— Да сколько ж можно всем скопом в одной хате сидеть? — Пожала плечами Ванда на вопросительный взгляд Арне. — Жить-то как-то надо.
— Я, вроде, велел привести в порядок дом в замке. — Арне проворчал, скорее для порядка, не споря со знахаркой, но и не соглашаясь.
— Дак то ж сегодня. — Та только отмахнулась, хлопоча вокруг малышки Виси. — А до этого столько дней было. Мы уже и для Красавы с детьми дом присмотрели, как пан обещал, только та все упирается.
— Что-то с домом не так? — Поинтересовался Арне, прикидывая про себя, сколько у него вообще свободных домов.
— Да все там так с домом. — Ванда помрачнела. — Хороший хозяин его строил, и воин был добрый… А та все переживает, что муж ее не найдет. А, по-моему, чего там искать? Постучи в любую хату да спроси.
— Ванда, что с девочкой? Она выживет?
— Да никак не пойму я, пане, что с ней. Горячки, вроде, нет. Оголодала, да, но не опухла… Вроде, не с чего тут помирать. — Ванда бросила на рыцаря предостерегающий взгляд, показывая, что не стоит обсуждать это при старшей сестричке. Та же намертво прикипела к Гримнице, не отпуская княжну ни на минуту и позволяя только той себя мыть. — Думаю, раз до сих пор не померла, то выживет.
Арне пришлось пока удовлетвориться таким ответом. Понимая, что больше ничего он пока не добьется, рыцарь вышел во двор.
— Не пойму я никак, откуда эти птахи там в поле взялись. — Вездесущий дед уже ожидал его, присев на межу.
— Как откуда? — Арне удивился. — Из деревни, как я понимаю. Кстати, Зобйерад, я вот что спросить хотел: чьи это девочки? Где их дом был?
— Кхм-кхм, — откашлялся дед, услышав, как закс произносит его имя. — Нех меня пан просто дедом Радко называет. Оно и мне привычнее, и людям не так смешно. А девочки… Не знаю я, кто их мать. Не наши они.
— А если в другой деревне поискать. Может, вещи какие-то их остались? Старшенькая, наверное, дом указать сможет.
— То-то и оно, пане, что в какой деревне? Вы с княжной их где нашли?
Арне еще раз терпеливо описал ложбинку, где прятались девочки, и как они с Гримницей доехали туда. Дед хмурился, долго шевелил губами, потом что-то чертил лозой на земле (Арне пытался разобраться, но мешанина света и тени не давала хорошо рассмотреть линии).
— Не было в той стороне ни деревни, ни хутора. — Огорошил его дед, закончив свои размышления.
— Но откуда-то же они взялись? — Рыцарь озадачено почесал затылок. — Не могла же пятилетняя девочка привести сестру сюда издалека? И как он вообще неделю там выжили одни?
— А я вот что думаю… — дед помолчал, давая Арне самому прийти к какому-то выводу. Не дождавшись, сам же нарушил затянувшуюся паузу. — А всех ли людей князю отдали?
— А зачем королю рисковать договором? Да и наши… наоборот, радовались все, что князь хорошую цену за людей дал. Так-то их попробуй еще где-то пристрой. Разве только…
— Разве только кому-то от пары монет ни холодно, ни жарко, а князю нашему насолить хотелось. — Продолжил мысль дед.
— Или королю… Так, — Всего миг понадобился Арне, чтобы из рачительного хозяина снова превратиться в строгого командира. — Вечером из села — ни ногой! И по селу тоже лучше не шататься. Солдатам я сам скажу, чтобы глядели в оба.
Дед только покачал головой, а потом пошел за дом, куда он за эти дни успел стащить с опустевших подворий плуги, мотыги, и все, что заксы не посчитали нужным забрать.
— Ты командуй, хлопчик, командуй… — Ворчал он про себя, перебирая найденное. — А только цепом по дурной башке, оно завсегда надежнее…
Остаток дня супруги провели порознь. Арне и Каи еще раз наведались в ложбинку, где были найдены дети, но кроме их с Гримницей следов ничего не нашли. Примятые травы успели подняться, зверье, прибегавшее к водопою, затоптало все остальное. На всякий случай, Арне написал донесение о случившемся, но, задумавшись, так его и не оправил.
