– Мы можем и не делить постель, но не рассчитывай, что я стану вести монашеский образ жизни. Я уже прошла по этому пути и не намерена ступать на него вновь.
– Смотри под ноги, милая женушка! – прорычал Сет, и ласковое слово прозвучало в его устах как оскорбление, когда он притянул Джейн к себе. – Ни один мужчина не получит того, что принадлежит мне. – Несмотря на обманчивую мягкость его голоса, эти слова набатом прозвучали у нее в ушах.
– Принадлежит тебе? – Джейн забилась в его объятиях и засмеялась, уже не владея собой. – Для этого необходимо нечто большее, нежели обеты, данные в присутствии священника.
Сет приблизил лицо к ее лицу, так что Джейн смогла разглядеть даже оранжевые искорки, вспыхнувшие в его глазах.
– Не зли меня, – предупредил он.
– А то что?
Их хриплое дыхание смешалось. Взгляд Сета упал на ее губы, и на мгновение Джейн показалось, что сейчас он поцелует ее, и она мысленно взмолилась, чтобы он это сделал. Но вместо этого он с проклятиями отшвырнул ее от себя.
– Нет, ты только взгляни на нас! – Сет безжалостно рассмеялся. – Прошло всего несколько дней после свадьбы, а мы уже готовы вцепиться друг другу в глотки.
Да, это так. А почему? Из-за нее. Потому что она захотела большего. Захотела его. Неужели она способна закатить истерику только потому, что муж не желает видеть ее в своей постели?
Устыдившись, Джейн разжала пальцы Сета, которыми он стиснул ее запястье.
– Мы больше не будем ссориться.
– Не будем? – недоверчиво переспросил Сет, выгнув бровь.
– Теперь я все поняла. Я думала, что и раньше понимала, но ошибалась.
Несмотря на это заявление, Джейн лелеяла надежду, что их брак по расчету перерастет в нечто большее. Например, в брак в его истинном значении.
Сет смотрел на нее и ждал, и лишь на скулах у него играли желваки.
Облизнув губы, Джейн произнесла:
– Ты выбрал не ту сестру…
– Не впутывай в это Маделин.
Сердце Джейн сжалось от боли.
– Ты все еще любишь ее? – спросила женщина, сознавая, что в ней говорит ревность и что она ведет себя глупо, но уже не в силах остановиться.
Она должна знать, испытывает ли Сет к Маделин прежние чувства. Если ее младшая сестра всегда будет стоять между ними, лучше ей узнать об этом сейчас.
– Маделин не имеет к нам никакого отношения.
Это был не совсем тот ответ, которого добивалась Джейн.
– Она имеет к нам самое прямое отношение, – возразила женщина. – Ты наказываешь меня из-за нее…
– Это неправда.
– Неужели? – Джейн склонила голову к плечу. – Если бы Авророй оказалась другая женщина, не я, разве ты спал бы один сегодня ночью?
Она ждала ответа, затаив дыхание.
Сет молча смотрел на нее, и по его глазам ничего нельзя было прочесть. У него на шее забилась жилка – единственный признак того, что Джейн все-таки удалось задеть его за живое.
Молчание давило, становилось оглушительным, и это было ужасно. Значит, она оказалась права. Все дело в ней самой. Джейн больше не могла стоять перед мужем, предлагая себя, в то время как он с презрением отвергал ее дар, ее жертву. С трудом проглотив комок, стоявший в горле, она собрала остатки самолюбия и с вызовом вскинула подбородок.
– Прости за то, что потревожила тебя.
Больше этого не повторится.
– Джейн! – окликнул ее Сет, но она уже скрылась.
Даже зная, что он никогда не переступит порог ее спальни, она заперла за собой дверь и обессилено прижалась к ней спиной. Грудь женщины высоко вздымалась, словно Джейн пробежала марафонскую дистанцию.
Сет постучал, и дерево за ее спиной призывно задрожало.
– Джейн, давай поговорим…
– Мы уже обо всем поговорили. Спокойной ночи, Сет.
Джейн затаила дыхание, ожидая, не добавит ли он еще чего-нибудь, и не зная, действительно ли ей этого хочется. Она сознавала, что хочет услышать то, чего он ей никогда не скажет.
Спрятав лицо в ладонях, Джейн попыталась усилием воли унять боль, подавить рыдание и приказать себе забыть о том, что когда-то любила Сета. И любит его по-прежнему.
