– Нет!
Аланис бросилась в тоннель и в следующее мгновение оказалась в защищенной бухте. На песке лицом вниз лежал мертвый Хани. Эроса нигде не было.
– Подготовьте к плаванию все суда, имеющиеся в распоряжении, – обратилась Аланис к Джованни. – Мы должны отчалить немедленно.
Через несколько часов она стояла на полубаке, глядя на пустынную береговую линию, алевшую под лучами заходящего солнца, и командовала «Аластором», встав во главе головорезов, принимая решения, от которых зависела жизнь Эроса.
Аланис закрыла глаза.
– Я не подведу тебя, – поклялась она, – не подведу.
Рядом появился Нико и ласково похлопал ее по плечу:
– Не переживайте. Мы найдем его. Любой из нас готов отдать за Эроса жизнь.
– По-прежнему нет никаких признаков французского или алжирского корабля? – Она взглянула на него вопросительно. Нико смущенно шевельнулся, избегая ее взгляда. – Что? – насторожилась Аланис. – Выкладывай.
– Ветер ослаб, у них было большое преимущество во времени. Это погоня вслепую.
– Найди Джованни, Греко и других, встретимся в каюте Эроса, обсудим, что делать дальше.
Минуту спустя она уже прохаживалась по ковру в роскошной черной с пурпуром каюте.
– Наиболее разумным было бы отправиться в Казбах, – заявил Саллах. – Дей давно охотится за головой Эроса. Я зайду к Сане, возможно, она что-нибудь да скажет.
– Людовик тоже к этому причастен, – заметил Нико. – Нельзя сбрасывать со счетов Францию.
– Или Милан, – добавил Джованни. – Этот Чезаре, кажется, миланец? – обратился он к Аланис.
Она кивнула.
– Но в Милане война. На месте Чезаре я не рискнула бы соваться туда, где стреляют. Отвезла бы своего пленника в укромное место и держала до тех пор, пока не получила бы от него то, что хотела. Я постаралась бы избежать и Франции, и Алжира, потому что вмешательство Дея и французского короля могло нарушить мои планы.
– Италия не самая большая страна в мире, – сказал Нико, – но территория, которую нужно обшарить, огромная.
– Я предупреждал Эроса, что он воюет сразу со всем миром, – вздохнул Саллах. – Его мог похитить Дей, решив уничтожить одного из своих врагов, или Хани, выступивший по собственной инициативе, французы или Чезаре…
Саллах вопросительно смотрел на Аланис.
– Он может находиться где угодно, – сказала Аланис.
– Я знаю, кто может нам помочь, – подала голос Назрин. – Сиди Мусса д'Аглу, старый слепой рыбак. Он живет в пещере на побережье неподалеку от Сафи. В нескольких часах пути отсюда в сторону Алжира. Мы можем остановиться по дороге и поговорить с ним.
– Сиди Мусса, – колдун, – заметил Саллах. – Марокканцы обращаются к нему, когда пересыхают колодцы. Вряд ли он даст нам дельныйсовет.
– Сиди Мусса – святой человек, – не унималась Назрин. Дико и Даниэлло скептически отнеслись к идее посетить колдуна.
– Это просто идиотизм, – заявил Саллах. – Мы потеряем драгоценное время, столь необходимое для поисков в Алжире.
Назрин метнула в него гневный взгляд.
– Расскажите мне подробнее об этом ясновидце, Назрин, – попросила Аланис, чтобы не тратить зря время.
– Он человек мудрый, добрый и честный, – заверила ее Назрин.
– Что будем делать, миледи? – обратился Нико к Аланис.
– Давайте обратимся к Сиди Мусса, – сказала Аланис.
В ту ночь «Аластор» бросил якорь у Сафи. Они высадились на берег в двух лодках и набрели на группу рыбаков, готовивших ужин на костре. Назрин представила рыбакам членов группы и подарила привезенные с корабля фрукты и одеяла. Мужчины приняли дары и пригласили иноземцев разделить с ними трапезу. Когда все сели у костра, Назрин завела разговор, упоминая Эль-Амара, Красный город, Марракеш и указывая в сторону пещер.
– Назрин говорит, что она из Марракеша, – прошептал Саллах на ухо Аланис, – и просит рыбаков указать, в какой из пещер живет святой Сиди Мусса.
Рыбаки переглянулись, и один из них заговорил. Назрин кивнула на Аланис.
– Они доверяют нам. Сиди Мусса все еще живет в одной из пещер наверху. Они отведут нас к нему.
Сопровождаемые рыбаками, они направились к бесформенной расселине в скале. У огня сидел, играя на флейте, морщинистый старик.
– Мы пришли с добрыми намерениями, Сиди Мусса.
Назрин присела рядом с ним и протянула ему руки в знак приветствия и чтобы он мог их ощупать. На морщинистом лице старого рыбака появилась улыбка. Он заговорил с ней, в голосе его послышались теплые нотки.
– Он спрашивает ее о сестрах и родителях, – перевел Саллах. – Моя жена будет сегодня в добром расположении духа. Ее давно никто не спрашивал о родителях. Их уже лет десять нет на этом свете.
Старик внимательно выслушал историю Назрин, кивая и задавая вопросы. Назрин подошла к Аланис.
– Мне нужен медальон Эль-Амара.
Дрожащими пальцами Аланис сняла с шеи массивную золотую цепь и протянула Назрин. Назрин села рядом со старым рыбаком и вложила медальон в его жилистые руки. В глубокой сосредоточенности он потер гравировку и пробормотал что-то себе под нос, призывая Высшие Силы просветить его.
Его незрячие глаза зажглись сверхъестественным огнем, и на лице появилась улыбка, когда он заговорил с Назрин, указывая руками на север.
– Саллах! – прошипела Аланис ему в ухо, хватая за толстое запястье. – Переведи!
Саллах нахмурился.
– Он сказал это по-берберски. Пусть Назрин переведет.
Прошло еще какое-то время. Наконец Назрин встала и подошла к ним. Выглядела она неуверенно.
– Сиди Мусса назвал владельца медальона Эмиром с Раздвоенной Душой.
– Саллах! Ты слышал? – воскликнула Аланис. – Что еще, Назрин? Куда они увезли Эроса?
– Это звучит еще загадочнее. Сиди Мусса говорит, что Эмир еще не прибыл в пункт своего назначения, но его дорога ведет в особый город – Вечный город – и черную бездну отчаяния.
– Черную бездну отчаяния? В Вечном городе?
У Аланис сжалось сердце от дурного предчувствия. Боже правый!
– Что это за особый город? – справился Саллах деловитым тоном. – Это может быть что угодно. Алжир, Париж. У меня голова идет кругом.
– Это еще не все, – добавила Назрин с беспокойством. – Дорога, говорит Сиди Мусса, состоит из многих извилистых путей, ведущих в одно и то же место, – город, куда ведут все дороги. – Ее глаза наполнились печалью. – Прости, дорогая, я не думала, что…
– Постойте! – У Аланис зашевелились на голове волосы. – Вечный город, куда ведут все дороги…
Назрин нахмурилась.
– Тебе это говорит о чем-то?
Аланис отвернулась от них, уставившись на черный океан. Вечный город, куда ведут все дороги… И черная бездна отчаяния.
