– Какое это имеет значение? Человеческие душа и сердце – единственная ценность в этом мире. Все остальное – тлен.
Ее оттененные длинными ресницами глаза продолжали смотреть с чистым и трогательным выражением.
– Что скажут твои родные?
– Ничего. У меня никого нет, я сам себе хозяин – единственный наследник состояния покойного отца.
– Я не девушка, я вдова, и у меня есть сын.
Алим нахмурился. Это было единственным, что омрачало его светлые мысли.
– Лучше поговорим об этом завтра. Иди к себе, но прежде скажи: ты любишь меня, Зюлейка?
Она на мгновение закрыла глаза. Сказать правду? Дать волю чувствам, отпустить себя на свободу? Почему нет?
– Да, люблю, люблю! Я полюбила тебя в тот самый миг, когда впервые увидела! – И, догадавшись о том, что он хочет знать, добавила: – У меня был муж, но к нему я испытывала другие чувства. Дружеское участие, благодарность. Мне было необходимо где-то укрыться, найти приют. Если бы я не вышла замуж за кочевника, бедуины не оставили бы меня в своем племени.
– Подумать только, как ты жила все это время! – воскликнул Алим. – Послушай, я куплю все, что тебе понравится, – украшения, наряды! Все, чего у тебя никогда не было.
Зюлейка покачала головой.
– Мне ничего не нужно. Я буду счастлива, если ты станешь моим повелителем и господином.
Молодой человек улыбнулся.
– Прежде я хочу сделаться твоим возлюбленным и другом.
Луна и звезды обладают волшебным свойством пробуждать в человеке сокровенные чувства и лишать его разума. При свете солнца все выглядит иным, и на следующий день Алим задумался над своим решением. Его отец умер, но оставались дальние родственники, сослуживцы, беспощадное багдадское общество, требующее, чтобы родословная невесты всякого знатного человека была видна как на ладони. Что скажут люди, когда он привезет жену из пустыни, да не одну, а с ребенком от прежнего брака?
Молодой человек понимал, что погорячился, но не собирался отступать от задуманного. Ему нравилась Зюлейка, и он привык держать свое слово.
Алим отправился к шейху, чтобы попросить у него руки девушки.
Абдулхади удивленно покачал головой.
– Зюлейка тебя спасла, но что тебе известно о ней? Ты человек из другого мира…
Алим поклонился и смиренно промолвил:
– Прости меня! Я нарушил твой запрет и подошел к Зюлейке, заговорил с ней. Мне известно, что прежде она жила в Багдаде и что у нее нелегкая судьба.
Молодой человек решил взять вину на себя: не мог же он признаться в том, что девушка сама его разыскала!
Шейх долго смотрел на Алима – в его взгляде не было осуждения, лишь добродушие и любопытство.
– Я вижу, что ты честный человек. И ты сделал хороший выбор, – спокойно произнес он. – Зюлейка на редкость порядочная и умная женщина. Она была замужем, но это не должно тебя смущать. Ясин был самым бедным из нас, но она без колебаний пошла за него: для нее имеет значение сам человек, а не то, что у него есть и что его окружает. Эта женщина заслуживает счастья. Однако не думаю, что ты захочешь взять с собой ее сына!
Алим поднял глаза и сказал:
– Буду говорить начистоту. Зюлейка станет первой женщиной, которую я возьму в свой дом. Чтобы избежать двусмысленности, мне придется узаконить ее сына, и он получит права первого наследника, потому что у меня еще нет детей.
– Пусть ребенок останется здесь. Он сын бедуина, и мы его воспитаем.
– Едва ли Зюлейка согласится расстаться с мальчиком!
– Я постараюсь ее убедить.
– Мы можем сыграть свадьбу здесь?
– Нет. Ты не кочевник, Зюлейка тоже не принадлежит к нашему племени. Отправляйтесь в ближайший город – там и совершите обряд.
Алим тоже думал о том, чтобы пожениться в дороге. Будет проще, если он приедет в Багдад уже женатым. Родственники, конечно, будут возмущены выбором невесты и тем, что их не пригласили на свадьбу. Зато не смогут им помешать.
Когда шейх Абдулхади позвал к себе Зюлейку и объявил о том, что, как глава племени, он согласен вручить ее судьбу человеку из Багдада, но при этом она должна оставить Ясина в пустыне, молодая женщина была ошеломлена. Зюлейка знала, что завоевать любовь Алима – это все равно, что обрести Вселенную, но она не подозревала, что эта любовь может стоить такой жертвы.
– Почему я не могу взять Ясина с собой?
– Потому что любой мужчина хочет видеть своим старшим наследником родного, а не приемного сына. Ты должна понимать, как тебе повезло: этот молодой человек знатен и богат, а у тебя нет иного приданого, кроме твоей скромности и красоты. Нельзя требовать от судьбы невозможного, дабы не быть наказанной ею!
Зюлейка опустила голову. По щекам заструились слезы.
– Судьба и без того жестока ко мне! Сделать выбор между Ясином и Алимом – значит разорвать сердце пополам!
Шейх Абдулхади тяжело вздохнул. Он не умел читать, но знал, что сказал Пророк: «Не устроил Аллах для человека двух сердец внутри…».
– Рассудим иначе. Если ты уедешь с Алимом, рано или поздно тебе удастся уговорить мужа привезти мальчика в Багдад. Полагаю, ваша разлука будет недолгой. Но если ты выберешь Ясина, а Алим уедет, ты навсегда потеряешь этого юношу. И будешь несчастна. Мы позаботимся о мальчике. Я приму участие в его воспитании.
Зюлейка кивнула.
Едва передвигая ноги, она пошла к своему шатру, возле которого ее встретила Фатима.
– Я знаю, – тихо произнесла та, когда Зюлейка рассказала ей о разговоре с шейхом. – Я видела, как ты бегала на край оазиса.
– Ты меня осуждаешь?
Фатима пожала плечами.
– Я давно тебе говорила: ты не такая, как мы. Пустыня стала твоим пристанищем, но не домом. Никто не вправе говорить человеку, что ему следует делать. Это решает Аллах. Если хочешь уйти, уходи, и не думай о том, правильно ли поступаешь!
– Я должна расстаться с сыном! – с невыразимой горечью воскликнула Зюлейка.
– На свете не бывает чистого счастья – так уж устроен мир! Сколько Аллах забрал, столько и даст. Мы не знаем, когда и как это случится. Остается верить, что потери восполнятся, и, даже если наша мечта не осуществится, мы хотя бы получим то, что заслужили.
809 год, Куфа
Абдулхади дал Алиму и Зюлейке верблюдов и опытного кочевника, который проводил их до дороги, ведущей к Куфе.
Земля потрескалась от знойного солнца. Блеклое небо на горизонте подпирала желто-коричневая кромка холмов. Кое-где высились нагромождения валунов: казалось, на землю упал каменный дождь.
Далеко на горизонте виднелись очертания башен и стен большого города. Возвышавшийся на границе песков, он представлялся чудом, созданным по прихоти некоего могущественного волшебника. Красные стены Куфы живописно смотрелись на фоне янтарно-желтой пустыни и ярко-синего неба.
