Финн сердито сопел, шагая следом за Рене в дом. Когда они подошли к лестнице, он взял канделябр вместо лампы, так как дальше был длинный коридор, ведущий в восточное крыло. Ни о чем не спрашивая, он зажег еще несколько свечей в комнате Рене и подкинул еще одно толстое полено к тем, что уже пылали в очаге.
— Это… это… не ваша ли это… мадемуазель?
Ей понадобилась секунда, чтобы сосредоточиться.
— Пардон?
Финн указал на пятна крови на ее плаще:
— Не ваша кровь?
Она смотрела, как будто видела эти пятна впервые.
— Нет. Это не моя кровь.
Она ответила шепотом, и это расстроило Финна гораздо больше, чем обнаруженные пятна; он помог девушке снять плащ и усадил ее у огня. Потом принес вино из буфета и заставил ее обхватить бокал замерзшими пальцами.
— Я могу только предположить, что произошло после того, как этот негодяй Рос запер меня в задней комнате.
— Он занял твое место, Финн, — спокойно сказала Рене. — Он надел твое пальто и седой парик. Даже я думала, что это ты сидишь.
Верхняя губа Финна дернулась.
— Нам следовало ожидать подобного. Рос ведь не джентльмен… — Финн умолк, прислушиваясь, потом снова наполнил бокал вином. — А Капитан?
— Мы говорили, и… и он, должно быть, увидел что-то, чего не видела я; он оттолкнул меня и выхватил оружие, и… и… — Она посмотрела на осунувшееся старое лицо. — Он, должно быть, полагал, что ты пытался защитить мою честь… но я не думаю, что он хотел тебя убить. Это было сначала. А потом ты… Рос… снова выстрелил в него, и он… он…
— Вероятнее всего, он думал, что не вашу честь я пытался защищать, а погнался за наградой в две тысячи фунтов, прельстился ею?
Рене тяжело вздохнула и кивнула.
— Его лицо, его глаза были в последний момент просто ужасны…
— Да уж, представляю. — Финн оттянул воротник, ослабляя давление, — он внезапно стал ему тесен. — Да! Удача для нас обоих, что он мертв.
Голова Рене дернулась.
— Капитан мертв? Откуда ты знаешь?
— Вы же сами только что сказали, мадемуазель, как он смотрел в последний раз…
— Ну, он посмотрел так, а потом вскочил на лошадь и умчался в темноту.
— Он далеко уехал?
— Да. Он выстрелил и заставил Роса спрятаться за каретой, потом подозвал своего жеребца и умчался. — Ее плечи снова поникли. — Конечно, я не знаю, далеко ли он уехал, ведь Рос расставил своих людей повсюду, чтобы не дать ему улизнуть. Драгуны, как мне показалось, вполне уверены, что он не сможет проскочить мимо них.
— Тогда вам стоит вспомнить о чрезмерной самоуверенности всей британской армии, — прозвучал голос у них за спиной. — Они были точно так же уверены, что смогут нанести поражение Наполеону во Фландрии, но посмотрите, что случилось.
Финн подскочил, выплеснув вино из графина, и оглянулся. Рене уронила бокал на пол, не веря собственным глазам: дверь раздевалки открылась, повинуясь высокому черному сапогу, и Тайрон Харт предстал перед ними с двумя пистолетами со взведенными курками.
— Месье! — задыхаясь, проговорила она и вскочила на ноги. — Как вы пробрались мимо солдат?
— Мне жаль, что вы совершенно утратили веру в меня, мамзель. Или вы подумали, что я буду так потрясен вашей искренностью и невинностью, что не смогу предпринять самых простейших мер предосторожности?
Она не знала, что ей ответить Капитану Старлайту. Воротник его плаща был отвернут, сам плащ расстегнут, и под ним искрился серебристо-серый жилет. Тайрон Харт ослабил жабо, надетое по случаю сегодняшнего суаре.
— Я не предавала вас, месье, — прошептала она. — И Финн тоже. Ни он, ни я не знали, что Рос собирался предпринять сегодня вечером, поверьте, — проговорила девушка, глядя в лицо Тайрону.
Темные, в густых ресницах глаза остановились сначала на Рене, всего на миг, потом на пожилом камердинере. Тайрон Харт увидел рану на виске. Финн осторожно коснулся ее указательным пальцем и нахмурился.
— Мадемуазель говорит истинную правду, сэр: меня заставили замолчать и заперли тут незадолго до вашего отъезда.
Тайрон перевел пристальный взгляд на руку Финна и указал пистолетом на графин.
— Есть еще стакан?
— Да, сэр. Конечно, сейчас, сэр.
— Почему вы приехали сюда? — снова спросила Рене. — Внизу полно солдат, и, вероятно, их будет еще больше, когда Рос обнаружит, что вы избежали западни, которую он вам устроил. Он расставил своих людей повсюду…
Тайрон бросил каменный взгляд в ее сторону.
— Он не может расставить мне ловушку и не попасть в нее сам, мамзель. А я прибыл сюда, чтобы снова почувствовать вкус вина лорда Пакстона. Прекрасного напитка, мамзель. Если вы против моей компании, вам стоит всего лишь крикнуть — и сюда немедленно прибежит молодой капрал Мальборо.
Она побледнела от язвительного замечания Тайрона, но не отвела взгляда от его лица: пот струился от виска к воротнику плаща, выбившиеся волосы упали на брови и щеки и на бронзовой коже казались туго закрученными спиралями.
— Мадемуазель… — Финн поспешно поставил графин, потому что ноги Тайрона начали подгибаться. — Я полагаю, он собирается…
Старый камердинер подхватил Тайрона в тот миг, когда он качнулся вперед. Стон сорвался с губ Харта. Финн осторожно опустил его на пол. Оружие отлетело в сторону. Глаза закатились, и остались видны одни белки.
— Финн? — Рене рванулась вперед. — В чем дело?
— О Господь милосердный, — только и проговорил он.
Камердинер отодвинулся, и Рене опустилась на колени возле Тайрона. Финн отвернул верхнюю полу плаща и указал на огромное красное пятно, пропитавшее почти весь низ серебряного жилета.
— Я боюсь, в него попала пуля, мадемуазель. — Он наклонился и просунул скрюченный палец в вырез жилета. Через секунду рука старика окрасилась кровью. — Я полагаю, пуля прошла насквозь.
— Что нам делать? — Глаза Рене расширились от ужаса.
— Что делать? — Финн посмотрел на свою руку, потом снова на лежащего перед ним Тайрона. — Ну, перво-наперво попробовать остановить кровотечение.
Рене бросилась в гардеробную и собрала все полотенца. Она сгребала все, что могло подойти для перевязки. Финн положил на рану сложенную в несколько слоев ткань, но перевязать спину не смог — мешал плащ.
— Нам придется раздеть его, мадемуазель.
Старик взялся за дело; он осторожно стаскивал тяжелый плащ с неподвижного Тайрона, начиная с рукавов, а Рене занималась подготовкой постели для раненого.
— Я хотел бы напомнить вам, мадемуазель, об опасности всего происходящего, — обронил Финн, не поднимая головы. — Имейте в виду, никто из слуг ни в коем случае не должен обнаружить раненого мужчину в вашей постели. И вообще никто из обитателей дома или посторонних не должен знать о его пребывании в доме.
