Маркиз гневно скрипнул зубами. Еще немного, и он скажет этому тупице, чтобы тот проваливал на все четыре стороны. В юности Рейнло презирал Джонни Бентона за подобные дешевые выходки. И все же за его вульгарным наигранным жестом скрывалось подлинное страдание.
— Так она не отвечает вам взаимностью?
Глухое отчаяние Бентона требовало отклика. Это понимал даже такой бессердечный негодяй, как Рейнло.
Бентон устремил горящий взгляд на маркиза.
— Она мертва.
Боже праведный.
Рейнло не находил слов. Он никогда не считал Бентона близким другом, но и не хотел бросить беднягу наедине с его горем.
— Мне очень жаль, — произнес он, наконец, понимая, что слова его звучат фальшиво.
Глаза Бентона наполнились слезами, что окончательно смутило Рейнло, тогда как сам Джонни отнюдь не испытывал неловкости.
— Эту женщину я никогда не забуду. Ее имя навеки запечатлено в моем сердце. С вами когда-нибудь такое случалось?
— Нет, черт возьми, — с неподдельным ужасом отозвался Рейнло, хотя вкрадчивый голос нашептывал ему, что Антония оставила глубокий след в его душе.
Усилием воли маркиз заставил назойливый голос умолкнуть.
— Тогда мне вас жаль.
Бентон вновь наполнил бокал, но не поднял его.
Николас сдержал резкий ответ, готовый сорваться у него с языка. Как посмел потасканный фат вроде Бентона выражать сочувствие великолепному маркизу?
Отправив в рот кусок мяса, Рейнло в который раз пожалел, что не пустился в путь до того, как встретил этого болвана.
Бентон заговорил, обращаясь к своему бокалу.
— После десяти лет жизни на чужбине я так и не смог забыть ее. Я дурно обошелся с ней и теперь вернулся, чтобы загладить свою вину. Я молил Бога, чтобы моя возлюбленная оказалась свободна и вышла за меня замуж, несмотря на все совершенное мной.
Рейнло предпочел не спрашивать, что совершил Бентон. Сказать по правде, это его не особенно интересовало. История представлялась ему до крайности скучной и пошлой. Слезливая драма Бентона испортила ему ужин. Возмущенно фыркнув, Рейнло оттолкнул наполовину полную тарелку.
Жалкий хлюст все бормотал себе под нос:
— Я приехал в тот угрюмый дом в Нортумберленде и спросил о ней. Меня принял ее брат, хотя я этого не заслуживал. Ее отец погнался бы за мной с ружьем. Когда я заговорил о женитьбе, брат ответил, что моя любимая умерла вскоре после нашей последней встречи.
Бентон вскинул голову. В глазах его читалась такая тоска, что вконец потерявший терпение Рейнло не смог заставить себя подняться и уйти, хотя ему страстно этого хотелось. Он силился придумать, как прервать нескончаемый поток откровений Бентона, но усталость и неразбериха в собственной бурной жизни заставили его промолчать.
Бентон продолжил срывающимся голосом, полным страдания:
— Как могло случиться, что моя дорогая возлюбленная вот уже десять лет как мертва, а я даже не знал об этом? Как я мог наслаждаться мирной жизнью вдали от нее, после того как совершил такую вопиющую подлость?
Рейнло невольно содрогнулся, когда захмелевший от бренди Бентон упомянул о «вопиющей подлости». Неужели этот фигляр не способен говорить как обычный человек, без нелепой театральности?
— Приободритесь, старина, — проворчал Николас.
Рот Бентона скривился, голова поникла. Похоже, Джонни боролся со слезами.
— Вы не понимаете. Только тот, кто сам когда-то любил, как я, способен меня понять.
— Это верно.
Бентон был слишком сокрушен, чтобы заметить у собеседника отсутствие интереса.
— Грешем, если бы вы только ее видели! Ей исполнилось семнадцать, когда мы встретились, и ни одна женщина не могла сравниться с ней. Высокая, с дивными светло-пепельными волосами; глаза голубые, словно небо на рассвете; нежная кожа, губы — как лепестки розы, а ее фигуре позавидовала бы сама Венера. Ее чудесный низкий голос напоминал пение виолончели. Она была умной и тонкой. Храброй и гордой. Держалась в седле как амазонка. Она подарила мне свою любовь, пожертвовала всем ради меня, а я предал ее, обманул.
«Не может быть…»
Рейнло потрясенно застыл. Тело его налилось свинцовой тяжестью, к горлу подступила тошнота. Описание казалось знакомым до дрожи.
Должно быть, он ошибся. Всему виной его одержимость Антонией Смит. Бентон никак не мог говорить о ней. Подобных совпадений не бывает.
Вдобавок девица, до которой лил слезы Джонни, вот уже десять лет как мертва.
«И все же…»
Пусть это казалось невозможным, но… Антония не была девственницей, когда Рейнло овладел ею. По крайней мере, один мужчина уже обладал ею. Недоверие боролось в душе Рейнло с подозрением, что таинственный любовник Антонии не кто иной, как этот опечаленный хлюст.
Много ли найдется женщин с глазами столь необычного цвета, которые так точно описал проклятый Бентон, будь он неладен? С удивительными голубыми глазами и волосами, подобными лунному сиянию? Бентон не мог бы описать Антонию точнее, даже если бы она стояла перед ним во всем блеске своей красоты.
Нет, это какая-то нелепость. Антония Смит завладела его мыслями и внушила ему безумные фантазии.
Но Рейнло по-прежнему одолевали сомнения. Погибшей возлюбленной Бентона было бы сейчас двадцать семь, как и Антонии. Возможно, страхом перед скандалом объяснялся нелепый маскарад мисс Смит: безобразные отрепья и уродливые очки, маска жалкой компаньонки, под которой всякий имеющий глаза узнал бы женщину, в чьих жилах течет голубая кровь.
Не в этом ли причина необычного отношения к ней в доме Демарестов? Такая роскошная спальня могла бы принадлежать знатной аристократке. Как бы ни была привязана Касси к своей компаньонке, подобная щедрость к женщине, чье положение чуть выше прислуги, выглядела весьма странно.
Антония — любовница Бентона? Рейнло не мог в это поверить. Он отказывался этому верить. Жалкий червь Бентон не стоил ее мизинца.
Джонни прерывисто перевел дыхание, а затем, к отвращению Рейнло, уронил голову на стол и разразился театральными рыданиями. Подбежавшая служанка попыталась его успокоить, но Бентон остался безутешен.
Рейнло бросил сердитый взгляд на вздрагивающие плечи недоумка, пытаясь осмыслить только что услышанное. Могла ли Антония быть потерянной возлюбленной Бентона?
Разумеется, нет. Ведь Бентон упомянул о брате, а у Антонии нет семьи. В конце концов, в Англии есть и другие женщины, способные оставить глубокую незаживающую рану в сердце мужчины. Другие высокие женщины с белокурыми волосами и небесно-голубыми глазами.