Слезы душили ее, грозя прорваться наружу. И вдруг на нее снизошло озарение.
Она никогда не переставала любить Сета. Даже спустя столько лет.
Обратный путь в Лондон показался бы мучительным, даже если бы не было напряжения, которое ощущалось в тесном замкнутом пространстве кареты. Джейн не отрываясь смотрела в окно на проносящийся мимо пейзаж, уверенная в том, что больше никогда не сможет взглянуть Сету в глаза. Во всяком случае, без того, чтобы пережить заново стыд и унижение, которые она испытала, когда он отверг ее.
От толчков и качки ее тошнота, которая была вполне терпимой в коттедже, усилилась. Рвотные позывы, все чаще подступавшие к горлу, вскоре вытеснили из головы Джейн мысли о Сете. Уже через час пути женщина обессиленно привалилась к стенке кареты, то погружаясь в беспокойный и липкий сон, то снова приходя в себя.
– С тобой все в порядке? – не выдержав, поинтересовался Сет, и его рука легла ей на плечо.
Джейн жалобно вскрикнула, словно его жест лишь усилил ее страдания.
– Все хорошо, – пробормотала она, не открывая глаз и сосредоточившись на том, чтобы ее не стошнило прямо на пол экипажа. – Просто я устала.
В конце концов Джейн погрузилась в тяжелое забытье. Придя в себя, она обнаружила, что ее вытаскивают из кареты и несут на руках по ступеням городского особняка Сент-Клеров.
Джейн обессиленно прижалась щекой к груди Сета. Стук его сердца барабанным боем отдавался у нее в ушах, ее голова перекатывалась в такт его шагам. Джейн приподняла голову, чтобы освободиться от его уютной близости, убеждая себя в том, что он не нуждается в ней, но мускулистые руки Сета по-прежнему крепко держали ее, а широкая грудь обеспечивала надежную защиту. Наконец Джейн сдалась, отказавшись от дальнейшей борьбы и говоря себе, что не испытывает ни малейшего удовольствия оттого, что он несет ее.
Сет опустил ее на покрывало широкой кровати в комнате, которую Джейн занимала до венчания. Наслаждаясь тем, что тряска в карете осталась позади, женщина повернулась на бок, подтянула колени к груди и закрыла глаза, проваливаясь в пуховую мягкость матраса и испытывая такое блаженство, что даже и не подумала протестовать, когда муж снял с нее туфли и чулки.
Подложив ладонь под щеку, Джейн судорожно вздохнула, когда теплые пальцы Сета стали массировать ее стопы, отчего приток крови к ним усилился.
– М-м, – простонала она, переворачиваясь на спину.
Джейн не решалась открыть глаза, боясь обнаружить, что ее супруг ушел, а эти приятные ощущения всего лишь сладкий сон.
Сет сильными и нежными круговыми движениями растирал ей пятки. Но вот его руки скользнули выше, и замечательные подушечки его больших пальцев принялись поглаживать ее икры, пока Джейн не ощутила себя бестелесным созданием, тенью себя прежней.
Ее колени раздвинулись, и она застонала, когда Сет невесомыми движениями коснулся внутренней, чувствительной стороны ее подрагивающих от нетерпения бедер. Ее руки, словно сами собой, вытянулись вдоль тела, комкая покрывало, а с губ срывались негромкие восклицания, выражающие восторг.
Наконец Джейн открыла глаза, позволив себе взглянуть на Сета.
Он стоял, склонившись над ней, гладя ее бедра и так яростно пожирая ее глазами, что женщину обдало жаром. Ее тело столь бурно отреагировало на его присутствие, что внизу живота у Джейн разгорелась пульсирующая жаркая боль, настойчивая, упорная. Женщина закусила губу, отчаянно желая унять ее и мечтая, чтобы Сет потушил этот пожар, как может только он.
– Джейн! – ворвался в ее сладкие грезы чей-то голос.
Сет, словно обжегшись, торопливо отдернул руки и отступил на шаг.
В комнату ворвалась Анна. На ее добродушном, покрытом морщинами лице было написано беспокойство.
– Я слышала, что вас внесли в дом на руках. Вам нездоровится? – Пожилая женщина метнула в Сета обвиняющий взгляд.
