Говорила она негромко, но каждое слово ее было весомо. Квентин не решался ее прервать.
Наконец он все же возразил ей. Он взмахнул пачкой карточек и записок, присланных Селине:
— Спорить бессмысленно. Мы оба знаем, что я не имею права держать тебя при себе до бесконечности. Наш обман уже раскрыл лорд Хоудридж… нетрудно предположить, что и другие будут столь же проницательны и скоро правда о нас выплывет наружу. Если нам удастся уломать Хоудриджа и отправить тебя с ним под венец, то считай, Селина, что тебе выпал невероятно счастливый жребий.
На этом Квентин Тивертон решил поставить точку и удалился.
Селина осталась одна, и ей показалось, что вместе с ним ушел и грядущий день, и солнце, и цветы, и все радости жизни. Вокруг нее стало пусто, и пустота была в ее душе.
Невидимая, но крепчайшая нить связывала Селину с Тивертоном. Она не могла обходиться без него ни минуты. Чуть помедлив, она последовала за ним в салон.
Квентин стоял спиной к ней возле открытого вновь ящика секретера и отсчитывал некоторое количество монет из их вчерашнего выигрыша.
— Будь добра, Селина, позови Джима, — не оборачиваясь, бросил он небрежно через плечо.
Джима не требовалось звать — он был тут как тут.
— К вашим услугам, сэр! Вы желаете что-нибудь? — осведомился Джим.
— Да, — ответил Квентин. — Я хочу, чтобы ты полностью расплатился за виллу, наряды мисс Селины и с моим портным.
— И дайте ему немного денег на покупку еды, — вмешалась Селина. — Если ты позволишь мне и дальше распоряжаться на кухне, я приготовлю сегодня обед.
Тивертон молча добавил немного денег к уже отсчитанной им сумме.
У Селины появилась надежда, что день они проведут на вилле вместе, оставив без внимания многочисленные приглашения.
Вручив Джиму деньги, Квентин и свои карманы набил монетами.
— Мне нужно поменять часть денег на банкноты. Лучше это сделать в казино. И выгоднее, чем в банке, и рукой подать.
— Ты надолго? — нервно задала вопрос Селина.
Ей опять стало не по себе. Неужели ее чувства настолько расстроены, что, когда нет вблизи Тивертона, она словно бы неживая.
— Нет, это не займет много времени, но я хотел бы еще проехаться верхом… Мне надо поддерживать форму.
Селине хотелось составить ему компанию, но, судя по неприступному виду Квентина, он бы остался глух к ее просьбе. С отчаянием она подумала, что Квентин ждет от нее другого — что она будет наводить на себя красоту перед встречей с лордом Хоудриджем.
Джим вывел его коня к парадному подъезду. Тивертон надел шляпу и, не глядя, обратился к Селине:
— Ты бы пока разобралась с этими цветами. Из-за них невозможно войти в дом.
— Конечно, я все сделаю, — произнесла Селина чуть слышно.
Она проводила его взглядом. Пусть Квентин Тивертон был одет в обычный сюртук и бриджи, ей он казался рыцарем в сверкающих латах.
Он не оглянулся, а она на это так надеялась.
Селина, подчиняясь его приказу, принялась убирать букеты и корзины из холла в салон. Безумных денег стоила вся эта зыбкая, недолговечная красота. В основном в корзинах были экзотические орхидеи. Шелковых лент, которыми были обвиты корзины и букеты, Селине хватило бы на отделку дюжины платьев.
Она многократно повторяла путь из салона в холл и обратно. Цветочному изобилию, казалось, не будет конца. Ей бросилось в глаза, что одна корзинка чем-то отличается от других. Цветы были расположены так, что по форме напоминали сердце, и при малейшем прикосновении к орхидеям сердце это трепетало.
Кто же этот поклонник, решивший, что Селине понравится подобный символ? Карточки на корзине не было, или она случайно упала, а потом затерялась. Все столы и столики в салоне занимали цветы, и все равно их много еще оставалось в холле.
Селина огляделась и подивилась глупости и расточительности мужчин, посылающих столь дорогие и бессмысленные подарки совсем незнакомой девице. Ведь она, даже прочтя их имена на карточках, не могла вспомнить, кто они такие.
Еще вчера она бы радовалась подобным приношениям и без колебаний последовала бы разумному совету Джима выменять их, пусть с убытком, на лук, картофель, яйца и прочую необходимую для пропитания снедь.
Сегодня все обстояло иначе. Ей удалось спасти Квентина от разорения, и секретер в салоне хранил в закрытом ящичке то, что обеспечивало им хотя бы неделю спокойной безбедной жизни.
Мысль о золотых кружочках, о том, как их много еще таится в ящике секретера, словно солнце, согревала душу Селины.
«Мне незачем торопиться выходить замуж за лорда Хоудриджа, если даже тому и суждено случиться. У Тивертона нет повода прогонять меня отсюда» — так рассуждала Селина.
Она стала придумывать способы, как бы повлиять на Тивертона и подольше задержаться здесь…
Ведь выйдя замуж за Хоудриджа, она не увидит больше Квентина.
Ей придется уехать в Англию и оставить его здесь… в гостиных, где произносятся игривые комплименты, где шулера правят бал среди игорных столов, а куртизанки обвешивают себя бриллиантами и беззастенчиво грабят Великих князей и принцев королевской крови.
Но ведь между Тивертоном и ею высится ледяная стена, покрепче каменной. Он совсем не интересуется ею как женщиной.
Когда-то, в трудную минуту, он помог ей, поддался порыву великодушия. Но при чем тут любовь? Жалость — да, сочувствие к бедной, беззащитной, одинокой, истязаемой негодяями девушке — но не любовь.
Любовь проснулась только в ней, в ее сердце, и незачем навязывать эту глупую девичью влюбленность многоопытному и обремененному своими заботами Квентину Тивертону.
В кухне послышался какой-то неясный шум. Селина подумала, что вернулся Джим. Мало ли что? Может, он что-то забыл?
Она представить не могла, что ей угрожает опасность.
Трое мужчин, без церемоний распахнув дверь, поочередно вторглись в салон, один за другим. У каждого из них нижняя часть лица была прикрыта платком, так что оставался виден лишь лоб и злобные глаза.
Они проследовали мимо нее в молчании, а когда девушка вскочила, то оттолкнули ее обратно на место, будто тряпичную куклу.
Она собралась было издать вопль, но платок тотчас заткнул ей рот, а сама она оказалась накрепко привязанной к спинке жесткого стула.
С ужасом Селина наблюдала, как грабители не торопясь и методично обыскивают комнату.
Один из пришельцев распахнул дверцы серванта, другой занялся секретером.
Он вытащил все открытые ящички, сбросил их на пол со всем содержимым и заинтересовался тем, который был заперт.
