— Понятно, — мрачно отозвалась леди Уайлдвуд. — И это единственная твоя проблема?
Элайна кивнула.
— Понятно, — повторила мать и встала, когда в комнату вбежала Герти, — Ляг на бок, — сказала она дочери, когда Герти начала рыться в своем мешочке.
Элайна улеглась на бок спиной к двери, чтобы служанке было легче обрабатывать рану, и подняла руку вверх. Герти приступила к делу.
Дункан вихрем взлетел по лестнице, проклиная себя. Если бы он остался в супружеской постели, ничего не случилось бы.
— А вы что тут забыли? — рявкнул он собравшимся у двери людям, ворвался в комнату и замер. Лишь краем глаза Дункан заметил тещу, служанку Элайны и старую каргу, колдовавшую над его женой. Все его внимание сосредоточилось на хрупкой женщине, лежавшей на кровати.
Сначала Дункан испытал неимоверное облегчение оттого, что она жива, и мысленно возблагодарил за это Господа. Элайна жива! Теперь, как бы она ни рассердила его, он не уйдет из супружеской спальни, не подвергнет жену опасности.
Дункан устремился к кровати, но тотчас же пожалел о том, что так спешил, ибо увидел на жене проклятый пояс, от одного вида которого его охватила злость.
Устыдившись дурного чувства, он опустил глаза, но тут взгляд его упал на окровавленную сорочку, и ярость вспыхнула в нем. Наклонившись, Дункан поднял сорочку и внимательно осмотрел ее, после чего перевел глаза на рану. Хотя она и кровоточила, но не представляла угрозы для жизни. Однако это не успокоило Дункана. Прекрасное, без единого изъяна тело жены будет теперь обезображено. И все по его вине! Этот шрам будет постоянно напоминать ему о его мужской несостоятельности.
— Как это случилось? — спросил он Элайну.
Тишина воцарилась в комнате, когда она закончила свой рассказ. Выслушав жену, Дункан быстрым шагом вышел из спальни. Отдав необходимые распоряжения, он выставил у двери стражу, после чего снова спустился вниз.
— Не думаю, что Элайну намеревались убить. Дункан удивленно взглянул на отца.
Отогнав от себя мысли о том, что Элайна лишь чудом избежала смерти, Дункан поднес к губам кружку с элем и заметил, как дрожит его рука. Он и не подозревал, что ужасное происшествие, едва не закончившееся трагически, так глубоко его тронет.
— Наверное, ты прав. — Поставив кружку на стол, Дункан пристально взглянул на отца. — Думаешь, кто-то из людей Гринвелда пробрался в замок, чтобы убить леди Уайлдвуд до того, как она расторгнет брак с ним?
Ангус кивнул:
— Это единственное правдоподобное объяснение. Все знали, что леди Уайлдвуд жила в твоей комнате со дня своего приезда. Но не всем было известно, что она перебралась в другую комнату.
Та же мысль пришла в голову и Дункану. Только он, Элайна и ее мать были осведомлены о том, что леди Уайлдвуд займет новую спальню. Так что незнакомец скорее всего покушался на жизнь матери Элайны.
— По-твоему, одному из людей Гринвелда удалось проскользнуть мимо стоявшей у ворот стражи?
— Да. Сотни людей въезжают во двор замка и выезжают из него. Вряд ли стража обратила внимание на пешего человека. Только так можно пробраться в замок.
— Придется удвоить охрану у ворот, чтобы часовые проверяли всех входящих и выходящих. Я прикажу также обыскать замок и двор, после чего пошлю большой отряд прочесать леса до самой границы наших земель. Если негодяй еще здесь, мы схватим его.
— Этот трусливый ублюдок наверняка уже сбежал, но лучше все же попытаться найти его, — согласился Ангус.
Когда из комнаты вышла леди Уайлдвуд, мужчины замолчали.
— Герти обработала рану, — сказала она. — Элайна отдыхает.
Дункан кивнул.