Брат и приятели тоже не смогли посоветовать ничего дельного. С момента окончания этой войны и до следующей, Арне больше не подчинялся барону Хуго. Обращаться же к Секачу просто так, без лишней необходимости, не хотелось. Да и опасался Арне, что Хуго все еще таит на него обиду. Мысль отправить послание Бруно Арне тоже отмел. Конечно, с герцогским сыном они никогда не ссорились, а расстались и вовсе хорошо. Но слова про кого-то, кому не ценны несколько монет, не давали покоя. Таких в округе было немного.
Отсылать же напрямую Его Величеству… Арне представил, что подумают в канцелярии, разбирая донос о двух непонятно откуда взявшихся детях. Самое меньшее, что молодой рыцарь не дорос еще до своей награды, раз без участия Его Величества два сопливых носа вытереть не в состоянии. Прикинув, что к чему, рыцари договорились сделать объезд свои владений в надежде найти еще хоть кого-нибудь. Время поджимало, поэтому, оставив в крепости пяток солдат, а в поселении — телегу и приказ чуть что — укрываться в крепости, Арне снова двинулся в путь.
Уже в последний момент, уезжая, он додумался взять с собой обоих подростков. Их задачей было убедить встречных вендов, что бояться нечего и отсиживаться в лесах больше не надо. А кто хочет, может уйти за реку, на княжью земли, потому что здесь теперь воля заксонского короля.
Гримница осталась с Вандой, отпаивая травами слабенькую Висю и утешая Миру, никак не желающую отходить от сестрички. Дед положив цеп поближе к двери, продолжал суетиться по хозяйству. А после и вовсе взял серп и пошел обкашивать межи по опустевшим подворьям.
— Вам бы все война, — ворчал он, — а коровы ждать не будут. Эх, зря наш пан-рыцеж овец не взял вместо двух коров. Тех выгнали-вон на пустое дворище, пусть подчищают, что найдут…
Видя такое дело, Марыля и Зоряна взяли корзины, что за эти дни наспех справил старый Соберад, и пошли по огородам, выискивая то, что осталось после захватчиков.
— Вот уж не думала я, что на старости лет по чужим огородам лазать придется…. — Недовольно ворчала баба Марыля, бережно укладывая в корзинку молодые побеги лебеды.
— Ничего, по чужим пустырям лазить — это тебе не под чужими плетнями побираться. — "утешала" ее баба Зоряна. — Тут хоть стыду никто не видит.
— Так уж и никто? А вон закс…
— А не то тебя ему, заксу тому. Да и то, Радко на него не нахвалится, дельный говорит, мужик. Может, приживется еще…
Закс, о котором шла речь, неподалеку от них пытался поправить мебель. Это сменившийся с караула Фите (тот солдат, что сам напросился к Арне в деревню), готовил дом к приезду своей вдовушки. Он тоже на все заставки костерил тех, кому новый мир стал поперек горла. Драгоценное время опять уходило на войну, а это означало, что хозяйству еще целый год придется лежать в руинах.
Глава седьмая
Далеко и близко…
Князь Мешко задул свечу и устало потер глаза. За окном начало светать, а ему так и не удалось сегодня прилечь. Хотя княжество его и уменьшилось с последней войны, работы, наоборот, только прибавилось. Хорошо, что удалось уговорить брата вернуться, без Земовита он бы сейчас не справился.
Первой бедой были бояре, которые, почуяв слабину, стали тянуть одеяло каждый в свою сторону. Покачав головой, Мешко хмыкнул: впору было в ножки кланяться королю Эриху за его сговорчивость. Без сохранного войска удержать власть было бы намного сложнее. А так, порядок в столице и окрестностях пришлось наводить железной рукой. Благо, вовремя вскрывшийся заговор позволил повесить все грехи на нерадивых бояр, лгавших князю и тайком сговаривавшихся с заксами…
Простой люд, которому этих объяснений хватило, горой стоял за князя. Жалел его, потерявшего в это войне сразу двоих детей, и возлагал все свои надежды на нового — "своего" — наследника. Благо, роду по матери молодой княжич Болеслав был хоть и боярского, но весьма захудалого. Только такой род и смог решиться отдать свою дочь за опального княжича, зато — по большой любви.
И эта любовь, подхватившая тогда Земка, буквально, у края погребального костра, тоже многим стала поперек горла. Мало того, несколько знатных родов осмелились даже потребовать, чтобы наследный княжич выбрал себе в жены достойную девицу и родил с ней "настоящего" наследника, оставив "худородную" младшей женой.
