Мало-помалу ее дни обрели некий устоявшийся распорядок. По утрам Джейн мучила тошнота, и она еще долго чувствовала себя слабой, как новорожденный котенок. В эти моменты она даже радовалась тому, что Сет оставил ее в покое. Если бы он вдруг случайно увидел ее в таком состоянии, то она сгорела бы от стыда.
К полудню Джейн обычно становилось лучше, и она спускалась в столовую на обед. Находясь в гордом одиночестве, в обществе одного лишь лакея, бесшумно прислуживавшего ей, она нехотя ковырялась в поданных блюдах, стараясь прогнать чувство горького разочарования, которое вроде бы и не должна была испытывать. Особенно учитывая тонкости брака, который они с Сетом заключили. К тому же одиночество и пустое, холодное супружеское ложе были ей не в новинку.
Прогулки по берегу стали для Джейн единственным утешением. Быстрым шагом она расхаживала взад и вперед по узкой прибрежной полоске золотистого песка, словно пытаясь забыться и оставить позади сосущее ощущение пустоты. Но в конце концов Джейн возвращалась в дом и переодевалась к ужину. Тягостная, утомительная трапеза, во время которой напротив нее сидел Сет, холодный и отчужденный.
После их приезда сюда что-то случилось. В нем произошла какая-то перемена, столь же явственная, как и соль в ветерке, ласкавшем лицо Джейн. Говорил Сет мало и почти не смотрел на нее. Мужчина, за которого она вышла замуж, превратился в ледяную безжалостную статую.
Сидя за туалетным столиком после очередного безрадостного ужина, Джейн расчесывала свои волосы до тех пор, пока они не стали потрескивать и сверкать в свете лампы. Взгляд женщины переместился на дверь, ведущую в соседнюю комнату. Джейн знала, что эта дверь не заперта, потому что еще днем попробовала открыть ее, когда была уверена, что не рискует столкнуться с Сетом. Из чистого любопытства Джейн вошла к нему в спальню, провела пальцами по парчовому стеганому одеялу на кровати и вдохнула запах мужа, зарывшись лицом в его домашний халат.
Поднявшись со стула, Джейн подошла к двери. Сердце судорожно затрепыхалось у нее в груди, когда она посмотрела на узенькую полоску света под ней.
Когда-то Сет испытывал желание обладать ею. Быть может, это повторится еще раз.
Не обращая внимания на внутренний голос, который упрямо нашептывал ей: «Тогда он не знал, что это была ты», Джейн набрала полную грудь воздуха и дважды коротко постучала.
До ее слуха донесся приглушенный голос Сета, разрешающий ей войти, и Джейн расправила плечи и скользнула в комнату.
– Прошу прощения за вторжение, – начала она, глядя, как ее муж стремительным плавным движением поднимается с кровати.
Под тонким батистом его сорочки, словно вода под ветром, перекатывались мускулы. Сет двигался легко и бесшумно, словно болотная рысь. Быстрый и целеустремленный.
Во рту у Джейн пересохло, и теперь, представ перед ним, она вдруг почувствовала неуверенность.
– Джейн, – произнес Сет, и его глубокий голос бархатной тканью прокатился по ее натянутым нервам.
Женщина продолжала хранить молчание, и он осведомился:
– Тебе что-нибудь нужно?
Неужели это необходимо объяснять? Джейн стояла посреди его спальни в одной ночной сорочке, дрожа как осиновый лист. Ее лицо залилось жарким румянцем.
– Я подумала, что буду нужна тебе сегодня ночью.
Буду нужна тебе? Джейн внутренне сгорала и корчилась от стыда. Она походила на носовой платок, которым можно воспользоваться, а потом выбросить за ненадобностью.
– Я… я хотела сказать, что подумала… быть может, тебе будет приятно мое общество.
Слова, вырвавшиеся у нее от отчаяния, повисли между ними, словно легкая дымка.
Скрестив руки на груди, Сет окинул жену угрюмым взглядом с головы до кончиков пальцев, выглядывавших из-под длинной ночной сорочки. На его скулах заиграли желваки. Неровный шрам отчетливо выделялся на его загорелом лице, не оставляя сомнений в том, что Сет прекрасно уловил смысл, который она вложила в свои слова.