— Я должен отдать кое-какие распоряжения, — пробормотал он, проходя мимо леди Уайлдвуд. Дункан, конечно, не заметил, что теща слегка подалась вперед и втянула в себя воздух.
Однако от Ангуса это не укрылось, равно как и то, что леди Уайлдвуд нахмурилась. Подойдя к столу, она опустилась на стул.
Перехватив вопросительный взгляд Ангуса, она прошептала:
— К моему великому сожалению, я узнала, милорд, что у наших детей не все ладится, и мы должны помочь им преодолеть возникшее между ними разногласие.
Час спустя леди Уайлдвуд, улыбаясь, встала из-за стола.
— По-моему, это неплохой план, милорд. Надеюсь, нам удастся помирить наших детей.
— Я тоже. — Ангус поднялся и почтительно поцеловал леди Уайлдвуд руку, чем весьма удивил ее.
В этот момент вернулся Дункан и изумленно поднял брови, увидев эту сцену. Вспыхнув, леди Уайлдвуд извинилась и поспешно ушла.
Проводив ее сияющим взглядом, Ангус крикнул:
— Элджин!
— Уже поздно. Элджин, должно быть, отправился домой, — заметил Дункан.
— Вот незадача! — Ангус снова поднялся. — Придется заняться этим самому.
— Чем?
— Приготовить ванну.
— Что?! — Дункан был потрясен. Если бы отец заявил, что решил расхаживать по замку голым, это удивило бы его меньше. — Но ведь еще не конец июля!
Пожав плечами, Ангус двинулся в сторону кухни.
— Ну и что? В замке появились женщины. И весьма привлекательные, смею заметить. — Он ухмыльнулся. — Леди Уайлдвуд красивая женщина, и ради нее стоит чуточку постараться. Не такой уж большой труд — согреть воду и вымыться. Женщины не любят, когда от мужчин воняет. Даже если мужчина этот разодет в пух и прах. Правда, если от них самих разит, они не чувствуют его запаха.
Дункан задумался. Что же такое отец говорит? Ведь сам он никогда не мылся чаще двух раз в год, а сейчас собирается принять ванну. Странно все это… Хотя в словах отца есть какой-то смысл.
— От Элайны пахнет полевыми цветами, — сообщил Дункан отцу, остановившемуся у двери кухни. — А вот она считает, что от меня воняет.
Ангус мрачно кивнул.
— Поэтому жена избегает меня.
Ангус наклонился к сыну, обнюхал его и поморщился:
— Может, тебе принять ванну?
— Но ведь еще не июль.
— Ну и что?
— А то, что я моюсь два раза в год. В январе и в июле. И не хочу менять своих привычек, чтобы угодить жене. Да ведь и ты моешься два раза в год.
— Дункан, нельзя строить жизнь, руководствуясь моими привычками. У меня нет жены, вот я и моюсь, когда захочу.
— Я тоже буду мыться, когда захочу.
— Тогда не жалуйся, что жена избегает тебя. Сказать по правде, от тебя и в самом деле несет. Что до меня, я собираюсь сейчас вымыться. — Ангус вошел в кухню и разбудил двух мальчишек.
— Но она моя жена! — воскликнул Дункан, входя в кухню вслед за отцом. — Ее обязанность…
— Обязанность, как же! Речь идет не о ее обязанности, а о твоем дурацком упрямстве!
Заметив удивление сына, Ангус решительно продолжил:
— Думаешь, жена должна принимать тебя таким, какой ты есть? Так вот, мой мальчик, что я тебе на это скажу. Священники могут сколько угодно распространяться о долге женщины, но ни один из этих святош не женат и ни черта в этом не смыслит. Женщины не такие простые существа, какими церковники выставляют их. Они способны превратить твою жизнь в неземной рай или в сущий ад. Если хочешь жить в аду, стой на своем. Но если желаешь, чтобы жена добровольно пришла к тебе, прими эту чертову ванну!
