу, и, как только последний их них скрылся из виду, герцог потащил Бину за собой. Прячась за высоким тростником, они добрались до шлюпки. Герцог выбросил три бочонка за борт и помог Бине взобраться в шлюпку и спрятаться в образовавшемся углублении. Как только она устроилась поудобнее, он присоединился к ней.
Не успел он как следует укрыться за бочонками, как мужчины вернулись к шлюпке. Бину охватила дрожь. Она отлично понимала, что контрабандисты жестоко разделаются с любым, кто позволит себе столь бесцеремонно распорядиться товаром, за который они уже заплатили. К счастью, их главарь был занят распределением груза на носу.
— Кладите тюки с табаком посередине, — приказал он. — Не хватало только, чтобы их забрызгало морской водой!
— Больше нам уже не уместить, — заметил один из его товарищей.
— Ты не поверишь, сколько всего может вместить эта посудина! — ответил главарь. — Мы все заработаем целое состояние за эту поездку, можешь не сомневаться!
— Надеюсь, что так, — ответил его собеседник. — Но если мы перегрузим шлюпку, то в случае чего не сможем удрать от таможенных катеров.
— Не каркай! — рявкнул на него главарь. — Еще накличешь беду!
Бина подозревала, что они старались гнать от себя мысли о таможенных катерах.
Мужчины снова отправились в сарай и вернулись с бочонками, которые погрузили на корму. Бина почувствовала, как шлюпка сильнее погрузилась в воду.
— Хватит! — сказал главарь. — Скажи другим, что мы уже готовы. Нам нельзя терять времени!
— Верно, — сказал его напарник, который явно нервничал. — Нам нужно поспеть на тот берег, пока не рассвело.
Бина постаралась поудобнее устроиться в своем убежище. Места было так мало, что она едва могла сидеть, а герцогу, чтобы втиснуться в то узкое пространство, которое образовалось, когда он выбросил за борт бочонки, пришлось обнять и крепко прижать к себе девушку.
Когда мужчины побежали от сарая к шлюпке, Бина попыталась сосчитать их, но это было очень трудно. Тем не менее у нее сложилось впечатление, что гребцов было около двадцати. Это означало, что шлюпка была достаточно большой, поэтому они пересекут Ла-Манш быстрее, чем в маленьком суденышке.
Очевидно, их провожал какой-то француз, потому что, когда гребцы уселись в шлюпку и стали отталкиваться веслами от берега, чей-то голос произнес на ломаном английском:
— Au’voir, messieurs! Bon chance![30] Мы вас ждать на следующий неделя!
— Будем непременно, приятель! — отозвался один из гребцов, и вскоре шлюпка уже плыла вниз по реке.
