— Я уверена, что коммодор будет более сговорчивым, — заявила она, похлопав Элспет по руке. — Герцог оказал ему кучу услуг.
— Я бы предпочла не озадачивать никого моими проблемами, — пробормотала Элспет. — Я и без того уже в неизмеримом долгу перед вами. — Она улыбнулась. — Чарли у меня способный парень. Утром он найдет подходящий корабль.
— Чепуха, — возразил герцог. — Я сам займусь этим. И где же эта чертова мадера?
Герцог произнес это таким тоном, что всякому стало понятно: возражений он не потерпит. Последовала недолгая тишина.
Герцогиня презрительно сопела, выражая недовольство сыном.
Герцог кликнул дворецкого. Элспет вся вжалась в кушетку.
И лишь Дарли, казалось, не затронул обмен репликами, он налил себе еще чашку чаю, размешал три ложки сахара, затем добавил четвертую и продолжил размешивать.
Почти тут же на зов герцога появились два лакея, один с ужином для Дарли на серебряном подносе, другой с бренди и мадерой. За ними, стуча каблучками, следовала Бетси, успевшая отправить записку Малькольму. Дарли ел неторопливо, несколько быстрее попивая бренди, с явным намерением осушить бутылку. Любители мадеры потягивали сладостный нектар в более умеренном темпе, и остаток вечера протекал в атмосфере несколько натянутой любезности и в разной степени сдерживаемых эмоций.
Все это не могло не потрясти Элспет. Она была так взволнована присутствием Дарли и его пристальным, напряженным взглядом, что зачастую к ней приходилось обращаться дважды, прежде чем она могла расслышать и осмыслить вопрос. А после ответа ее попытки поддержать разговор становились все короче и бессвязней, а взгляды украдкой на часы все более частыми.
В свою очередь, маркиз был в таком заведенном состоянии, что не был уверен, что сможет пережить этот фарс в гостиной, не выкинув чего-нибудь непристойного, не взорвавшись в самый неподходящий момент самым неподобающим образом. Усилием воли он удерживал себя в кресле, хотя не раз готов был, словно разбойник с большой дороги, подхватить Элспет, перебросить ее через плечо и утащить из комнаты. Что же касается его участия в беседе, любой из его друзей был бы поражен непривычной молчаливостью человека, славящегося своим остроумием и развязностью.
Когда часы пробили одиннадцать и матушка, наконец, сказала:
— Уже совсем поздно, а ведь Элспет завтра утром отплывает.
Дарли почувствовал огромное облегчение и испусти громкий вздох.
Герцогиня бросила холодный взгляд, в его сторону явно осуждая столь неприличное поведение, подняла и протянула руку Элспет:
— Пойдемте, дорогая, мы с Бетси покажем вам покои.
Когда леди покинули гостиную, герцог встретил взгляд сына поверх очков:
— Твоя матушка взяла на себя роль дуэньи. Дарли кивнул:
— Я вижу.
— Рекомендую тебе сдержанность и выдержку. Несколько непривычная ситуация для тебя, я полагаю.
— Как скажешь, — ответил Джулиус с натянутой улыбкой. — Но maman даст мне нагоняй, если я буду плохо себя вести.
— Кажется, эта леди заинтриговала тебя.
— Похоже, так.
— И ты сам удивлен этим.
— Ужасно.
— И что ты думаешь предпринять на этот счет? Дарли удивленно вскинул брови:
— В общем-то я не собирался делиться с тобой.
— Не обижай твою мать.
— Что ты хочешь сказать?
— Именно это. Ей понравилась эта девочка. Впрочем, кому бы могла не понравиться такая прелесть и очарование, не говоря уж о трагедиях и несчастьях, которые ей пришлось пережить в столь юном возрасте.
Дарли твердо встретил взгляд отца:
— Надо полагать, это предостережение мне?
— Я не настолько чванлив и самонадеян, чтобы указать тебе, как поступать в твоем возрасте. Но ты можешь передумать и отвезти леди в Марокко. Тебе все равно нечем заняться, кроме привычных распутных кутежей и пьянок, да ты и сам знаешь. Я не жду, что ты объяснишься ей любви и сделаешь предложение.
— И на том спасибо, мне стало гораздо легче, — проворчал маркиз — в особенности если учесть, что она уже замужем. Но по позволь мне все же отказаться. Прежде всего я не желаю проводить несколько недель в море с женщиной. — Он пожал плечами. — Там слишком тесно. И ты же сам слышал. У нее свои планы на будущее.
Герцог какой-то момент изучал содержимое своего бокала.
— Может, ты и прав. Она в этом не виновата, и все же… — Он покачал головой. — Так противно сознавать, что она замужем за этим негодяем Графтоном.
— Фактически брак так и не реализовался, если тебе от этого будет легче.
— Ага… понятно. Ну конечно. — Он чуть пожал плечами. — Я, наверное, совсем старею. Ведь это отнюдь не первый брак, заключенный чисто по расчету.
— Деньги в оплату за красоту, — пробормотал Дарли. — Старо как мир.
Герцог допил бокал, поставил его на столик и встал.
— А как у Графтона со здоровьем? Может, она скоро станет вдовой?
— Ты проявляешь необычный интерес к человеку, с которым едва знаком.
Герцог чуть поднял брови:
— Может, вкус у тебя оказался гораздо лучше, чем я предполагал.
— Пожалуйста, не начинай строить планы за меня.
— С чего бы это я начал их строить сейчас, когда ты от души забавляешься со всеми подряд?
— Меня радует, что ты не стал сентиментальным и слезливым на старости лет.
— Любить кого-то — это самая большая из радостей, которая дается нам в этой жизни, мой мальчик. — Старый герцог улыбнулся. — Надеюсь, когда-нибудь ты будешь так же счастлив, как и я.
— Вряд ли слишком скоро, — заметил Дарли. — Пологаю, у меня еще лет пять впереди, пока я достигну возраста, когда тебя поразила стрела Купидона.
— Послушай моего совета, — пробормотал герцог. — Любовь не приходит по заказу, когда тебе будет удобно. Спи спокойно, — добавил он, хитро усмехнувшись.
— Раз она так понравилась maman, Элспет должны были разместить в Королевской комнате?
— Твоя мать разместила ее там, потому что, похоже, она так понравилась тебе.
— Она не могла знать этого. Меня же не было здесь. Отец улыбнулся:
— Тебе следовало бы это знать. Матери знают все.
Мерцающий свет настенных бра освещал путь Дарли наверх по широкой лестнице и вниз, в устланную коврами Королевскую комнату, выходившую окнами в сад за домом.
Остановившись перед дверью, он прислушался, очень надеясь, что не услышит матушкин голос. Тишина была ему ответом.
Затем в холле послышались тихие голоса Софи и Элспет, еще тише отвечающей ей.
Он вдруг подумал, а не был ли ошибкой его приезд в город. Может, то, чего ему так хотелось сделать, отнюдь не принесет ему дивидендов. Со времени Ньюмаркета он испытывал только недовольство и какую-то досаду — по причинам, в которых предпочитал не признаваться даже самому себе. И сейчас неизвестно, послужит ли ночь с Этлспет лекарством от раздражения или же лишь добавит ему огорчений.