– Тебе известны принципы, которыми я руководствовался, когда выбирал себе супругу.
Подобно песку, оседающему на дно реки, сердце Джейн упало. Она внутренне сжалась, уже зная, что он скажет дальше и что ей не понравится услышанное, и понимая, что она выставила себя на посмешище, придя сюда и ожидая большего, в то время как муж недвусмысленно предостерег ее от ошибки.
– Действительно. – Ноги отказывались ее держать. – Тебе была нужна жена, которая сможет позаботиться о твоей сестре. Ах да, и еще подарит тебе наследника.
Карие глаза Сета тускло блеснули в полумраке комнаты, и он коротко кивнул.
– Все остальное излишне.
Излишне.
В сердце Джейн проник ледяной холод.
Вместо того чтобы бежать без оглядки, как подсказывал ей здравый смысл – и гордость, – женщина принялась теребить пояс, которым была перехвачена ее ночная сорочка.
Взгляд Сета упал на легкую, невесомую тесемку, которая не давала распахнуться ее пеньюару. Вдруг воздух заискрился от напряжения, да так, что волосы на затылке у Джейн зашевелились.
Вот рука Сета поднялась с томительной медлительностью, словно во сне, и Джейн почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Он шагнул к ней. Глядя на него широко открытыми немигающими глазами, женщина увидела, как пальцы Сета развязали тесьму на ее пеньюаре и одним плавным движением сбросили его с ее плеч. Одежда с еле слышным шорохом упала на ковер, образовав блестящее пятно возле ее обнаженных ног.
Пальцы Сета скользнули по тончайшему батисту ночной сорочки, нырнув во впадинку между грудей Джейн. Его глаза потемнели, движения стали смелее.
Дыхание Джейн стало хриплым и прерывистым – это был единственный звук, нарушавший тишину. Вот ладонь Сета, крупная и обжигавшая ее даже сквозь ткань сорочки, скользнула по ребрам, перемещаясь выше, пока не накрыла грудь, а потом приподняла ее.
Его учащенное, хриплое дыхание смешалось с вздохами Джейн. Женщина закусила губу, чтобы не закричать от наслаждения.
Палец Сета ускорил круговые движения. Его прикосновения становились все увереннее, пока сладкая боль не заставила Джейн громко всхлипнуть.
Вдруг, словно этот звук пробудил Сета от колдовских чар, он заморгал и уронил руку. Прочистив горло, он провел дрожащей ладонью по волосам.
Подняв на жену сверкающий взгляд, Сет приказал хриплым голосом:
– Черт возьми, Джейн, уходи!
Растерянная и озадаченная, она покачала головой.
– Я не понимаю…
– Уходи! – закричал он.
Судорожно вздохнув, Джейн подхватила с пола пеньюар и, стараясь сохранять достоинство, накинула его на себя.
В один миг она вновь превратилась в девятнадцатилетнюю женщину, только что заставшую Маркуса в постели с Бертой. В тот миг Джейн поняла, что не нужна ему.
И вот теперь, всего через каких-то несколько дней после того, как она второй раз вступила в брак, очередной супруг прогонял ее из своей постели. От жгучего унижения на глаза Джейн навернулись слезы.
– Понимаю.
И она действительно все поняла. Абсолютно все. Сдерживаясь из последних сил, чтобы не выцарапать Сету глаза и не причинить ему такую же боль, какую он только что причинил ей, женщина резко развернулась, чтобы уйти.
– Джейн, подожди. – Муж взял ее за руку своей твердой, как гранит, ладонью и развернул лицом к себе.
Но прежде чем он успел сказать хоть что-либо, слова бурным потоком хлынули из ее уст:
– Не думаю, что ты намерен быть монахом.
Сет нахмурился, по-прежнему не говоря ни слова.
Джейн презрительно фыркнула и попыталась вырвать у него свою руку.
– Я знаю о супружеской верности все, что нужно. Уверена, что ты не будешь страдать от одиночества.
Его карие глаза смягчились.
– Вот, значит, в чем дело.
– Нет, – отрезала Джейн, презирая его в этот момент.
Ей не нужна его жалость. Желание причинить боль и отомстить зажгло костер в ее груди, толкая на решительные действия. Уже не отдавая себе отчета в том, что говорит, она выпалила:
