— Смотри, Мариэтта! Смотри! Там конный патруль! — возбужденно воскликнула Эди.
— Только не выпади из окна, — с ласковой насмешкой сказала Мариэтта. — Мы еще много увидим их на канадской территории.
Раздражение Лилли снова стало нарастать, но на этот раз сменилось сомнениями. Когда случилось то ужасное происшествие с Лео, Счастливчик Джек, оказывается, играл в кости. Она поджала губы. Ее греческому богу явно присуща беспечность, но ничего, он ее изживет, когда они станут одной семьей.
— Это, наверное, озеро Беннетт, — сказала Летти, когда показалась зеленоватая гладь, в которой, как в зеркале, отражались покрытые снегом горные вершины.
Поезд миновал длинное, в виде полумесяца озеро и въехал в смешанный лес, в котором тут и там пылали пурпурно-розовые заросли иван-чая.
Лилли продолжала молча смотреть в окно, девушки смеялись и болтали. Когда влюбляешься так быстро, очень трудно представить некоторые вещи, например, Счастливчика Джека в кругу семьи, хотя он явно ее половинка и она собирается выйти за него замуж.
Лес сменился открытым пространством. По ущельям неслись бурные речки, на несколько ярдов взметая над порогами водяную пыль, блестели, как отполированные, озера.
Лилли смотрела, но ничего не видела. Единственное, что успокаивало, — легкий характер Счастливчика Джека. Ее мать всегда говорила, что лучшие мужья получаются именно из таких мужчин. Подавив тревожную мысль, что характер у Джека, может быть, даже слишком легкий, Лилли посмотрела на свои руки, размышляя, когда же на безымянном пальце левой руки появится обручальное кольцо и какое будущее ждет ее в качестве миссис Джек Кулидж.
* * *
— Вот мы и прибыли на Юкон! — весело провозгласил преподобный мистер Дженкинсон, когда все они высадились на платформу в Уайтхорсе.
— Добро пожаловать в Уайтхорс, дамы! — обратился к ним мужчина в цилиндре, шедший от гостиницы, над входом в которую красовалось название «Белый перевал». — Вы невесты по почте? Если так, то я — Джесс Уинторп, управляющий отелем «Белый перевал», где для вас на ночь забронированы номера.
Солнечная улыбка мистера Дженкинсона растаяла.
— Невесты по почте?! — возмущенно воскликнул он. — Невесты по почте? Да как вы смеете, сэр! Мисс Бамби — уважаемая жительница Доусона, учительница, а ее спутницы — столь же почтенные молодые леди.
Повисла пауза.
В некрасивом лице Сьюзен, казалось, не было ни кровинки. Лорд Листер стоял всего в нескольких шагах от Кейт, которая испытала такое же смятение. Мариэтта пришла в ярость, Эди — в недоумение. И только лицо Летти осталось непроницаемым.
— Если дело в этом, то я могу предложить три хороших номера, — сухо сказал мистер Уинторп, недоумевая о какой почтенности можно говорить в отношении рыжей женщины в розовой блузке и темно-красной юбке Она уж точно не учительница.
— Не думаю, что это необходимо, мистер Уинторп, вежливо проговорила Лилли. — Я полагаю, агентство Пибоди зарезервировало номера для тех из нас, кто путешествует в Доусон при его содействии. Кто-нибудь может отнести наши вещи в гостиницу?
Уинторп улыбнулся ей, обнажив пожелтевшие зубы Надо было догадаться, что такая шикарная компания не захочет, чтобы священник знал об их делах. Он поправился — не компания. Шикарная и необыкновенная группа. Одна пикантная штучка, другая — потрясающая, две сносные, одна уродина, у одной такой вид, будто у нее не все в порядке с головой, и вдобавок — еще двое детей.
— Оставьте ваши вещи здесь, мэм, я распоряжусь, вы И глазом не успеете моргнуть, как они уже будут в гостинице, — услужливо произнес он. — А теперь, дамы, сюда, пожалуйста.
Пока они шли по пыльной дорою, Лилли заметила, как лорд Листер приблизился к Кейт и что-то очень тихо сказал ей. Слишком тихо для посторонних ушей. Глаза Кейт заискрились, смятение, написанное на лице, уступило место выражению счастья.
Лилли стало приятно. Значит, лорд Листер действительно ухаживает за Кейт, Что ж, ему повезло. У Кейт добрый характер, приятная внешность, природное изящество и достоинство. Если лорд Листер сделает ей предложение, то она с поразительной легкостью превратится из невесты Пибоди в леди Листер. Поднимаясь по шатким ступенькам в гостиницу, Лилли украдкой бросила на эту пару еще один взгляд. В пользу лорда Листера как будущего мужа говорили не только блеск и престиж его титула, но и красивая внешность: серые глаза, опушенные длинными ресницами, густые и блестящие светло-каштановые волосы, небольшие впадинки на скулах и аристократически прямая линия носа.
Когда все вошли в просторный холл гостиницы, мистер Уинторп попросил девушек расписаться в регистрационной книге.
Подходя к огромной стойке, на которой лежала необъятных размеров книга, Лилли заметила, что в отличие от Кейт Сьюзен так и не оправилась от чуть было не разразившейся несколько минут назад катастрофы.
Лицо у нее побледнело и осунулось, над верхней губой блестели бисеринки пота. У Лилли сжалось сердце. Наконец-то после стольких лет одиночества Сьюзен как будто улыбнулось счастье, но любую молодую женщину, ставшую невестой по почте, ее поклонник считает особой невысоких моральных качеств. А если бы мистер Дженкинсон узнал, что Сьюзен стала такой невестой? Проявит ли он сочувствие или возмутится? И даже проявив сочувствие, согласится ли он сделать своей женой бывшую невесту по почте?
— А теперь вы, мэм, — обратился к Лилли мистер Уинторп.
Девушка расписалась, недоумевая, где же ее собственный поклонник. Сойдя с поезда, она не видела ни его, ни Китти Дафресн. Пробежав глазами страницу, она убедилась, что в гостинице тоже ни один из них еще не зарегистрировался.
Уступив место Летти и окинув взглядом холл, Лилли подумала, что, возможно, Счастливчик Джек и Китти и не остановятся в «Белом перевале». Если убранство холла о чем-то и говорило, то уж не об элегантности и утонченности. Почетное место занимала гигантская железная печь, окруженная потрескавшимися кожаными стульями. Все они были заняты сомнительного вида господами, и между каждой парой стульев стояла эмалированная плевательница.
В этот момент один из джентльменов воспользовался плевательницей по назначению, и Лилли передернулась.
Нет, Счастливчик Джек и Китти Дафресн не остановятся в «Белом перевале». Они переночуют в каком-нибудь более изысканном месте.
— Сумка Лотти, — произнес знакомый мужской голос с шотландским акцентом. Ринган Камерон поставил на пол саквояж. В закрытом помещении шотландец показался еще более высоким и широкоплечим, чем на «Сенаторе», если такое было возможно.
— Спасибо, мистер Камерон, — натянуто проговорила Лилли, отвлеченная от мыслей о своем греческом боге гораздо более приятного телосложения.
