Инвестиционные планы ее отца и Джейкоба Хоббса были гораздо проще. Анализируя текущее состояние рынка, они выбирали акцию, которая в настоящий момент являлась выгодной, и сливали туда весь свой капитал, чтобы быстрее получить максимальную прибыль.
Слабая сторона подобной тактики состоит в том, что нужно опередить других инвесторов в прогнозировании максимума до того, как акция окажется завышенной в цене и ее стоимость упадет раньше, чем ее можно будет продать. Такая тактика сопряжена с большим риском, но и прибыль высока, если точно спрогнозировать условия рынка.
Виктория давно подозревала, что занимаемое отцом место в министерстве финансов обеспечивало ему доступ к конфиденциальной финансовой информации, которой не было у других членов биржи. Она знала, что Чарлз Эштон ни минуты не станет раздумывать и воспользуется этой информацией, чтобы заработать деньги, даже если при вступлении в должность давал присягу не заниматься подобной деятельностью.
В отличие от инвестиций отца многие инвестиции Блейка поначалу, похоже, приносили невысокую прибыль, но обладали высоким потенциалом в будущем.
Перелистывая открытые папки, Виктория обнаружила многочисленные акции, которые принесли немыслимые доходы. Цифры поражали, еще раз подтверждая, что долг отца — всего лишь капля в море для сказочно богатого графа Равенспера.
На глаза Виктории попались перо и клочок бумаги. Она обмакнула перо в чернильницу и стала быстро переписывать акции, которыми владел Блейк более года. Они составляли его основной доход, были его хлебом с маслом. Потом она записала его последние инвестиции, несколько подразделений существующих корпораций — все с более высоким уровнем риска.
Одна из компаний Блейка привлекла внимание Виктории, сначала из-за необычного названия — «Иллюзия», а потом — из-за ее основного продукта. Паровые машины высокого давления. Виктория читала об этой новой революционной технологии в «Морнинг пост» и «Таймс» год назад. Она удивилась, когда ее отец и Джейкоб Хоббс приобрели единственное во всей Англии предприятие, занятое изготовлением определенных деталей для таких машин.
Она совершенно четко вспомнила, как хвастался Хоббс этим приобретением.
Интересно, где Блейк приобретает эти детали? У нее зародилось подозрение.
Тикала секундная стрелка высоких напольных часов, напоминая ей о том, что время ее ограничено. Но Виктория вдруг поняла, что наткнулась на нечто важное.
Потными от волнения руками она начала перебирать стопку счетов, опасаясь, что оставит пятна на бумаге. Но вот, наконец, она нашла то, что искала, — заказы для «Иллюзии» на стальные поршни высокого давления с предприятия отца и Джейкоба.
Блейк скупает у ее отца и Джейкоба детали, а они ни о чем не догадываются!
Теперь ей стал понятен смысл названия компании. Они обманом добились, чтобы отец продавал нужные Блейку детали. Ей следовало бы обидеться, но вместо этого Виктория испытывала благоговейный страх перед изобретательностью и хитростью Блейка.
Тяжелые шаги по коридору заставили ее вздрогнуть. Дрожащими руками Виктория сунула счета в папку, стараясь сложить все как было, поставила папку в ящик и задвинула его в стол. Кусок бумаги, на котором она писала, Виктория сложила и сунула в карман юбки.
Едва она успела отойти от стола, как дверь в библиотеку открылась. Блейк сделал несколько шагов и только тогда увидел Викторию.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он. Его речь была невнятной. Обычно безукоризненный наряд находился в полном беспорядке. На нем не было сюртука и шейного платка, три расстегнутые верхние пуговицы рубашки открывали крепкие мышцы шеи и волосатую грудь. Темные волосы были взъерошены, а обычно пронзительные синие глаза покраснели, как будто он месяц просидел в прокуренном пабе.
Нервы Виктории были настолько напряжены, что она не сразу поняла: Блейк Мэллори мертвецки пьян.
— Ну?
Его сердитый голос еще сильнее напугал и без того перепуганную Викторию, и она инстинктивно отступила назад.
— Я… я пришла сюда почитать… побыть одной.
— Тогда тебе следовало выбрать собственную спальню, моя дорогая. — Блейк с важным видом двинулся вперед. — Во всем имении нет более тихой и уединенной комнаты.
От него разило спиртным и неприкрытым цинизмом.
— Твой сарказм так необходим? — Виктория вздернула подбородок и с нарочитой бравадой посмотрела ему в лицо.
Она взмокла от пота, будто на полной скорости обежала по периметру все поместье. Ей казалось, что обличающая бумага, которую она спрятала, прожгла дырку в кармане и оставила на коже след в виде большой буквы «В» — от слова «вор».
Хладнокровие, которым она обычно гордилась, оказалось не более чем хрупкой скорлупой: желудок ее сжимало от страха. Необходимо было как можно скорее бежать отсюда, пока он не раскрыл совершенное ею преступление.
— В таком случае извини, если я нарушил твое уединение. Но у нас закончился бренди, — нетвердым голосом пояснил Блейк.
Он шутливо поклонился, подошел к высокому шкафу, открыл дверцы и достал хрустальный графин с янтарной жидкостью.
Затем повернулся и, держа в руках бутылку, направился к стулу. Он оперся локтями о его массивную спинку и наклонился вперед. Графин покачнулся в его руках, от чего жидкость в нем заволновалась. Рубашка натянулась на широких плечах, подчеркивая мускулистую фигуру.
— Видишь ли, это ближайший к моей комнате запас. Виктория беспокойно переступила с ноги на ногу, прежде чем нашла в себе силы заговорить:
— Тогда я оставлю тебя с твоей выпивкой.
С этими словами она повернулась, чтобы уйти.
— Подожди.
Рука Виктории замерла, не дотянувшись до ручки двери.
— Выпей со мной.
— Не думаю, что это хорошее предложение.
— Всего один глоток.
Виктория повернулась к нему лицом. Блейк держал в руках два стакана, и она удивилась, как в таком сильном опьянении ему удается быстро и легко двигаться.
В ее стакан Блейк плеснул бренди на донышко, свой наполнил до краев. Виктория, колеблясь, взяла у него стакан.
— Тост, — потребовал Блейк, поднимая стакан.
— Здесь нечего праздновать.
— Конечно, есть. — В стеклянном взгляде синих глаз промелькнули сине-зеленые искорки. — Давай выпьем за то, что я спас тебя от чрезмерно влюбчивого мистера Сент-Брайда, а?
— Я бы не стала пить за это, — с замиранием сердца возразила Виктория.
— Тогда за что?
— За перемирие, — предложила Виктория.
— А, так ты предпочитаешь забыть то, что было сказано сегодня днем, и вернуться к тем отношениями, что уже установились между нами?
