– На ужин будет «пирог сокольника», – заявила Анна, – три жирные куропатки, шесть перепелов, дюжина жаворонков, сверху – нарезанный кубиками бекон, и все это запечено в тесте из просеянной пшеничной муки и яиц.
У Джорджа потекли слюнки и сердце запело. Не этой ночью, напомнил он себе, но скоро ужин завершится близостью, а на следующий год или, может быть, раньше в спальне малышки Мэри появится его сын.
Замок Торнбери, Глостершир, 26 апреля 1513 года
Герцог Букингем стоял у окна с алыми занавесками. Мадж видела, что он погружен в раздумья. Он снова издал странное тихое мычание. Она знала, о чем он так сосредоточенно думал. Этим утром его светлость опять отправил своего духовника, Джона Делакурта, доставить письмо Николасу Хопкинсу, пророку из картезианского монастыря Хинтон. Герцог желал узнать, чем окончится война короля Генриха с Францией.
Мадж отложила свое вышивание, даже не заметив, что игла упала на пол. Женщина встала со скамьи, устланной подушками, и подошла к своему возлюбленному. Ничего не боясь, она обняла его рукой за талию. Пока герцогиня находилась в Блэчингли, здесь, в Торнбери, Эдвард был всецело в распоряжении Мадж. Правда, лорд Генри и леди Мэри также были дома, но они знали Мадж с раннего детства и, похоже, не возражали против того, чтобы она была любовницей их отца, а ее маленькая дочь, Маргарет, делила детскую вместе с леди Мэри.
– Наконец-то! – воскликнул Эдвард, заметив приближающегося всадника.
Мадж снова удалилась вглубь комнаты и, отыскав иголку, вернулась к своему рукоделью. Вскоре раздался стук каблуков Делакурта по плитам пола, а потом и сам он появился в личных покоях герцога.
У священника было узкое лицо, заостряющееся к подбородку, впалые щеки и бледно-зеленые глаза, в которых, казалось, навечно застыло подозрение. «Его вид, – отметила про себя Мадж, – прекрасно соответствует его характеру». С педантичностью чиновника Делакурт извлек запечатанное письмо из сумки, висевшей на поясе, и передал его герцогу.
– Оставьте нас, – велел герцог.
Делакурт, низко поклонившись, торопливо исполнил приказ, опасаясь печально известного вспыльчивого нрава герцога.
Как только дверь за священником закрылась, Эдвард рывком распечатал послание монаха. Пока он читал, его чело хмурилось, затем разгладилось, и улыбка осветила его лицо. Только после того, как герцог сжег письмо в пламени свечи, он, похоже, вспомнил о том, что, когда уходил священник, Мадж осталась с ним в комнате. Эдвард направил на нее взгляд прищуренных глаз. Она продолжала вышивать розы. Если Эдвард захочет посвятить ее в свои тайны, он это сделает. Если нет, она не обидится. Но когда он подошел к ней и сел рядом на скамейку, ее согрело приятное чувство.
– Хорошие новости, – сказал герцог. – Монах предрекает, что Англия выйдет из войны победительницей. Ну, собственно, у меня не было никаких сомнений, что мы одолеем этих жалких лягушатников.
– Рада это слышать, – отозвалась Мадж.
Герцог всегда недолюбливал французов. Она, правда, не знала, за что.
– На этот раз монах выражается яснее, чем обычно. Он предсказывает, что король Шотландии Джеймс нападет на Англию сразу же, как только английская армия пересечет Ла-Манш и высадится во Франции. Это также не является неожиданностью.
Он расслабленно откинулся на спинку стула, глядя на Мадж из-под полуопущенных век. У нее не было ни малейших сомнений в том, что его мысли вот-вот переключатся на любовную игру.
– Даже несмотря на то, что сестра короля замужем за королем Шотландии? – поинтересовалась Мадж.
Ей нравилось следить за деяниями сильных мира сего, а общество Эдварда доставляло удовольствие не только в постели, но и вне ее.
– Говорят, фаворитка короля Джеймса оказывает на него больше влияния, чем его супруга.
– Но, милорд, как же это возможно?
Его смех стал ответом на ее кокетство.
– В любом случае, – продолжил он, – Джеймс рассматривает вторжение Англии во Францию как возможность подчинить своей власти английские земли на севере. Я посоветую королю оставить здесь часть войск для защиты северной границы. Несомненно, его величество пошлет с войсками графа Сюррея. У графа больше боевого опыта, чем у всех прочих, хотя он и впал в старческое слабоумие.
О графе герцог отзывался пренебрежительно. Его главной претензией к Сюррею было то, что тот до сих пор жив и не передал титул своему сыну, недавно женившемуся на леди Элизабет, старшей дочери герцога.
– Возможно, вам лучше остаться дома, Эдвард, – предположила Мадж.
Хотя в пророчестве и говорилось о победе, она беспокоилась о его благополучии в далекой Франции.
– Не стоит волноваться обо мне, Мадж. Моя судьба предопределена.
Герцог взял ее ладони в свои и, обнаружив, что ее руки холодны как лед, принялся их растирать.
– Пророк предсказал кое-что еще, а именно то, что у короля не будет потомства мужского пола.
Пока что у короля Генриха вообще не было никакого потомства, хотя и не по вине королевы. Мадж было известно, что один ребенок ее величества умер, когда ему не исполнилось еще и двух месяцев от роду. Кроме этого королева пережила по меньшей мере один выкидыш, и один ребенок родился мертвым. Вести в Торнбери приходили с большой задержкой, но в конце концов и в Глостершире узнали обо всем. Леди Элизабет прислала своей младшей сестре письмо, полное придворных новостей.
Кроме того, Мадж часто получала послания от леди Анны. В своем последнем письме сестра герцога сообщала о том, что ее муж, Джордж Гастингс, получил приказ приготовиться к отправке во Францию к девятому мая. В этот же день на войну отправится и Эдвард.
– Ты слышала, что я тебе сказал? – потребовал ответа герцог, крепче сжимая руки Мадж.
– Что у короля не будет сына, чтобы унаследовать трон, – сказала она, хмурясь. – А если у него будет дочь?
Он усмехнулся.
– Ни одна женщина никогда не будет править Англией. Подобное привело бы к катастрофе. Нам нужен только король, и я лучше остальных подхожу на эту роль. Со временем король Генрих поймет это и объявит меня своим преемником. Мне остается лишь терпеливо ждать.
Терпеливость не была добродетелью Эдварда, что и подтвердилось всего несколькими секундами позже. Вместо того чтобы отнести Мадж в соседнюю комнату на мягкую пуховую перину, он увлек ее на пол, где торопливо ею овладел. Дубовые доски были покрыты алебастром, раскрашенным под мрамор. Тростниковая подстилка немного смягчала твердый пол, но недостаточно, чтобы Мадж могла избежать синяков.
После того как Эдвард отправился на войну, Мадж иногда пробовала представить его в роли короля. Он привык править обширными владениями в нескольких графствах, и у него, как и у короля, были тайные советники. Порой герцог бывал деспотичным, и уж наверняка то, как он обошелся с леди Анной, было величайшей несправедливостью, но чаще все же он был великодушным владыкой. Эдвард преподнес ей множество щедрых подарков, а ее вдовствующей матери обеспечил денежное содержание и проживание в удобном доме в поместье Пенсхерст.
