– А что здесь?
– Рана от стрелы.
Мириел не поверила. От меча еще возможно, если после касания поворачивать меч, но от стрел шрамов не остается.
Словно угадав ее мысли, Рэнд добавил:
– Наконечник пришлось вырезать.
Как только Мириел представила, как стрела впилась в плоть Рэнда, у нее появилось странное желание его защитить. Мириел прошептала:
– Твой врач, видимо, был мясником.
Он весело ей улыбнулся:
– Этим врачом был я сам.
Она посмотрела в его красивые карие глаза. Он не мог говорить это серьезно. Рэнд смущенно пожал плечами.
Мириел удивленно покачала головой. Какой он необыкновенный человек! Мириел гордилась тем, что может терпеть сильную боль, но разрезать себе плечо она бы не решилась. Мириел запечатлела благоговейный поцелуй на искалеченной раной коже.
Рэнд привстал на локтях, и Мириел получила доступ к его животу. На его нижних ребрах темнел синяк. Мириел провела по нему пальцем.
– Совсем свежий.
– А, – произнес Рэнд, – это после сражения с Призраком. Ничего особенного.
На губах Мириел появилась загадочная улыбка. Рэнд ни за что не признает, что Призрак одержал над ним верх.
Она снова взглянула на синяк. В том положении, в котором она находилась, Мириел было удобно целовать живот Рэнда. Она чувствовала тепло, исходившее от его чресел. Каждый раз, меняя позицию, он задевал волосами ее нежную грудь, и это возбуждало ее. На сей раз Мириел поцеловала кончики своих пальцев и коснулась ими его синяка.
Рэнд взял ее руку и направил вниз по ее животу и приложил ее пальцы к волосам, где внутренняя часть бедра переходила в чресла. Мириел с удивлением обнаружила в этом месте небольшой волнистый шрам.
Рэнд стал что-то объяснять, но Мириел слушала рассеянно, ее вниманием завладело то, что было несколькими дюймами ниже, вместе, где их тела соприкасались. Ее мышцы напряглись вокруг его члена, когда Рэнд, что показалось ей невероятным, пожелал возобновить любовную игру.
Не обращая внимания на то, что он говорит, Мириел продолжила движение руки и дотронулась до места, где они соединялись, до бархатной плоти его члена и до своих собственных мягких складок. Рэнд шевельнулся от ее прикосновения, и она почувствовала, что его член двигается внутри ее.
– Леди, вы сильно меня искушаете, – прошептал Рэнд, – отправиться еще в одно путешествие верхом.
– М-м. На этот раз я возьму вожжи.
Она так и сделала. Села верхом и начала «езду», поначалу медленно, томительно долго поднимаясь и опускаясь на его бедрах, словно на седле, наслаждаясь восхитительной упругостью его плоти у нее внутри. Но ее медленная езда скоро перешла в галоп. Ее груди заколыхались, волосы спутались.
Рэнд зажмурился, стиснул челюсти, на бровях выступили капельки пота. Казалось, он на пределе. Мириел тоже была близка к экстазу.
Рэнд вскрикнул, излил в Мириел семя и в полном изнеможении лег рядом с ней.
Некоторое время они лежали умиротворенные, залитые солнечными лучами, струившимися из окна. На какой-то момент Мириел погрузилась в сладкое забытье. Ей приснилось, что она выходит замуж за сэра Рэнда.
Мириел увела Рэнда в безопасную гавань любви и привязанности. И он не хотел покидать эту гавань, Рэнд полюбил впервые в жизни. И это согревало ему душу. Он даже представить себе не мог, что способен на такие глубокие чувства.
Если семья Мириел согласится, он женится на ней. Ведь она отдала ему свою девственность. Рэнду все больше нравился Ривенлох – с его пышным пейзажем, интересными обитателями замка, значительной военной силой. Но главное – это его любовь к леди Мириел.
Заметив, что Мириел задремала, Рэнд нежно обнял ее, прислушиваясь к ее мерному дыханию, напоминавшему стук дождевых капель по крыше. Рэнд взял прядь ее волос, они были мягкими, как шелк.
Нежная, как цветок, Мириел была легкоранима. Но чем больше Рэнд ее узнавал, тем больше убеждался в том, что у этого хрупкого цветка стальной стебель.
Именно такая женщина и нужна Рэнду. Смелая, умная, имеющая свои убеждения. И конечно же, страстная.
Рэнд надеялся, что она не отвергнет его из-за того, что он незаконнорожденный. Ведь Мириел чужды условности. В конце концов отец его был лордом. А что касается профессии Рэнда, он охотно расстанется с ней, если ему предоставят место в отряде Ривенлоха.
Мириел вздохнула во сне. Ее рука хозяйски лежала на его груди, словно заявляя на него свои права.
Рэнд не возражал. Его единственным желанием было принадлежать Мириел из Ривенлоха.
Мириел привыкла поступать так, как желает. Она хоть и казалась покорной, но владела искусством любой ценой добиваться своего. И когда повторяла за Сун Ли его позиции в тайцзицюань на восходе солнца, мысли ее были далеко. Что делать, чтобы Рэнд попросил ее руки?
Мириел не была наивной и понимала, что это может произойти не скоро. Вряд ли она забеременела. Но сама мысль об этом грела душу.
– Не улыбайся, – бросил ей Сун Ли через плечо.
Как он мог заметить, что она улыбается? Разве что у него на затылке есть еще пара глаз.
Мириел прогнала с лица улыбку, но не смогла прогнать мысли о Рэнде и воспоминания о том, что вчера произошло.
Сун Ли медленно сделал выпад вперед, и Мириел повторила это движение, хотя у нее подгибались ноги из-за излишеств вчерашних любовных утех.
Она никому не могла рассказать о случившемся. Ни сестрам, ни Сун Ли. Особенно Сун Ли. Ее осудили бы за безрассудство и безответственность. Ведь она едва знала Рэнда. Не говоря уже о том, что он не был ей мужем.
Но она намеревалась исправить это. В самое ближайшее время.
Сун Ли поднял перед собой руку так, чтобы она образовала широкую дугу. Мириел повторила движение. Наконец она стала попадать в такт. Но вот Сун Ли посмотрел на нее, сказал: «Будь внимательнее», и Мириел поняла, что использует не ту руку.
Сун Ли нахмурился.
– Сегодня ты не заслужила, чтобы тебя учил такой мастер.
Мириел судорожно сглотнула. Он прав. Она никак не могла сконцентрироваться.
– Простите, учитель.
– Мы закончили, – хмуро произнес Сун Ли.
Мириел помрачнела.
– Да, учитель. – Она хотела возразить, извиниться, как-то исправить положение, но объяснять что-либо Сун Ли было бесполезно.
То, что упражнения завершились столь быстро, было для Мириел серьезным наказанием. В тот день, когда китаец появился в замке, он объявил, что посвящает свою жизнь ей, что научит ее тайному и священному искусству своего народа. Дал ей понять, что делает ей очень ценный подарок, тайное знание, которым обладают лишь немногие. И то, что она уделяла недостаточно внимания его указаниям, было для Сун Ли неслыханным оскорблением.
