уже миг спустя. Вивьен выпрямился и встретил ее теплой улыбкой.
– Ты не против пройтись? – спросил он.
– Пройтись? – удивилась она. – Куда?
– Например, по лесу, – передернул плечами Вивьен.
Элиза посмотрела на него и поняла, что он хотел сказать этой просьбой: «мне нужно поговорить с тобой без свидетелей».
«Мне нечего скрывать от сестры!» – на миг вспыхнула Элиза, однако вслух этого не произнесла. В конце концов, вряд ли Вивьен стал бы просить ее отойти, если бы ему и впрямь не надо было обсудить с нею что-то личное или важное.
Рени, казалось, понимала, что им стоит поговорить наедине. Пока они смотрели друг на друга, она тихо скользнула в дом и тут же вернулась с одним из свертков в руках.
– Я лучше пойду, – сказала она, невинно улыбнувшись, и направилась в густую чащу леса. Вивьен лишний раз подивился тому, как она двигается. У него складывалось ощущение, что она летала над землей, а не шла по ней. За ней, как ни странно, было весьма трудно уследить.
Элиза вздохнула, проводив сестру глазами.
– Похоже, она поняла, что ты хочешь поговорить со мной наедине, – усмехнулась она. – Рени очень тонко чувствует окружающий мир. Я еще не встречала никого равного ей в этом. Пожалуй, врасплох ее удалось застать только тебе. – По лицу Элизы на миг пробежала тень, однако она тут же заставила себя улыбнуться и добавила: – В ту ночь, когда ты застал нас за танцами у костра.
Вивьен хмыкнул.
– Хочешь сказать, когда я увез тебя с собой в тюрьму на встречу с Базилем Гаетаном, она ждала моего появления?
– Скажем, она была удивлена чуть меньше. – Заметив, что улыбка Вивьена чуть померкла, а брови немного нахмурились, Элиза внимательно посмотрела на него. – Ты об этом хотел поговорить? О том… человеке?
Вивьен вздохнул, обошел Элизу и устало присел на ступени крыльца. Боль в боку продолжала изматывать его и никак не желала проходить.
– Не совсем о нем, – начал он. – Просто хочу предупредить тебя: если к тебе кто-нибудь явится с вопросами, тебе следует рассказать, что ты явилась на допрос в качестве свидетельницы, и Гаетан, пока я его отвязывал, бросился в корыто и вдохнул воду. Я пытался выбить воду у него из легких, но не преуспел. Это основная линия повествования, сейчас пройдемся по деталям.
Элиза слушала, и глаза ее округлялись от нехорошего предчувствия.
– Но… кому может понадобиться являться ко мне за этим? Тебе… не поверили? – Она ахнула, присев рядом с ним и положив обе руки ему на плечо. – У тебя все-таки будут проблемы из-за меня?
Вивьен не сумел сдержать улыбку и накрыл ее маленькие ручки своей широкой ладонью, посмотрев на нее в пол-оборота.
– Нет, – качнул головой он, но решил добавить: – Думаю, что нет. Если Его Преосвященство судья Лоран не решит упорствовать, об этом деле скоро забудут. Но на всякий случай тебе стоит знать версию событий. Говори спокойно, но можешь выказывать ужас, вспоминая поступок проповедника. И четки. – Он указал кивком на запястье девушки, с удовлетворением отметив, что она так и не снимает его подарок. – Их лучше постоянно носить при себе, пока все не уляжется. Хотя бы когда просто ходишь в город. Скажем, – он поморщился, – некоторое время. Мог бы точнее, сказал бы точнее.
Элиза, казалось, думала лишь о том, что на Вивьена мог обрушиться гнев епископа из-за смерти проклятого клеветника, который, несомненно, заслужил своей участи. Элиза сомневалась, что была единственной девушкой, которую Гаетан назвал ведьмой из-за отказа разделить с ним постель.
– Ты уже говорил с епископом?
– Говорил, – невесело усмехнулся Вивьен.
«Тот еще вышел разговор».
– Что он тебе сказал?
– Грозился снять с поста и отправить в тюрьму, – снова с усмешкой отозвался он. Элиза в страхе ахнула, ее руки сжались на его плече. Вивьен успокаивающе улыбнулся ей. – Послушай, не волнуйся раньше времени. Думаю, как только его злость поутихнет, он забудет об этом. Некоторое время мне, правда, стоит воздержаться от того, чтобы снова его злить, но в целом, думаю, скоро все будет, как прежде. Просто запомни версию случившегося на всякий случай. Хорошо?
Элиза с готовностью кивнула.
– Я сделаю все, обещаю! Я не хочу, чтобы тебя… – Она осеклась и уткнулась лбом в его ладонь, накрывающую ее руки, лежавшие у него на плече.
– Ничего со мной не будет, – снова успокоил он ее. – Итак, пройдемся по деталям?
Элиза с готовностью кивнула и в подробностях выслушала рассказ Вивьена о том, как проходил допрос по версии, рассказанной судье Лорану. Внутри Элиза тряслась от страха при одной мысли о том, что ее могут вызвать на допрос, однако Вивьен неустанно заверял ее, что ей лично ничего не грозит, и она, наконец, успокоилась.
Еще несколько часов Вивьен провел на поляне с Элизой, обучая ее начальной грамоте и основам письма. Элиза была благодарной ученицей и схватывала основы налету. Она рьяно рвалась написать каждое услышанное слово на земле тонкой веточкой и старательно выводила буквы.
– Как будто я вывожу на земле символы, в которых заключена сила, неизвестная мне до этого! – с восхищением воскликнула она.
Вивьен усмехнулся.
– Кроме меня об этом лучше никому не говори, – беззлобно заметил он. Элиза невинно посмотрела на него и заметила, что он снова хмурится.
– Ты еще о чем-то хотел поговорить со мной? – спросила она.
– Да, пожалуй, – хмыкнул он. – Ты, верно, помнишь Ренара? Того светловолосого инквизитора, который встретил нас у дверей допросной.
Элиза неуютно поежилась, прижавшись к Вивьену. Он улыбнулся.
– Ну же, – ободряюще протянул он. – Ренар вовсе не такой грозный, как может показаться на первый взгляд. Хотя в аббатстве, где мы провели наше отрочество, многие его побаивались из-за его неприступно хмурого вида.
– Кроме тебя, надо думать? – криво ухмыльнулась Элиза.
– Кроме меня, – кивнул он.
– Ладно, положим, он не так суров, – нехотя согласилась Элиза. – И что ты хотел еще насчет него сказать?
Он снова посерьезнел.
– Он спрашивал о тебе. Интересовался. Я, разумеется, рассказал ему, что ты не представляешь опасности как еретичка – в конце концов, ты не искажаешь каноны христианской веры, ты… исповедуешь другую и не создаешь из этого культ. Инквизиция вполне может закрыть на тебя глаза, как она делает это в моем лице.
– А если бы не ты… меня бы сожгли? – опасливо спросила она.
Вивьен покачал головой.
– В первую очередь нашей задачей является возвращать людей в лоно истинной Церкви, Элиза. Тебя бы после длительной беседы попытались обратить в истинную веру, и, если б ты не стала упорствовать, этим бы все и кончилось. Я
