Потом они встречались за завтраком в парадном зале, и он наседал на нее с очередным предложением – отправиться на рыбалку, устроить скачки по снегу или поехать с визитом к арендаторам, чтобы обсудить достоинства поросят. Однажды ей пришлось отправиться с ним, чтобы разыскать заблудившихся на холмах овец.
Если Зарабет не выражала особого желания ехать, он смеялся над ней, называя неженкой. Тогда Зарабет приходилось на деле доказывать, что она достаточно сильна для любой из его затей.
Таким манером Игану удалось разрушить стену, которую выстроили ее страх и инстинкт самосохранения. Благодаря Игану Зарабет вспомнила, какой она была до того, когда ей пришлось пять лет жить, как в немой роли на сцене. Она поняла это и была ему благодарна – жаль, однако, что он был просто невыносим в своих подтруниваниях! Иган Макдоналд не умел вовремя остановиться.
Утро кануна Нового года выдалось ясным и морозным. Почти весь день Зарабет провела на теплой кухне, помогая управиться с последними приготовлениями. Она научилась готовить овсяные лепешки, печенье и даже овсянку. Ей доверили перемешивать густое тесто для «черного хлеба», которое источало резкий аромат виски. Когда миссис Уильямс понадобилась еще одна бутылка, Зарабет охотно бросилась вниз, в подвал.
Несмотря на мороз, в подвале было тепло, ведь снизу была скала, а наверху располагалась кухня. Как всегда, в подвале было темно, и ее свеча отбрасывала маленький круг яркого света.
Вдоль стены шли бесконечные ряды бочек с виски и темных бутылок с вином и бренди. Пол был чисто выметен, однако вымощен неровно, и идти было трудно.
Темная фигура, скрытая под мохнатой шкурой, скорчилась в углу. Заметив огонек свечи, зверь издал утробный рык.
– Валентайн? – шепнула Зарабет и подняла свечу повыше, пытаясь разглядеть, кто это.
Заревев, создание бросилось на нее. Зарабет отскочила вовремя: лохматая фигура кувырком покатилась по вымощенному камнями полу. Шкура слетела, и под ней обнаружился Джейми.
Зарабет наклонилась к нему и заботливо спросила:
– Ты цел?
За ее спиной на лестнице раздался раскатистый смех. В подвал спустился Иган и рывком поставил Джейми на ноги.
– Говорил я тебе – она не испугается, – сказал он, хлопая племянника по плечу.
Джейми скривился:
– Ладно, дядя. А почему вы решили, что это барон Валентайн?
Зарабет не решалась ответить. Нужно ли Джейми знать? За нее ответил Иган:
– Он горазд на розыгрыши.
Джейми посмотрел на него с недоверием:
– Что-то непохоже.
– Иди наверх, парень. Ты достаточно повеселился.
Зарабет не двигалась, сжимая в руке свечу. Иган привалился спиной к двери. Они разговаривали наедине впервые с того дня, как побывали в каменном круге.
– Хотел вас спросить, – тихо произнес Иган.
Сердце Зарабет забилось чаще:
– О чем?
– Где Валентайн? Сегодня я его не видел.
Зарабет была разочарована.
– Не знаю. Я тоже его не видела.
– Ну, если увидите, передайте, что я его ищу.
Она с трудом ответила:
– Конечно, передам.
Похоже, он совсем забыл о том, как прижимал ее к камню и жадно целовал. Но она не забыла. Она провела не одну беспокойную ночь, вспоминая, как руки Игана ласкали ее тело, какими сладкими были его губы.
– Идемте наверх со мной, – сказал Иган. – Здесь слишком сыро.
Ей всем сердцем хотелось, чтобы он повел ее на самым верх, в свою комнату, где они могли бы любить друг друга. Но разумеется, он имел в виду всего лишь то, что ей нужно вернуться на кухню. Там горит яркий огонь, разгоняющий сырость и мрак.
Она на ходу схватила бутылку с виски, за которой сюда и явилась, и пошла наверх мимо Игана. Он не двигался. Поднявшись на несколько ступенек, Зарабет обернулась и заглянула ему в глаза. Во мраке его глаза казались совсем черными, золотые искорки отразили свет свечи. Вспоминает ли он, как они целовались? Что значили для него эти поцелуй? Может быть, это была мимолетная прихоть…
В большинстве случаев нетрудно догадаться, что думаем человек, – по лицу, глазам, жестам, движениям. Действительно, Зарабет легко могла прочитать человека, даже если намеренно отгораживалась от его мыслей.
Но не Игана. Его глаза могли смотреть бесстрастно, лицо – хранить непроницаемое выражение. Внешне он мог быть веселым, разгневанным или мрачным, но, когда Зарабет хотелось узнать, о чем он думает, Иган уходил в себя, как улитка в раковину.
Сейчас его глаза не говорили ничего. Едва удержавшись от тяжелого вздоха, Зарабет повернулась и побежала вверх по лестнице.
Его теплые пальцы поддерживали Зарабет под локоть, но на пороге кухни Иган ее отпустил и принялся улещать миссис Уильямс, чтобы та отрезала ему кусок торта. Миссис Уильямс Игана прогнала, и он, рассмеявшись, убежал. На Зарабет он даже не посмотрел.
День выдался суматошный. Когда хлопоты на кухне были наконец закончены, все уселись в большом зале. На замок уже опускались сумерки. К ним присоединились Россы, оба брата в парадных килтах своего клана. Иган был ослепительно хорош в своем облегающем фраке, с пледом Макдоналдов на плечах.
Даже Мэри нарядилась сегодня в платье из тартана. Зарабет тоже надела платье из шотландки – ей нравилось чувствовать себя одной из клана Макдоналд. Верный своему слову, Иган уже объявил о намерении сделать ее почетным членом клана. Его слова были встречены бурной радостью.
Барон Валентайн так и не появился. Улучив минутку, Зарабет поделилась с Иганом своими опасениями.
– Он обязательно объявится, – ответил Иган. – Как я успел заметить, ему гораздо лучше в одиночестве.
Он говорил беззаботным тоном, но выглядел встревоженным. Зарабет подумала, может, Валентайн затаился где-нибудь, готовясь предстать в роли «первого гостя».
Суровый барон удивленно поднял брови, когда Зарабет объяснила ему, что такое «первый гость», но согласился принять участие в забаве. Его синие глаза смотрели невозмутимо, но в мыслях он был приятно удивлен, что именно его выбрали для проведения обряда.
Зарабет попыталась выбросить тревожные мысли из головы и наслаждаться чудесным ужином. Могучий и яростный Валентайн прекрасно мог позаботиться о себе сам.
Праздник затянулся допоздна. Миссис Уильямс и рыжеволосые горничные приносили блюдо за блюдом. Из кухни доносился шум, и Зарабет догадалась, что слуги пируют тоже. Айвану и Констанцу было разрешено к ним присоединиться.
Джемма оповестила всех за столом, какой именно пирог пекла Зарабет, и все хвалили ее сноровку или подтрунивали над ней – кто как умел. Сияя, Зарабет выслушивала шутки и похвалы. Впервые за много лет она почувствовала себя как дома.
