Нелли повернулась к нему.
— Мораль этой истории в том, что человек должен доверять тому, кого любит, — объяснила Нелли, стараясь тщательно подбирать слова.
— Или не дарить мужу волшебное копье, как это сделала Прокрида, — ответил на это Деймон.
— Мне кажется, не стоит пренебрегать этим уроком, — настаивала на своем Нелли. — Если вы кого-то любите, надо верить этому человеку. Если не будете верить — любовь умрет. Прокриду погубила ее подозрительность.
— Ладно, это всего лишь картина, — сменил тему Деймон. — Так что вы думаете обо всех этих произведениях?
Нелли вздохнула.
— Думаю, вы и ваши тетушки должны пристроить к дому длинный зал, нечто вроде галереи, чтобы дать картинам нужное освещение.
— Что ж, над этим стоит подумать, — ответил Деймон. — Я поговорю с тетей Изеттой.
И тут Нелли услышала, как открывается входная дверь, и дядя Кейто кого-то удивленно приветствует.
Маленькие ножки затопали по каменному полу, и раздался звонкий детский голосок:
— Ненавижу этих тигров, папочка. Когда дом будет наш, я закрашу этих противных зверей.
Нелли и Деймон повернулись к двери. Она приоткрылась, и в щели появилось длинное, четко очерченное лицо Клео.
— Маса Деймон, мисс Нелли, меня послал дядя Кейто сказать вам, что приехали маса Артур Ситуэлл со своим сыночком.
Услышав эту новость, Деймон выругался про себя и отвернулся от Нелли. А когда снова повернулся к ней, это был другой человек, непохожий на того, с кем она только что спорила по поводу картины и греческих мифов. Он выглядел жестким, холодным и отчужденным. Даже глаза стали более темными, а взгляд пронизывающим.
— Ни слова Артуру об описи, — скомандовал он. — Вы меня поняли? Вы здесь, чтобы заботиться о здоровье тети Изетты. Это все, что ему нужно знать.
Нелли кивнула, но ее тут же охватило любопытство: чем вызван этот строгий приказ?
Прежде чем выйти из комнаты, Деймон остановился у двери и опять повернулся к Нелли. Его красивый рот превратился в тонкую жесткую линию.
— Я уверен, он знает о вашем родстве с каролинскими Эшли. Это заставит его относиться к вам с должным уважением.
Нелли снова кивнула и, выдвинув ящик, сунула туда свою тетрадь и карандаш. «Здесь будет безопасней», — подумала она и вышла следом за Деймоном, чтобы познакомиться с его двоюродным братом.
Вэрина уже спустилась в нижний холл и обнимала там прибывших.
— Как я рада видеть тебя, дорогой Артур.
— Мы просто не могли сидеть дома, когда узнали, что тетя Изетта заболела, — говорил мужчина в белом льняном костюме, довольно сдержанно принявший горячее приветствие тети Вэрины. — Моя жена не могла оставить свою сестру, у которой родился еще один ребенок. А мы вот здесь, Винсент и я. Сделаем все, что надо.
Нелли стояла чуть в стороне, но со своего места все хорошо видела. Уйти она не могла: ей следовало познакомиться с этим кузеном, о котором она давно уже слышала. Артур Ситуэлл, сын Мирабелы, младший внук Томаса Стерлинга. Наследник Роузвуда.
«Какой невзрачный, однако, наследник», — подумала Нелли, невольно сравнивая его с Деймоном. Артур был низкого роста и весьма тщедушного телосложения. Светло-серые глаза почти не выделялись на бледной, не знающей загара коже, скудная шевелюра и невыразительные черты лица создавали весьма жалкое впечатление.
Нелли даже засомневалась, выходит ли он вообще на солнце, разве что в те дни, когда следует нанести визит портному. Изысканный покрой костюма и сложный узел на шейном платке свидетельствовали о том, что этот человек любит красиво одеваться. Узкие плечи и хилое тело свидетельствовали о его физической слабости, которая компенсировалась безмерной самоуверенностью.
Нелли поняла, что этот человек и его сын никогда не вызовут ее восторга. Десятилетний Винсент, которого ей представила Вэрина, был миниатюрной копией своего отца, к тому же тошнотворная наглость изливалась из него, как только он открывал рот.
— Стало быть, вы компаньонка тети Изетты, — сказал Артур после того, как Вэрина произнесла соответствующие слова, представляя ему Нелли. — Каково самочувствие тетушки? Я был удивлен, когда услышал от дяди Кейто, что она все еще в постели. Наша тетушка стойкая женщина, так ведь, Деймон? Ничто не может свалить ее с ног.
— Если ты действительно озабочен здоровьем тети, тебе следовало бы приехать на несколько недель раньше, — Деймон окинул присутствующих холодным взглядом. — Вы меня извините, но мне надо идти, меня ждет работа.
— Что ж поделаешь, кузен Деймон никогда не славился хорошими манерами, — усмехнулся, явно задетый, Артур.
Нелли не могла не признать, что в этом Артур прав. Но такая мелочь, как хорошие манеры, компенсировалась многочисленными достоинствами Деймона. Нелли отметила его искренность. Деймон не стал притворяться, что рад приезду кузена, а открыто демонстрировал свою неприязнь. Нелли ценила такое прямодушие очень высоко.
— Я так рада, Артур, что вы приехали навестить нас, — ласково улыбнулась Вэрина и потрепала Винсента по голове.
Мальчик отбросил ее руку.
— Не смей!
Улыбка застыла на ее губах.
— Прости. Я вижу, ты уже так вырос, что с тобой нельзя обращаться как с малышом. Как долго вы здесь пробудете, мои дорогие?
Нелли не нужно было слышать ответ. Она и так знала: они приехали очень надолго.
— Я скоро вернусь, Клео, — пообещала Вэрина, проскальзывая в комнату сестры. — Мне надо найти венецианскую вазу, такую, ты знаешь, с дельфином на ножке. Я хочу нарвать цветов для обеденного стола. Скоро приду.
Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь.
— А где Нелли?
— На кухне, составляет меню к ужину, — откликнулась сестра. Она сидела за письменным столом в халате и ночном чепчике. Карты лежали сбоку, не тронутые. Внешне Изетта выглядела спокойной, но внутри у нее все бушевало.
— Что же нам делать, Иззи? Артур с Винсентом живут здесь уже три дня, и мы почти совсем не видим Деймона, только за обедом, — пожаловалась Вэрина. Она считала, что Изетта просто не понимает, как ужасно все складывается в доме. — Они с Нелли совсем не бывают вместе.
— Деймон и Артур никогда не сочетались. Это все равно, что смешивать масло и воду, — задумчиво произнесла Изетта, постукивая своей палкой по ковру. Ты же знаешь, почему я не сразу написала Артуру о своей болезни. Я подозревала, что он тут же объявится, как только решит, что я уже одной ногой в могиле.
Вэрина отметила вызванный злостью здоровый румянец на щеках сестры.
— Тебе надо наложить побольше белой рисовой пудры на лицо, прежде чем принимать кого-то. Слишком хорошо выглядишь.
