— Вы не посидите со мной минутку или две? — попросил Тристан. — Я не люблю есть один.
Господь всемилостивый, мягкая, кроткая улыбка Тристана показалась Изобел намного опаснее самых дерзких его усмешек.
— Пожалуй, мне не следует.
— Почему?
— У меня еще много работы.
— Я с радостью помогу вам с любой работой. Уделите мне всего несколько минут.
Изобел решила, что в благодарность должна уделить Тристану немного времени, ведь он заверил Патрика, что поцелуй не доставил ей удовольствия. Горец сказал правду — по крайней мере он так думал. Ведь он вовсе не обязан был вставать на ее защиту, и все же снова пришел ей на помощь, неизвестно почему. Вдобавок ему крепко досталось от всех братьев, однако Тристан почти не жаловался. Может, он и впрямь тот, за кого себя выдает?
— Могу я задать вам вопрос?
Изобел выдвинула стул и села рядом.
— Всего один?
— Это хороший вопрос.
Увидев, как лукаво улыбается Тристан, Изобел не смогла удержаться от улыбки. Так же они улыбались друг другу в первый день знакомства. Они оба вспомнили об этом.
— Почему тогда, в Уайтхолле, сломав Алексу нос, вы не продолжили драку, хотя брат продолжал наседать на вас?
— Неужели я должен был пустить ему кровь только потому, что он слишком заносчив?
— Другой на вашем месте так бы и сделал.
— Но я не такой, как другие.
«Да, это верно», — подумала Изобел. В Тристане будто уживались два человека — учтивый и необузданный. Бесшабашный повеса и очаровательный рыцарь. Этот легкомысленный фат, по его собственному признанию, «не особенно осторожный, но и не беспечный» искренне старался ей помочь без всякой для себя выгоды.
— Какой же вы тогда? — тихо спросила Изобел.
Этот вопрос не давал ей покоя. Ей хотелось верить, что Тристан — благородный рыцарь, пришедший ей на помощь, а не коварный соблазнитель, желающий выведать ее тайны.
— Я пока не могу вам этого сказать.
Не может или не хочет? Проклятие, не такого ответа она ждала.
— Вот и хорошо, — сказала Изобел, вставая. Если Макгрегор не желает раскрыть ей правду, тогда она не намерена больше сидеть с ним. — Я сделаю вам компресс — похоже, щека у вас опухла, — а затем вернусь к работе.
Тристан поймал ее за руку.
— Останьтесь, — сказал он с мольбой. — В этом нет ничего плохого, вдобавок вы и без того слишком много для меня сделали. Я у вас в долгу до конца своих дней.
«Два человека…»
Она посмотрела на горца. Тристан поднес ее руку к губам, и Изобел сковало оцепенение.
— У вас такие же загрубелые ладони, как у моего брата Роба. Вы слишком много трудитесь.
— Приходится.
На мгновение у Изобел перехватило дыхание: Тристан опустил голову и прижался губами к ее пальцам.
— Позвольте мне помочь вам.
— Пожалуйста, не…
Она отпрянула, смущенная прикосновением горца. Голос ее дрожал.
— Не помогать вам?
— Не целуйте меня больше.
Тристан выпустил ее руку, улыбка его поблекла.
— Простите меня, я знаю, вы помолвлены.
«С каких это пор распутника и повесу заботит подобное обстоятельство?»
Тристан встал из-за стола, и Изобел испуганно попятилась, оказавшись так близко.
— Спасибо за завтрак. Я обещал помочь Джону.
Его улыбка вспыхнула и увяла за мгновение до того, как сам он скрылся за дверью.
Тристан подхватил на вилы охапку сена и понес к сараю. Плечо и рука все еще болели, но сено было легким, вдобавок бесконечные вопросы Джона и Лахлана отвлекали его от ноющей тупой боли и… от мыслей об Изобел.
— Вы умеете орудовать тем мечом, что забрал у вас Патрик?
Выйдя из сарая, Тристан кивнул.
— Значит, вы убивали? — продолжал расспрашивать Джон.
— Я никого не убивал.
— Почему?
— Потому что не всегда правильно убивать каждого, кто бросает тебе вызов.
Лахлан бросил на горца недоверчивый взгляд и пожал плечами:
— Из лука я попадаю в цель со ста шагов.
— Выходит, — сухо заметил Тристан, — ты целился не в сердце, когда подстрелил меня?
— Мы не собирались вас убивать, — заверил горца Джон.
Тристан улыбнулся мальчугану. Ему нравился этот паренек. Джон напоминал Макгрегору его самого в таком же возрасте.
— Тогда вы на верном пути.
— Хотя за Тамаса мы не можем поручиться, — признался Джон. В его улыбке сквозило сочувствие. — Он и впрямь опасен.
Тристан слишком хорошо это знал.
— Да, — протянул он, перетаскивая новую охапку сена в сарай. — Это я уже понял.
— Изобел чуть с ума не сошла от злости, когда Тамас запустил в вас камнем и вы рухнули на ее грядку, — поведал Лахлан, следуя за Тристаном со своей порцией сена.
«Интересно, — подумал Тристан, — она рассердилась на братьев за то, что те меня подстрелили, или на меня — за то, что уничтожил половину ее посадок? Но, разгневанная или нет, Изобел ухаживала за мной и благодаря ее стараниям я встал на ноги, так что теперь она может быть спокойна — Макгрегор не умрет на ее земле».
— Она обозлилась только потому, что вы сломали ее белокопытник, — встал на защиту сестры Джон.
— А почему мисс Фергюссон так дорожит белокопытником?
— Зимой он помогает ей дышать.
Лахлан ткнул Джона локтем под ребра, отчего Макгрегор неодобрительно нахмурился: Лахлан был вдвое выше брата, а шириной плеч вполне мог потягаться с любым горцем из Кэмлохлина. Тристан уже собирался сказать об этом парнишке, когда увидел, как Изобел с младшим братцем висельником выходит из дома и направляется в сторону сарая.
В руках она держала одежду Тристана, которую утром обещала вернуть. Тамас нес сапоги. Взгляд горца задержался на лице Изобел. Ее губы пылали, а щеки горели здоровым румянцем, делавшим зеленые глаза еще больше и ярче. Неужели эта прекрасная, сильная духом девушка страдает приступами удушья? Нет, этого не может быть. Насколько серьезен ее недуг? И какого дьявола она так много трудится, если больна? «Потому что в доме нет лишней пары рабочих рук», — ответил себе Тристан и тотчас поклялся это исправить.
Изобел подошла ближе, и Тристан с радостным удивлением увидел на ее губах ту же улыбку, что освещала ее лицо в Уайтхолле, в тот день, когда он предложил ей поговорить с Алексом.
— Право, мистер Макгрегор, вам вовсе не обязательно работать за нас. Мы привыкли…
— Пожалуйста, зовите меня Тристаном, — произнес горец и, воткнув вилы в землю, оперся на них. — Мне хочется помочь.
— Что ж, спасибо, — уступила Изобел. Заметив Лахлана, стоявшего справа от Тристана, она опустила глаза. — Вот ваша одежда. — Она протянула вещи горцу. — Я взяла сапоги Алекса взамен ваших, которые нам пришлось разрезать. Возможно, они будут вам немного тесноваты, вы ведь выше его ростом.
