Берку отчаянно хотелось признаться, что он знает правду, но не был уверен, как это воспримет Ариель. Пока с лихвой достаточно и того, что она услышала о венчании — пусть попытается осознать это. Кроме того, Берк понимал, что боится за себя, боится своей реакции, если она сама расскажет о том, что произошло за последние три года. До конца жизни Берк не забудет беспомощной ярости, охватившей его, когда он осознал истину. Его прелестная невинная девочка в лапах этого чудовища!
Никогда, никогда он не простит! До сих пор страшная картина стояла перед глазами. Была поздняя ночь, их брачная ночь. Ариель металась в жару и хрипло, с трудом, дышала. Берк обтирал ее прохладной водой, рассеянно думая, что в самых буйных фантазиях никогда не представлял, что их первая ночь будет именно такой. Наконец он перевернул ее на живот, перекинул толстую косу через плечо и начал водить мокрым полотенцем по спине и ногам, медленно, осторожно, повторяя про себя латинские склонения, чтобы держать в узде собственные желания. Свеча неожиданно погасла; Берк остановился, чтобы зажечь другую, и случайно поднял ее повыше. И тут он впервые присмотрелся к обнаженной девушке. Свет упал на ее голую спину, и Берк замер. Сначала он машинально покачал головой. Наверное, это причудливая игра теней обманула его. Но все оказалось правдой. Жестокой правдой. Берк поднес свечу поближе, легко коснулся кончиком пальца белого шрамика. Потом еще одного. Как их много!
Берк осмотрел ее бедра и ягодицы, все в белых рубцах, и ему хотелось закричать, завыть, но он сдержался. Все равно это не поможет. И ничего уже не изменит.
Берк закрыл глаза, не в состоянии осознать реальность. Ее отец? Ее сводный брат? Но Берк решительно тряхнул головой. Нет, ее муж, конечно. Вот почему она так страшится мужчин и не хотела выходить, за него замуж!
Чудовищность ситуации оглушила Берка. Он продолжал вытирать ее мокрой тканью, пока наконец лихорадка не унялась и жар не спал. Берк осторожно перевернул ее на спину, увидел несколько побледневших шрамов на груди и животе и, конвульсивно сглотнув, лег рядом с Ариель прижал ее к себе, пытаясь все хорошенько обдумать. Избивать шестнадцатилетнюю девочку. И не просто какую-то девочку, а благородную даму. Истина оказалась невероятной, и он сомневался, что поверил бы этому, если бы перед глазами не было доказательства.
Все то время, пока он думал о ней, сплетая фантазии в паутину грез, заключающих всю гамму переживаний — от остро-эротических до сладостно-нежных, над ней издевались, избивали, заставляли обнаженной стоять на коленях, ласкать мужа губами и ртом и делать это с искусством опытной куртизанки. Господи Боже, Берк был не в силах думать об этом, но постоянно думал. Ее сломали так жестоко, что она не задумалась принять его, когда Берк всего-навсего взял в руки кнут. Он вспомнил лихорадочные движения Ариель, поспешность, с которой она срывала с себя одежду. Бедняжка была уверена, что Берк изобьет ее, если посчитает, что она медлит.
А что, если Пейсли Кохрейн отдавал ее другим мужчинам?! Вряд ли Берк удивился бы, узнай, что это правда.
«Если бы только я женился на ней три года назад», — снова и снова повторял Берк про себя. Дьявол бы побрал его сомнения, угрызения совести по поводу слишком юного возраста девушки, дьявол бы побрал все!
Главное, что ему делать сейчас?
Берк поднял глаза, поняв, что слишком долго был занят собственными мыслями. Ариель начала есть. Берк пытался улыбаться, хотя это давалось ему с трудом. Как вернуть Ариель радость жизни?
После завтрака Берк уложил жену в постель, поставил поднос за дверью и, вернувшись, сел на краю кровати. В этот момент он понял, что не хочет говорить ей о том, что знает. Неизвестно, как поступит Ариель. Нет, его решение твердо — сначала Ариель должна научиться доверять ему.
А интимная близость? Нет, об этом еще рано. Он знал только, что пока Ариель не привыкнет к нему, его телу, ласкам, прикосновениям, ничего не получится.
— Вы очень сильны. — сказала она внезапно, удивив Берка.
Все, что Ариель говорила, приобрело для Берка иное значение, но он не хотел, чтобы она поняла это. Не сейчас.
— Да, — весело согласился он, — и именно поэтому я буду всю жизнь охранять и защищать тебя. Никогда не бойся этой силы, Ариель, будь ей рада.
— Вы… вы так красноречивы, Берк.
Берк секунду помолчал и ответил, раскрывая смысл ее уклончивых слов:
— Как все мужчины — лгун, жестокий полубезумный зверь?
— Да.
Она гордо подняла подбородок, но Берк заметил ужас, таившийся в этих больших глазах, несмотря на брошенный вызов. Он поднялся, и Ариель невольно сжалась. Берк, намеренно не обратив на это внимания, сказал:
— Когда ты достаточно окрепнешь, мы отправимся в Рейвнсуорт Эбби. Твои слуги, без сомнения, уже там ожидают свою хозяйку.
— Я хочу в Бостон. Ты обещал.
— Да, и сдержу слово. Как только ты забеременеешь. А это, насколько понимал теперь Берк, задача не из простых. Ложь во спасение, сказанная викарию и доктору, не выдерживает никакой критики.
— Как только война между двумя странами окончится, — продолжал он. — Думаю, это произойдет уже осенью. Ну, теперь не хочешь немного отдохнуть?
Ариель кивнула, и Берк подумал: «Все, что угодно, только избавиться от меня…»
— Пусть будет так, — решил он и вышел из спальни.
— Что ты делаешь?! — тонко, пронзительно вскрикнула она. Но Берк только улыбнулся и продолжал расстегивать пуговицы на панталонах. Потом разделся догола и подошел к камину, по-прежнему улыбаясь, позволяя ей себя разглядывать. Берк не был особенно возбужден, но если Ариель будет продолжать смотреть на него, скоро он не сможет сдерживаться.
— Я собираюсь принять ванну, — небрежно сообщил он. — Не желаешь присоединиться?
— Нет! О, пожалуйста, не можете ли вы пойти в другую комнату? Или позволить мне побыть пока там? — умоляюще пролепетала Ариель.
Берк шагнул к ней; Ариель отвела глаза, и он понял, что она невольно оценивает его. Все, что было в нем мужского, всколыхнулось в этот момент, и Берк почувствовал, как наливается мощный отросток, поднимаясь из поросли темных волос, словно молодое деревце. Ну что ж, она далеко не невинна, пусть знает, что он желает ее как женщину.
Но тут Берк ощутил ее страх и остановился. Спокойно потянулся к халату, не спеша накинул его. Сегодня он успел чего-то достичь, пусть совсем немного. Когда он в следующий раз останется обнаженным, она не испугается так сильно — по крайней мере Берк на это надеялся. Ариель привыкнет к нему, конечно, привыкнет. Берк знал ее тело так же хорошо, как свое, и не собирался навсегда оставаться для Ариель чем-то вроде друга и старшего брата. Скоро она перестанет бояться и начнет доверять ему.
