- Я не собираюсь извиняться, - заявила она.
- Конечно, нет. Аристократы никогда не извиняются.
- Думаете, что это оправдывает Вас?
Он не понял.
- Что?
- Вы из знатного рода. Если думаете, что это позволяет Вам стоять выше закона…
Его смех был настоящим.
- Третий сын третьего сына. Никто и не помнит того лорда, что был в нашей семье. Я не знатен, дорогая, и не хочу таковым стать. Называйте меня мерзавцем, но никогда, слышите, никогда не называйте меня аристократом.
- Вообще-то у Вас нет выбора. Семью не выбирают.
Он хмыкнул.
- Если не помнишь своих предков, не знаешь их имен – они не считаются.
- Записи все помнят. Их имена хранятся в документах, Вы просто не смотрели.
- Возможно, я и не хочу смотреть.
- Вот так Вы исполняете обязанности нашего Договора?
- Это мое личное мнение.
- Ну, если Вы начали нарушать правила Договора, то знайте, я рассказала семье об особняке. То, что Вы – его владелец, но не то, что мы встречались там. Джек не знает ничего, так что она не сможет провести параллели между Вами, призраком и контрабандистом.
- А если она узнает, то все поймет?
Джудит поморщилась.
- Наверное.
- Вы не умеете хранить тайны, так ведь?
Он не злился. Хуже. Он разочаровался в ней.
Ей стало холодно, и она укрылась от ветра, сев на пол вороньего гнезда. Но все равно видела большую луну. И силуэт Натана, освещаемый её светом.
- Я не нарочно. И что плохого в том, что теперь мой папа, дядя и тетя знают, что Вы – владелец того дома?
Она не видела его лица, луна сияла слишком ярко позади него, когда он повернулся к ней. Натан сел около нее и сказал:
- Я не хочу, чтобы Ваша семья считала меня ровней. Это не так. Я не дружу с аристократами.
- Вам, наверное, очень трудно общаться со мной.
- Нет. Вы, дорогая, приятное исключение.
Ей полегчало. Еще бы! После того, что он только что сказал. Они сидели так близко, что Джудит чувствовала тепло, исходящее от него, но они не касались друг друга. Она задыхалась и нервничала: они тут одни, а он настолько непредсказуем. Чтобы отвлечь себя и его, она сказала:
- Расскажите больше о своих племянницах. Какие они?
Она увидела тень улыбки, когда он ответил:
- Кларисса – жизнерадостная и ласковая. Она похожа на мою сестру со своими светлыми волосами. Эбби – темная блондинка, и более сдержанная. Леди, все-таки. Но обе девушки любят ленточки и всегда просят меня привезти им несколько. Повернитесь.
Она не была уверена, почему беспрекословно выполнила то, что он просил, возможно, потому, что она наслаждалась его словами о племянницах. Он потянулся к ленточке на ее волосах, и ее коса начала расплетаться.
- Иногда девочки любят носить ленточку на этой стороне, - он наклонился вперед и поцеловал правую сторону головы Джудит. - В других случаях они предпочитают эту сторону, - он поцеловал другую сторону. - Но иногда они носят ленту вокруг своей шеи, как будто это ожерелье.
Она тихо ахнула, почувствовав, как его пальцы легко коснулись шеи, перед тем, как он поцеловал ее туда же. И поцелуй не был кратким, как тогда. Ощущение было настолько восхитительным, что она закрыла глаза и склонила голову в сторону, намекая на то, чтобы он продолжал.
- Я думал, что это последнее место, где мне захочется поцеловать Вас, - сказал он со вздохом. - Я был неправ.
Она широко открыла глаза, но он тут же посадил ее к себе на колени и завладел губами. Ее голова покоилась на его руке. Магия. И она поддалась ей, почувствовав желание. Желание. Она провела так много времени с ним, слишком часто глядя на его великолепное тело. В тот первый день в трюме, когда он был полуголый, он возбудил в ней желание сильнее, чем она думала. Тогда она не понимала его неуместных замечаний из-за своей неопытности. Она коснулась шеи одной рукой, а спины другой. Она сделала все это, не задумываясь, а его язык раздвинул ее губы для еще более страстного поцелуя. Они соприкасались все больше.
Он застонал. Она едва услышала это из-за биения своего сердца. Его рука ласкала ее бедра вокруг талии, провоцируя прилив теплых невероятных ощущений, которые она чувствовала слишком остро. Её штаны были настолько тонкие, что казалось их нет вообще. Поэтому ей тогда стало холодно. Но не сейчас. Сейчас было слишком жарко. Когда он дотронулся до её груди, она застонала от удовольствия, и волна невыносимой жары захлестнула ее. Он расстегнул ее рубашку, но ей было все равно. Все, о чём она могла думать – это как сжать его плечи еще сильнее.
Она целовала Натана с остервенением, и ее язык начал поединок с его. Обе его руки теперь нежно касались груди. Она чуть не вскрикнула, когда он пальцами коснулся сосков, дразня ее мягкими прикосновениями. Её тело вышло из-под контроля. Если она была способна на какую-либо мысль, то это была надежда на то, что эта ночь никогда не кончится.
- Вы – самая лучшая проблема, которая у меня когда-либо была, дорогая.
Его руки опять оказались на ее талии, и он начал целовать ее снова. Глубже. Более страстно. Она почувствовала, как он снимает с нее бриджи. Его руки коснулись ее кожи, и Джудит застонала от удовольствия.
Но она девственница, и такие действия шокировали ее невинные чувства. Она прервала поцелуй и испугано заглянула в его изумрудные глаза. Они не могли отвести взгляд друг от друга, и Джудит, наконец, поняла что это – близость с мужчиной. Он наклонился и слегка поцеловал ее в губы, застегнув её бриджи.
- Я не буду извиняться за то, что желаю Вас, но это не место для занятий любовью. Слишком холодно, и не достаточно мягко. Дайте мне время, и я помогу Вам спустится вниз по лестнице.
Она ничего не сказала, но не согласилась. Луна, что сияла так ярко, сделала это место идеальным для поцелуев и всего прочего. Джудит пожалела, что остановила его.
Нэтти как раз уходила из каюты Джудит, закончив помогать с ее утренним туалетом. Кэтрин пришла до того, как дверь закрылась, желтое бальное платье Джудит было переброшено через ее руку и, судя по всему, теперь красиво подшито. Нэтти пыталась сама завершить гардероб Джудит, но Нэтти МакДональд теперь видела не достаточно хорошо, чтобы делать такую тонкую работу, поэтому Джудит ее остановила и решила принять предложение Кэтрин о помощи с отделкой платьев. Кэтрин уже закончила три платья. Она каждый день проводила по нескольку часов в каюте Джудит, работая над ее гардеробом для выхода в свет. И Эндресси не преувеличил ее навыков и мастерства владения иголкой. У нее так хорошо получалось, что Джек даже подумывала попросить Кэтрин переделать ее бальные платья.
